Книга Жизнь Энн - Стефания Лин

Ни один из нас не имеет навыков любви. Все мы учимся любить беря за пример отношения в семье и то, как наши родители выражают свою любовь каждый день.

Что такое жизнь? Это моменты наполненные счастьем, смехом, здоровьем, удачей, любовью, уютом, спокойствием. Писать можно много, ведь у каждого это нечто свое.

Моя жизнь – это семья: мама, папа и я.

Когда мы теряем хотя бы одну составляющую из нашей жизни, ту что приносила радость, мы страдаем.

Я потеряла свою радость - родителей.

Страшная автокатастрофа унесла их в лучший мир, когда мне было шестнадцать. Как раз тогда, когда они мне были нужны больше всего.

Жизнь просто остановилась. Перестала существовать. Меня не радовало ничего. Ни одна вещь не приносила удовольствие. Я была сломана. Действительно. Разрушена изнутри. Разбита на маленькие осколки стекла. Отчаяние и боль стали постоянными спутниками. Опустошение - моим другом. А ненависть ко всему миру - братом. Казалось нет конца этой черной полосе. Пока не появился он...

Сначала я не замечала его. Не обращала внимания на помощь, на поддержку, на защиту. Я была ослеплена кое-кем другим, тем, кто после переезда втянул меня в сомнительную компанию, тем кто предлагал попробовать домашний девушке алкоголь, тем кто нарушал закон.

А он...тот кто был рядом, просто приходил вовремя, как ангел хранитель и забирал домой... Был для меня всем, когда у меня не было никого и ничего. Вот только откуда я могла тогда это знать, когда переживала боль потери родителей? Я была слепа и заметила его только тогда, когда он ушел!

* * *

Автомобиль останавливается рядом с одноэтажным домом, который на первый взгляд кажется необитаемым. Женщина, социальный работник, в сером костюме выходит и открывает дверь с моей стороны.

Выхожу и следую за ней, уверенно шагающей вперед по старой брусчатке с зеленой травой.

Лето в разгаре, но этот дом словно живет вне сезонов: старое дерево, старые лестницы, ободранные двери, грязные окна.

Социальная служба очень обрадовалась, продержав меня месяц в интернате, когда оказалось, что у мамы есть родной брат и их не интересует в каких условиях он живет и соответствует ли это нормам. Главное избавиться от еще одного подростка, а дальше не их проблемы. Именно поэтому сейчас стою позади женщины, разглядывая все вокруг. Теперь это мой новый дом, а дядюшка, которого я до этого ни разу не видела - мой опекун.

Чувствую, будет весело.

Новый город. Новый дом. Новые люди.

Женщина несколько раз стучит в дверь и ожидая когда откроют, смотрит себе под ноги.

Наконец на крыльце появляется мужчина в грязной одежде с засученными рукавами. Его руки измазаны в чем-то неизвестном, под ногтями что-то черное. Единственное, что чистое - лицо. Как не странно он совсем не похож на мать, впрочем, также как и я. Даже больше - мы с ним выглядим как отец и дочь, настолько похожи. Голубые глаза, темно коричневые волосы и бледная кожа. Вот только черты у дяди порезче и не брите лицо.

- Здравствуйте, мистер Уэйн. Я Анжела Прин.

- Добрый день. Да, конечно. Проходите, – переводит взгляд на меня и отходит в сторону пропуская нас в дом.

Иду за Анжелой Прин, втягивая носом неприятный запах краски. Наверное дядюшка решил подготовиться к моему приезду?

Дом старый – видно невооруженным глазом. Стены обиты деревянными панелями, и становится понятно, что он делал, ведь их только недавно подкрасили. На полу лежит стертый временем ковер.

Войдя, оказываемся в коридоре. Далее на две стороны тянутся комнаты. Слева кухня и гостиная вместе, справа – спальня дядюшки, ванная комната и в самом конце мое новое жилье. Все это, без радости на лице, рассказывает мистер Уэйн женщине из социальной службы. Я их не слушаю, мне неинтересно. Мне вообще безразлично, где я теперь буду жить и с кем, ведь единственное место где было хорошо теперь пусто.

- Энн, знакомься, это Джон Уэйн, твой дядюшка.

Киваю головой, что поняла и иду в свою комнату, оставив взрослых наедине со своими делами.

Комната отличается от всего дома, как солнце от луны. Здесь белого цвета пол и стены, посередине стоит широкая кровать. Прямо напротив двери окно с тонкими и легкими занавесками. Стена перед кроватью - целая мебельная система, в центре которой стол с букетом полевых цветов. От их аромата кружится голова.

Трудно признаться самой себе, но Джон справился на славу. Мне нравится. Даже появляются мысли, что возможно моя жизнь до совершеннолетия не будет такой ужасной хотя бы извне, как я себе представляла.

Подхожу к окну и сквозь тонкую ткань занавесок смотрю на соседний дом: двухэтажный, отделенный от нас высоким забором, кирпичный. Выглядит приветливо и уютно, похож на мой бывший дом. Уверена, там и новенькие ковры, и телевизор на всю стену в гостиной, а на кухне большой стол для всей семьи.

- Энн, - мое созерцание соседнего дома резко обрывает Анжела. Выхожу из комнаты, складываю руки на груди и недовольно смотрю на нее. Эта женщина мне не нравится. Есть в этой ее опрятности что-то отвратительное, - Твои вещи сейчас принесет водитель. Иногда мы будем встречаться. Я буду проверять условия твоего проживания, ведь твоему дядюшке Джону пришлось побороться за право опеки над тобой, - улыбается, - Желаю тебе успеха, - и махнув на прощание рукой удаляется. Перевожу взгляд на сконфуженного Джона, удивленная словам Анжелы. Я даже не знала, что он боролся за меня.

- Сейчас помою руки и приготовлю обед, - говорит и развернувшись выходит из дома через черный вход.

Водитель заносит два чемодана моих вещей в комнату и молча возвращается к машине. С крыльца наблюдаю, как автомобиль отъезжает от придомовой территории. Вот и все. Слава Богу, мое пребывание с органами опеки завершилось. Надеюсь здесь будет лучше.

* * *

Джон в честь моего приезда запек цыпленка с картофелем ( это впечатляет), и приготовил разного рода закуски. После обеда мы садимся в гостиной на диван, так и не сказав ни слова. В руках у меня апельсиновый сок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍