Книга Диету не предлагать - Надежда Мамаева

Зато в сегодняшнем дне был несомненный плюс – крепкий сон. Ну и еще один супербонус, о котором я узнала перед ужином: за то время, что я провела на Бали, меня в ужасе покинули три килограмма.

Я радостно побаловала себя на ужин фруктовым салатом с зеленым чаем и легла спать, чтобы сбежавшие килограммы не нашли меня в ближайшем ночном клубе или ресторане и не накинулись обратно.

Вот только даже самый глубокий сон может быть нарушен тем, кому от тебя что-то очень-очень нужно.

Я нащупала телефон и машинально мазнула по экрану вправо, отклоняя приглашение поговорить. Но едва накрыла голову одеялом, как вызов повторился. Причем звонивший, судя по всему, об этикете знать не знал. И слышать отказывался. По правилам даже не хорошего, а едва-едва приличного тона, полагалась заканчивать ломиться в трубку спустя пять – шесть гудков. Прошло явно больше.

Я откинула одеяло, уже не сомневаясь, что звонит Ведьминская. Только она умела достать без слов и взглядов, одним направлением мысли и своей бешеной энергетикой. Одним словом – ведьма.

Я взяла свой самсунг. Номер был незнакомый. Это насторожило. Но я все же приняла входящий вызов, готовясь в случае, если звонят по какой-то ерунде, высказать всё. И даже больше.

– Ника, это Макс, пожалуйста, не бросай трубку…

Зря он представился. Я сразу же нажала отбой, ибо чувства у меня посреди ночи к человеку, который вчера меня бросил, были исключительно матерные.

Мобильный зазвонил вновь Вот упрямый! Я хотела было отключить телефон вовсе, но вдруг произойдет что-то действительно важное, а я буду вне зоны доступа? Не то чтобы я была параноиком…

Мазнула по дисплею, принимая вызов.

– Ника, давай просто поговорим?

– А может, просто забудем? – предложила я. – Ты – меня, я – тебя.

– Ты считаешь случившееся между нами ошибкой? Ты сожалеешь? – в голосе Макса сквозило странное напряжение.

Гадство! Это оказался чертовски сложный вопрос. Я не привыкла сожалеть. Сожалеть – значит, жить прошлым, возвращаться в него мыслями, снова и снова без возможности что-то изменить. Сожаления сжигают душу, а я не хотела гореть. Извлекать уроки – да.

Говорят, что эмоциональная боль длится пятнадцать минут. Все остальное время – самовнушение. И погребать себя в нем, занимаясь самобичеванием, сожалением, – все равно что красть у себя же собственное время, которое можно провести счастливо.

– Ника? – хрипло спросил Макс, когда пауза затянулась.

– Нет… Не сожалею, – честно ответила я. В первую очередь для себя. Ведь я хотела фейерверка ощущений, ярких воспоминаний. И я это получила. Правда, не могла представить, что все так стремительно закончится, и моя гордость будет настолько задета. Выдохнула и добавила: – Но и продолжения – не хочу.

– Это твой окончательный ответ? – Макс определенно был из тех, кто не привык отступать. Подозреваю, если попробовать его утопить, то он вместо того, чтобы благопристойно идти на дно с камушком на шее, сдаст на разряд по плаванию. – Или просто настроение, как в Питере?

– В смысле? – озадаченно спросила я, не поняв, при чем тут город на Неве.

– В прямом. Типичное такое женское настроение, когда одновременно хочется и кофе, и томик Бродского, и пальнуть из Авроры, и возглавить матросов…

– Да ты, я смотрю, историк и тонкий психолог…

– Я еще и музыкант, который просто хочет еще раз увидеться с тобой. Ник, мне тебя мало.

– Скажи проще: еще раз хочешь затащить меня в постель. – вырвалось непроизвольно.

– На это я могу лишь надеяться.

Мне показалось, что в этот момент один блондинистый гад, что был за тысячи километров от меня, искушающее улыбнулся.

– Сволочь! – припечатала я. Был бы он рядом – треснула бы по макушке чем потяжелее, но пока из тяжелого у меня были лишь деепричастные обороты в духе дедушки Толстого, а ругаться ими слегка неудобно. Посему обошлась без оных.

– Зато честная, – тут же парировал Макс.

– Знаешь, это весьма спорно. С учетом длины лапши на моих ушах.

– Какой еще лапши? Я тебе не лгал! – тут же вышел из себя Макс.

– Я бедный диджей, мы играем в гараже… – передразнила я блеющим голосом.

– Просто хотел, чтобы ты на меня смотрела как на человека, а не как на звезду, – прорычал Макс.

– Боялся, что ослепну от твоего сияния? – съязвила я.

– Многие слепнут, – голос в трубке враз заледенел. И в нем было столько личного… – Очень многие.

– Слушай, сиятельный, – взвилась я, – если в твоем мире луч славы бьет в голову, то это не значит, что и в моем – тоже.

– Теперь я это знаю, – неожиданно произнес Макс и добавил: – Если бы было иначе, то ты не скинула бы мой первый звонок, а я бы сразу закончил наш разговор…

Как же мне в этот момент захотелось, чтобы для одного наглого блондинистого музыканта сыграли Шопена! Я бы даже могла этому событию поспособствовать: топорик там над шеей подержать, веревочку намылить…

Этот звонок был проверкой. Очередной. Хотел ли он встречи? Не знаю. Но вот чего он точно хотел – так это убедиться, что девушки клюют не только на ореол его славы, но и на него самого. Наверняка и ночь со мной была проверкой. Дескать, и без козыряния своей «звездностью» на многое способен.

– Ненавижу! – я бросила трубку.

Он не перезвонил. А моего спокойствия, как и сна – будто и не бывало. Нет, определённо, если я останусь в постели, то проверчусь в ней до самого утра, так и не сомкнув глаз. Идти и заедать стресс – так у меня пресс и так пока работает под прикрытием жирового фронта.

Зажгла ночник, быстро отыскала джинсовые шорты, футболку, кроссовки и, прихватив сумку, пошла на пляж. За приключениями или успокоением – это уж как получится. Это же отдых. А на оном, как я успела убедиться, возможно все.

Вечерний курорт жил по своим законам неспешного веселья и развлечений. Заказав такси, я поехала в центр, туда, где громкая музыка заглушает твои собственные эмоции, а тьму ночи рассекает свет множества огней.

Двухэтажный клуб, перед которым остановилась машина, казалось, не имел стен. Только крышу и перила. А еще – кучу соблазнов. Главный из них – шведский стол.

Заплатив всего десять долларов за вход, можно было есть и пить по принципу «сколько влезет и еще немножко». Салаты, закуски, шашлыки из курицы и морепродуктов, фрукты, соусы, десерты… Я уже было потянулась ко всем этим вкусностям, но в последний момент меня банально заклинило в пояснице.

Тело оказалось разумнее самой хозяйки, и натруженные за день мышцы не иначе не желали завтра дополнительным бонусом к тренировке получать две сотни приседаний, чтобы сжечь ночное калорийное безобразие.

Я медленно распрямилась, чувствуя себя старухой. Глянула на вафельку, что лежала на тарелке с другой стороны стола и манила аппетитным видом. Вздохнула и поняла: не поесть мне сегодня вкусняшек, хрустящих и свежих, не быть сегодня вафлеемской ночи.