Книга Лжец - Стефания Лин

– Я готова, – вот и все. Эти два слова вырываются изо рта и подтверждают мою веру в его действия. Мэлс хватает мою сумку, и выходит. Следую за ним, окидывая взглядом дом, который является частью меня самой и моего прошлого. Вернусь ли я сюда? А если и так, то буду тем же человеком, что сейчас, или другим? Почему-то предчувствие шепчет, что там, в Алетандре, моя жизнь не просто изменится, а станет совсем другой.

Эби вытирает незримую слезу из уголков глаз, словно тоже чувствует, что этот отъезд переломный момент моей жизни. Крепко обнимает сначала меня, а потом и Мэлса, шепча тому на ухо какие-то слова.

– Хорошей вам дороги, детки. И....и удачи.

Когда садимся в джип заимствованный вчера у псов Создателя и уезжаем, то я до самого поворота смотрю на свой дом и Эби на крыльце, которая сжимает в руках полотенце. А потом дом исчезает из поля зрения и остаются только бескрайние поля, сливающиеся на горизонте в нечто единое.

* * *

Час пути проходит в полном молчании. Мэлс быстро маневрирует по грязи, что за полдня успела немного подмерзнуть. Вчерашний дождь закончился заморозками. Дыхание зимы уже совсем скоро затопит нас своими холодами, поднимет ветры и наступят лютые морозы.

Я не люблю зиму, с ее вечными снегами, серым небом и без единого лучика солнца, которое согрело бы не только воздух и подняло настроение, а еще и коснулось души, пообещав, что радостный день ждет впереди.

Широкие и бескрайние просторы столицы Либертау – Либерии, остаются позади. Впереди нас ждут леса с голыми деревьями, которые тянутся ветвями к грязному небу и замирают в ожидании весны. Желто – коричневые листья смешавшись с грязью превратилось в отвратительную кашу, покрывающий землю, в которую даже вступать не хочется.

– Когда мы приедем в Алетандру...

– Я до сих пор не понимаю твоего плана, и почему мы вообще туда едем? Только вчера мы убегали от тех посланцев твоего отца, – прерываю Мэлса разглядывая природу за окном.

– Виноградинка, – шуточный тон возвращается в голос мужа, – Создатель хотел, чтобы мы приехали в столицу по его правилам. А мы приедем по моими.

– Думаешь он не будет знать, что его сын пересек границу? – насмешливо спрашиваю, – Думаешь не следит за твоим домом?

– Следит. Я знаю это. И мы поживем пока в квартире моего друга – Эйса, она конечно не похожа на роскошные апартаменты, но на эти дни нам хватит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 21

– Я не об этом Мэлс, твои апартаменты меня не волнуют.

– Я знаю. Не бойся, пока не захочу появиться на радарах папаши, он не будет знать, что я вернулся в город. Тем более я не знаю, что именно он задумал, когда прислал за нами псов и почему хотел видеть.

– Возможно намеревался поздравить со свадьбой? – саркастически спрашиваю.

– Пфф....Виноградинка, с нашей свадьбой нужно поздравить его.

– За кого ты на самом деле играешь, Мэлс? Скажи сейчас, пока не поздно! – оборачиваюсь к нему и внимательно вглядываюсь в каждую черту лица, но там безэмоциональная маска.

– За себя, Ру. За тебя. Основное желание утереть нос папочке, и не дать захватить Либертау, показав этим, что меня нужно оставить в покое.

– Почему? – не свожу глаз, – Почему ты хочешь утереть ему нос? Раньше же спокойно жил и не имел такого желания...

– Ты хочешь правды? – авто потряхивает на неровностях дороги, от чего голос мужчины дрожит. А возможно он дрожит совсем по иной причине?

– Да!

– Помнишь нападение? Тогда, на набережной?

– Трудно забыть. И ?

– Нападающий был подослан Творцом. Его цель была напугать тебя и заставить довериться мне...

– То есть, – останавливаю его, – это ты...подстроил...

– Нет! Дослушай, – кричит, – Я не знал об этом, но когда ты убежала тогда, конечно же пошел за тобой, цель то была понятна – сделать тебя своей женой. И думаю, тот нападающий, следил за нами все время. Он намеренно тянул каждую минуту, чтобы я мог добежать, чтобы успел прийти на помощь и стать таким себе рыцарем в твоих глазах. Все по плану отца. По идее после спасения ты должна довериться мне, и быть настолько благодарной, что мы бы быстрее пришли к свадьбе.

– Но ты напоил меня, а потом ухаживал, а потом подсыпал что-то в вино! Все получилось, как ты и твой отец хотели, – мрачно говорю.

– Да, но после этого, когда нападающий признался мне, что он от папы, я осознал, что так нельзя. Он не дает мне дышать, играет жизнями людей, подстраивает все под себя одного. Мне надоело.

– И поэтому женившись на мне, ты взял себе за цель сломать жизнь Творца?

– Что-то типа того.

– А Либертау просто....

– Будет спасен от его гнета, как подарок моей жене на свадьбу! - на некоторое время между нами виснет тишина, прерываемая лишь шумом мотора, а потом я отвечаю:

– Я верю тебе, Мэлс Блэк. Я пошла против воли своего отца! Не подведи меня.

Мэлс

Мне понятны подозрения Рунты. Понятно недоверие. Разве я сам бы доверял такому человеку, лжецу, который прямым текстом говорит об обмане? Тому, кто действительно играет в неизвестную игру, распоряжаясь и планируя судьбу целой страны? Нет. Я бы послал этого лжеца в ад. То есть себя. Виноградинка верно делает, что подозревает меня в обмане, потому что полностью доверять даже себе нельзя. Люди, они такие существа, всегда ищут где им лучше и комфортнее жить, предавая при этом своих близких.

Пока мы едем план в голове становится яснее, и вероятно даже действия по сбору армии Одре Риччи станут мне полезны. Я не знаю чего хотел папа, когда прислал за нами псов с приказом доставить меня и жену в Алетандру, словно товар, но уверен, ничего хорошего из этого не должно было выйти. Даже подозреваю, что этот самовлюбленный Творец Объединенных стран, хотел таким образом шантажировать Одре, как я ему и говорил. Потому что других вариантов в голове просто нет. Одно знаю точно: через восемь дней, ведь только завтра мы прибудем в Алетандру, нам нужно заручиться поддержкой и найти что-то такое на Творца, что подтолкнуло бы население к восстанию. А там можно и войска Либертау запустить и посмотреть, что из этого получится. Да, наверное неправильно использовать в собственных целях столько людей, разрушать страну изнутри, но я не знаю, как иначе избавиться от того, кто не даст мне свободно дышать до конца жизни.