Книга Жуть вампирская - Алексей Лисаченко

– У меня есть, – обрадовался я, выкладывая на свободную табуретку неразлучную справку, выданную корове Зорьке.

– И авторучки нет, – продолжил Женька, – расплавилась!

– Сможете наколдовать авторучку? – разом повернулись мы к дедомразу, но тот лишь развёл руками:

– Говорю ведь – не всё так просто. Злка силу забрала. А может, волшебство моё оттого ослабевает, что новогоднее оно было, доброе. Хочу обратно в Деды Морозы! Я ведь там, внутри, очень добрый. Хотя и остаточно.

– А вы всё-таки попробуйте, – строго сказал Женька. – Для доброго дела. Вдруг получится? Хотя бы карандаш!

– Не получится, – возразил дедомраз, но послушался.

Он помахал руками, побормотал что-то себе под нос и даже выдрал клок волос из бороды, однако никаких перемен не произошло. Авторучка не появилась. Карандаш тоже.

Разочарованный, я сложил справку и сунул её обратно в карман. Рука привычно скользнула по ткани, но вдруг наткнулась на что-то твёрдое.

– Мел! – удивлённо воскликнул я, разжимая кулак. – Откуда? Учительская привычка, не иначе. Даже в пижаме – кусок мела.

– Неправда! – возмутился дедомраз. – Это моё волшебство сработало!

– Что нам толку от мела? – не стал спорить я. – На бумаге мелом не больно-то попишешь.

– А если не на бумаге? – оживился вдруг Женька и выхватил мел у меня из пальцев.

18

Считаю своим долгом заметить, что в обычных обстоятельствах я как директор школы категорически возражаю против использования мела не по назначению. Школьный мел создан, чтобы писать на доске. Рисование мелом на асфальте допускается в разумных пределах. Рисование на стенах, паркете и дверях учительской – возмутительно. Карикатуры на меня, физрука и завуча на подносах в столовой – вообще безобразие, хотя и талантливое.

Но иногда на безобразия приходится закрывать глаза. Например, чтобы выбраться из кошмарного чёрного замка.

Для надписи Женька выбрал подоконник – естественно, из чёрного камня. Высунув кончик языка от усердия, большими печатными буквами он вывел белым по чёрному: «КОНЬ-ОКОНЬ».

Окно заржало и тяжело спрыгнуло на пол. В светлице заметно посвежело. В стене зияла большая дыра.

– Ура! – сказал Женька. – Я знал, что получится!

Он потрепал бывшее окно по холке, и оно ответило тихим доверчивым ржанием.

– Ничего себе – получилось, – скептически заметил дедомраз. – Разве это конь?

Животное, действительно, вышло своеобразное. Сразу за головой, напоминающей больше шахматную фигуру, чем настоящую лошадь, следовала оконная рама. Сквозь коня можно было смотреть, а если убрать решётку, то и лазить. Ноги торчали из подоконника, а хвоста не было вовсе.

– Я назову его Квадрат, – решил мальчик.

– Где ты видел квадрат с ногами? – съехидничал дедомраз. – К тому же он вытянутый. Назови его лучше Прямоугольник.

Но Женька настоял на Квадрате.

– Надо дописать ещё мягких знаков после «ОКОНЬ». Штук пять, – предложил дедомраз.

– Зачем? – не понял я.

– Чтобы сидеть было помягче, – объяснил он. – А ещё лучше, припишите для меня маленький диванчик. «КОНЬ-ОКОНЬ с диванчиком».

– Ишь ты, хитренький нашёлся! – возмутился Женька, поворачиваясь ко мне. – Иван Анатольевич, неужели мы потащим с собой этого шпиона? Пусть остаётся со своей Злкой.

– Погоди, – сказал я и обратился к дедомразу: – Можете назвать мне вескую причину, по которой мы непременно должны взять вас с собой?

– Хоть три, – фыркнул дедомраз. – Во-первых, вы добрые. Разве позволит вам совесть бросить бедного маленького беспомощного дедомраза на растерзание злому растению?

Я промолчал, отрывая полосу за полосой от наматрасника. Женька связывал полосы вместе, чтобы сделать коню поводья.

– Во-вторых, – продолжил дедомраз, – из нас троих только я знаю, как выбраться из Запутанных снов. И в-третьих, – вы не забыли, что нам ещё нужно как-то спуститься вниз? Или вы думаете просто сигануть с башни? В этом случае мне, пожалуй, действительно лучше остаться.

– А что, у вас есть идея? – заинтересовался я. Мысль о способе спуска и вправду забыла меня посетить.

– Разумеется, – скромно потупился дедомраз. – И надеюсь, вы назовёте мне вескую причину поделиться этой идеей.

– Хорошо, – решил я на правах старшего, – вы приняты. Выкладывайте.

– Помните: вы обещали! – торжественно сказал дедомраз и начал излагать.

С точки зрения взрослого человека, идея была совершенно нелепа. Обнадёживало лишь то, что дело всё-таки происходило во сне.

Зато Женька принял дедомразово предложение с восторгом и только повторял: – Как же я сам не додумался!

Вдвоём они быстро выпотрошили матрас. Из глубин матраса были извлечены четыре большие пружины, и дедомраз ловко прикрепил по одной к каждому оконскому копыту.

– Пора! – решили они наконец, и я не стал спорить.

Дедомраз хотел вскарабкаться на коня первым, но подозрительный Женька удержал его за шиворот:

– А ну постой! Сначала мы. На всякий случай.

Потом Женька вскочил на верхний край рамы и взял поводья. За ним с трудом взгромоздился я. Не скажу, что верховая езда – на конях ли, на окнах ли – моя сильная сторона. Третьим, цепляясь за решётку, влез дедомраз и скомандовал:

– Поехали!

И мы поехали. Несколько томительных мгновений тянулось падение. А может быть, это были вовсе не мгновения. То ли башня оказалась выше, чем я думал, то ли падали мы медленно, но прыжок всё длился и длился. Возможно, дело в Женьке: ведь известно, что дети часто летают во сне. А на самолёте, на собственных крыльях или на ржущем окне – какая разница.

Наконец, наш пружинный скакун коснулся копытами земли на той стороне рва. Пружины сплющились, приняв на себя удар, потом распрямились, и мы снова взвились в воздух. Внизу промелькнула дорога, деревня, автобус с туристами. И вновь толчок, и снова полёт.

– Куда править? – прокричал Женька сквозь свист рассекаемого воздуха. Я пожал плечами: все направления казались одинаковыми.

– Влево! – посоветовал дедомраз. Женька демонстративно дёрнул поводья в противоположную сторону.

Дедомраз обиделся.

– Не верите, – громко возмутился он. – Шпионом обзываете. А у самих, между прочим, шишка в ухе. Неизвестно ещё, кто тут настоящий шпион!

Я охнул и схватился за ухо: забытый наушник действительно всё ещё был там.

Получается, Злка всё видела и слышала. Погони можно ждать в любую секунду!

Я дёрнул было наушник, но он тут же обратился в колючую шишку. Шишка растопырилась и сидела прочно. Сто тысяч раз была права моя мама, строго-настрого запрещая совать в уши посторонние предметы!