Книга Столетняя война. Том IV. Проклятые короли - Джонатан Сампшен

2. Уэльс во времена Оуэна Глендауэра

Более чем через столетие после исчезновения местных князей наследие завоевания Уэльса Эдуардом I все еще сильно сказывалось на его жителях. Уэльс был колониальным обществом. Англичане и валлийцы подчинялись отдельным законам, отвечали перед разными судами и управлялись разными иерархиями чиновников. Страна не была представлена в Палате Общин до XVI века. Навязывание прав сеньора обиженным мелким землевладельцам было благодатным источником насилия и беспорядков во многих частях Европы. Но в Уэльсе ситуация усугублялась тем, что английские землевладельцы, осуществлявшие эти права, почти все были бенефициарами массового лишения наследства коренных валлийских князей в 1280-х годах и медленной, упорной волны конфискаций, покупок и обменов, последовавших с тех пор. Английские лорды были чужаками в Уэльсе. Большинство из них также имели обширные владения в Англии. Самые крупные из них, герцоги Ланкастеры, Мортимеры, графы Марч, Фицаланы, графы Арундел, заседали в Палате Лордов и были крупными игроками в английской политике. Они редко посещали свои валлийские владения и смотрели на них в основном как на источник денег и рабочей силы, которые эффективно добывались кадрами профессиональных администраторов и солдат. Фрагментарные свидетельства их записей говорят о том, что доходы, которые английская знать получала от своих валлийских владений, резко возросли во времена прогрессирующей депопуляции и тяжелой сельскохозяйственной депрессии, достигнув уровня гораздо более высокого, чем в Англии. Возмущение, которое это вызвало, было подкреплено ностальгией и легендами, а также сильным чувством коллективной идентичности среди коренных валлийцев. К этому добавилась напряженность, возникшая в результате создания укрепленных районов посреди полностью сельского общества, управляемых и населенных в основном английскими иммигрантами, пользующихся монополией, выходящей далеко за пределы стен из замков; а также в результате назначения англичан на все высшие должности в валлийской Церкви, что создало недовольный низший класс образованных и полуобразованных валлийских священников, не имевших перспектив продвижения по службе и имевших все основания поделиться своим возмущением со своими паствами. Разрозненное землевладение породило сильную традицию военной службы. Валлийцы служили профессиональными солдатами не только в английских армиях, но и в армиях Франции и в вольных компаниях, действовавших по всей Западной Европе. Оуэн Лоугох, потомок последних коренных принцев Уэльса, создавший валлийские компании на службе у Карла V Французского, имел откровенно националистическую программу и множество последователей в своей родной стране.

Англичане были хорошо осведомлены о проблемах Уэльса. Их чиновники в княжестве на протяжении многих лет тревожились из-за угрозы локальных восстаний, и время от времени происходили инциденты с применением насилия, напоминавшие им об этом. Опасность более широкого восстания сдерживалась главным образом раздробленным характером валлийского общества и его сложной географией, из-за которой общенациональные восстания было трудно организовать и поддерживать. Но его удалось сдержать благодаря бдительности агентов английского правительства и ведущих территориальных магнатов. Существовало разумное покровительство влиятельным валлийцам и возможности для хорошо оплачиваемой службы в армиях английских королей. Однако в последние три десятилетия XIV века условия стали более суровыми. Возможности военной службы сократились по мере неуклонного отступления английских войск во Франции. Сокращение доходов от сельского хозяйства и скотоводства — общее явление для позднесредневековой Британии — сильно ощущалось в Уэльсе. Возникшая напряженность усугубилась паникой, которую вызвало в Англии первое восстание Оуэна Глендауэра. На заседании Парламента в январе 1401 года Палата Общин потребовала принять меры против "всех валлийцев" и призвала положить конец недавним шагам по интеграции рас. Вытеснение валлийцев из городов Уэльса было усилено. Капитаны и гарнизоны в Уэльсе теперь должны были набираться исключительно из англичан. Ни один валлиец не должен был находиться при оружии в городах, на дорогах или в любом общественном собрании. Но даже этого было недостаточно для лордов уэльских марок и других магнатов, собравшихся на Большой Совет в марте 1401 года. По их совету Генрих IV постановил, что отныне ни один валлиец не должен владеть замком или укрепленным домом, служить в Уэльсе судьей, камергером, управляющим, лесничим, виконтом, нотариусом или констеблем любого замка, что все "конгрегации, конвенты и компании" валлийцев должны быть запрещены, а странствующие валлийские менестрели, барды, рифмоплеты, проповедники и "прочие бродяги" должны быть заключены в тюрьму[69].

* * *

Жан де Анже и Пьер Бланше прибыли в Англию 5 октября 1400 года и обнаружили, что страна отвлечена кризисом в Уэльсе. Король находился в Карнарвоне, а послы были приняты королевским Советом. Когда стало ясно, что у Совета нет инструкций по поводу возвращения Изабеллы, французы прервали переговоры и потребовали аудиенции у самого Генриха IV. Советники, не желавшие, чтобы послы Карла VI узнали о проблемах в Уэльсе, уклонились от этого вопроса. Однако они позволили Жану де Анже встретиться с самой Изабеллой. Французское правительство в основном беспокоила возможность того, что Генрих IV может навязать ребенку мужа-англичанина. Их опасения имели под собой основания, поскольку Изабелла, оставшись наедине с послом, подтвердила, что ей предлагали несколько разных женихов. Анже сказал ей, что против любого брака с англичанином будет против ее отец и она ясно дала понять, что не намерена соглашаться на такой брак и хочет лишь вернуться во Францию.

19 октября 1400 года Жан де Анже был, наконец, принят самим Генрихом IV в большом зале Виндзорского замка. Он был на аудиенции один, поскольку Пьер Бланше умер, был отравлен, как говорили французы, а на самом деле, вероятно, стал жертвой чумы, которая в то время свирепствовала в английской столице. Запись, сделанная одним из секретарей Карла VI, наглядно демонстрирует взаимный антагонизм и недоверие между двумя дворами. Английский король потребовал от посла верительные грамоты — обязательное предварительное условие любых дипломатических переговоров. Поскольку французский королевский Совет не желал чтобы послы отправленные к Генриху IV рассматривались как послы к королю Англии, они отправили их без таковых. Анже сказал Генриху IV, что передаст свое послание устно. Генрих IV ответил, что не будет слушать его как посла не имеющего верительных грамот, а выслушает его только как частное лицо. Анже сказал, что он здесь не как частное лицо и если Генрих IV будет продолжать в том же духе, он немедленно вернется во Францию. Посол удалился в боковую комнату, пока Генрих IV обдумывал этот ответ со своим Советом. В перерыве епископ Даремский и граф Вустер подошли к нему и спросили: "Где полномочия, которые вы привезли от вашего господина?" "В моем кармане", — ответил посол. Они попросили показать их. Анже отказался. Он сказал, что Генрих IV явно настроен против него, и если бы он увидел его инструкции, то понял бы, что он собирается сказать, и отказался бы его выслушать.