Книга Петтерсы. Дети гор - Павел Алексеевич Воля
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Григорий Михайлович быстрым, наметанным взглядом осмотрел окрестности. Не почуяв признаков засады, он подошел ближе к оборванцу и заглянул ему в глаза. Что-то поняв для себя, он вернул взведенный курок на место и убрал пистолет в карман.
– Это юрóдивый[148], не трогай его, Агап.
К этому моменту уже все путники вышли из своих карет, пытаясь понять причину заминки.
– Юродивый? Кто это? – спросила Эйша.
– Дурачок по-другому, – ответил ей Герман. – Хотя многие считают их святыми. Я же говорил, в России две беды, вот вам и вторая.
Блаженный перевел взгляд на вора, и его глаза затуманились.
– Изыди, демон! Складно поешь, да три шкуры дерешь! Нет милее лица да скверней подлеца! Кыш, окаянный!
Бродяга перекрестился, три раза плюнул через левое плечо[149], топнул ногой и пошел на Германа, ритмично хлопая в ладоши.
– Кыш, проклятый! Кыш! Кыш!
От такого напора вор в ту же секунду ретировáлся[150] в карету, заперев за собой дверь.
Григорий Михайлович улыбнулся во весь рот.
– Приятно видеть, что не один я его недолюбливаю.
– За что вы с ним так, дедушка? – обратился к юродивому Майкл.
Старик посмотрел на юношу. Его всклокоченная борода затряслась мелкой дрожью, глаза закатились. Находясь то ли в бреду, то ли в трансе, он начал бормотать, часто-часто перебирая слова.
– Птичка-невеличка, тебе не сестричка, черные перья – ядовитое зелье, на дороге ее встанешь – своих потеряешь, а к горе пойдешь – горя испьешь, кто меру узнает – тот злу помогает.
Бродяга широко открыл глаза. В них читался ужас. Он громко закричал на весь постоялый двор:
– Бегите! Бегите, люди добрые! Бегите сломя голову! Ад вас ждет!
И тут же, руководствуясь собственным советом, юродивый опрометью бросился по дороге в направлении… Тамбова. Путешественники молча провожали его взглядом, пока фигура в лохмотьях не скрылась за поворотом.
– Григорий Михайлович, вы можете перевести то, что он сказал? – спросила Марта.
– Конечно, миссис Петтерс, как пожелаете, но не думаю, что от этого вам будет какая-то польза.
Виноградов выполнил просьбу женщины, пытаясь слово в слово передать смысл сказанного юродивым.
– Видите – несвязный бред умалишенного про птиц, про горы, и ад приплел.
– Мне показалось, он был очень взволнован и говорил искренне, желая помочь.
– При слабоумии все оценки происходящего правдивы, вам ли не знать как ученому? Дождь становится манной небесной, а мертвая кошка на дороге – предвестником явления сына Сатаны. Мой вам совет – выкиньте слова старика из головы.
– Может быть, может быть, – задумчиво произнесла Марта. – Григорий Михайлович, вы не будете против, если дети оставшуюся часть пути поедут с нами в карете, нам надо обсудить нюансы этикета на предстоящей свадьбе.
– Конечно-конечно, миссис Петтерс, тем более нам с Германом давно надо кое-что решить наедине.
Рассевшись по экипажам, путешественники отправились в дальнейший путь.
Глава 24
Сила науки
Марта смотрела на проплывающие за окном кареты бескрайние поля, холмы и стройные деревья леса. В другой ситуации она была бы безумно счастлива от увиденного, но не в этот раз. Ее мысли были далеки от созерцания прекрасного.
– Ма-а-ам? Мама! Что тебя тревожит?
Женщина сбросила оцепенение и повернулась к дочери:
– Ничего, милая. Просто немного задумалась.
– Это из-за того дедушки на постоялом дворе?
Марта удивленно посмотрела на дочь:
– Нет, конечно. С чего ты это взяла?
Эйша сморщила курносый нос и пристально, даже с некоторой обидой, посмотрела на маму.
– Я видела, как ты изменилась, когда Григорий Михайлович перевел тебе слова юродивого. Не надо считать меня маленькой и ничего не понимающей.
Миссис Петтерс улыбнулась и ласково потрепала девочку за щеку.
– Никто так и не думает, по крайней мере в нашей семье.
– Эйша права, дорогая, – вклинился в разговор Джордж. – Мы все видим, что с тобой что-то не так. Не хочешь поделиться?
Марта глубоко вздохнула.
– Честно говоря, я даже не знаю, как это объяснить. С одной стороны, все, что он говорил, – это полная чушь…
– А с другой?
– А с другой – в его словах есть смысл, не очевидный, но есть.
Джордж улыбнулся.
– Это нам говорит человек, который привык опираться на научные факты и логику? Ты же никогда не верила в магию, колдовство и предсказания будущего.
– Я и сейчас не особо верю, даже несмотря на то, что произошло с нашими детьми на том острове. Но, когда я начинаю мысленно прокручивать слова блаженного, меня пробирает озноб. Мне кажется, я знаю, о чем он говорил.
Все члены семьи молча и вопросительно смотрели на Марту, ожидая, когда она все-таки приоткроет для них завесу тайны и поведает сокрытый смысл пророчества.
Миссис Петтерс обвела всех взглядом и остановилась на Джордже.
– Милый, помнишь черную птицу, которую мы с тобой видели напротив нашего дома в Москве? А что, если именно о ней говорил этот несчастный?
– Дорогая, послушай, ни в одном предсказании… никогда… ничего… не говорится конкретно. Нет таких пророчеств, где было бы сказано: мистер Джон Браун, проживающий по адресу: Лондон, Чёрч-Роу, 17, завтра в промежутке между 14:00 и 14:05 по местному времени упадет в канаву. Иначе шарлатанов по всему миру давно бы разоблачили. В том-то и заключается магический элемент так называемого ясновидения. Тебе говорят о чем-то в общих чертах, а потом ты сама ищешь совпадения в окружающем тебя мире. То же самое происходит сейчас и с тобой. Черных птиц великое множество, и они распространены повсеместно. Не будешь же ты менять свои планы, когда в следующий раз увидишь ворону?
– Милый, я с тобой согласна, но это была черная сипуха, они не встречаются в России.
– Любовь моя, была пасмурная погода, шел дождь, ты смотрела через замутненное от воды стекло. На ветке могла сидеть любая птица, а твое воображение дорисовало эту самую, как ее?
– Сипуха, – подсказала отцу Эйша.
– Вот-вот, сипуху.
– Хорошо, – с явным недовольством согласилась миссис Петтерс. – А как быть с ядовитым зельем?
– А с ним-то что не так? – вновь возразил Джордж.
– Ну как же! – всплеснула руками Марта. – Мы едем на свадьбу, там будет много незнакомых нам людей и еще больше угощений! Вдруг кто-то нас захочет отравить?
– Мам, не думаю, что кто-то из гостей Алексея Степановича способен на такое, – вступил в разговор Майкл.
Джордж одобрительно кивнул сыну:
– Спасибо.
А потом вновь обратился к супруге:
– Любимая, я всерьез начинаю за тебя беспокоиться. Это уже напоминает паранойю. Нужно очень сильно навредить человеку, чтобы он желал нас отравить. Не думаю, что у нашей семьи сегодня найдутся такие враги.
– Возможно, вы правы, но…
– Снова «но»?
Джордж, едва заметно улыбаясь, посмотрел на Марту.
– Да, снова «но»! Ты хотел конкретики, вот тебе конкретика. Блаженный говорил о горé.
– И что?
– О вполне определенной горе!
– Что-то я не помню в его словах географических названий.
– А что вы скажете на это? Он сказал «к горе пойдешь – горя испьешь, кто меру узнает – тот злу помогает».
– Дети, вы что-нибудь поняли? – спросил Джордж.
– Я точно нет, – ответила Эйша.
Майкл отрицательно покачал головой.
Марта закатила глаза, как бы упрекая собеседников в невежестве.
– Гора Мéру является священной для буддистов и индуистов. Они считают ее центром всех материальных вселенных. Там живет Брáхма[151] и другие боги.
– Дорогая, насколько я знаю, и индуизм, и буддизм зародились намного восточнее тех мест, где мы сейчас находимся. Вряд ли тот сумасшедший на дороге что-либо знает об Индии и тамошних вероисповеданиях.
– С этим я спорить не буду, но аналоги горы Меру присутствуют в религиях всех без исключения народов. У алтайцев она называется Уч Сумéр[152], у армян Арарáт[153], у иудеев Синáй[154], у греков Олимп, и перечислять можно бесконечно. Я уверена, что и у славян есть что-то подобное.
Джордж ласково взял супругу за руку и заглянул ей в глаза.
– Милая, я нисколько не хочу ставить под сомнение твои поистине энциклопедические познания, но тебе не кажется, что это
