Книга Шанс для дознавателя - Варвара Ветрова

А значит, от разговора с Ринданом мне не отвертеться.

В попытке уйти от неприятных мыслей я затеиваю уборку. Долго начищаю ванну, протираю все доступные поверхности, меняю постельное белье и даже мою пол — два раза, чтоб наверняка. А затем, собрав огромный сверток с вещами, набрасываю тулуп и покидаю дом.

За ночь снег подтаял — сказалась оттепель. Если к вечеру подморозит, то вместо дорожки у меня будет каток. Я замечаю это краем глаза, выходя за калитку и двигаясь вдоль наезженной колеи.

До прачечной идти четверть часа. Я миную площадь, на которой в выходные разворачивается ярмарка, ныряю в узкий переулок и, миновав два поворота, сворачиваю в третий, оказываясь аккурат под вывеской с изображением мыльных пузырей.

Миссис Абингтон, пожилая полная женщина с пухлыми белыми руками, не тронутыми морщинами, споро пересчитывает принесенную мной одежду и сгружает её в большую плетеную корзину:

— С доставкой, мисс Локуэл?

— Да.

— Завтра к вечеру Тревор завезет.

Говорить больше ничего не требуется — я расплачиваюсь, забираю квитанцию и, мельком поглядевшись в прямоугольник старого зеркала, висящего на стене, выскальзываю в зиму.

Узкими улочками меня уже не удивишь — невысокие каменные дома возвышаются с двух сторон, практически расплющивая узкую дорогу. Чтобы сократить маршрут, я сворачиваю в ближайшую подворотню и, пройдя мимо заснеженного сквера, выныриваю с другой стороны площади — у старого фонтана рядом с лавкой аптекаря. И — тут же замираю, видя необычную суету.

Седую голову Лоуренса опознаю слету — старший инквизитор обнаруживается у бортика фонтана. Склонившись над резервуаром для воды, мужчина о чем-то оживленно переговаривается со стоящим рядом Вальтцем. Дернули, значит, с дежурства.

Гвардеец, несмотря на то, что знает меня в лицо, качает головой и делает упреждающий шаг в сторону, преграждая мне дорогу. Приходится разворачивать на ладони метку института дознания. После того, как все формальности соблюдены, путь освобождается и я не теряю времени, в несколько шагов оказываясь рядом с мужчинами.

— Мистер Лоуренс, — киваю по очереди, — Вальтц.

Инквизиторы смотрят на меня и на их лицах проступает какое-то одинаковое выражение.

— Мисс Локуэл! Как хорошо, что вы здесь оказались, — с облегчением выдыхает начальник и сразу же продолжает, — дежурный дознаватель занят на допросах, сегодня какой-то проклятый день. Вам звонили, но вы не ответили.

— Меня не было дома, — пытаюсь оправдаться я, чувствуя неловкость за свой внешний вид: домашнее затрапезное платье, потрепанную жизнью дубленку, теплые, но громоздкие валенки. Знала бы, что предстоит — оделась бы получше.

Лоуренс кивает, принимая объяснение.

— Сможете приступить к работе немедленно?

— Разумеется.

Вокруг будто в одночасье включается свет. Осознав, что я до сих пор не понимаю причины столпотворения, я делаю два осторожных шага и заглядываю в резервуар.

И — застываю, узрев уставившиеся в небо, но уже ничего не видящие глаза своего бывшего коллеги института пристального дознания.

Глава 7

Риндан приезжает через полчаса. На ходу спрыгивая с подножки дилижанса, он, кажется, в два шага оказывается рядом и тоже заглядывает в фонтан.

— Ульрих Вермейер, из уволившихся инквизиторов, — информирую я, сжимая покрасневшими от холода пальцами переносное перо и непонятно зачем добавляю, — с нами работал раньше.

— Понял уже, — не говоря больше ни слова, мужчина лезет во внутренний карман пальто и через мгновение протягивает мне мой планшет, — держи. Я как узнал, что ты на месте, решил прихватить.

— Спасибо, — я больше не растрачиваюсь на слова: работа есть работа. И Максвелл придерживается того же мнения — он отходит к гвардейцам, растягивающим вокруг места преступления защитный контур и что-то у них спрашивает.

Мистер Эклтус, последние два года занимающий должность врачебного дознавателя, совершает над телом несколько пассов, из-за чего воздух вокруг озаряется едва заметным зеленоватым сиянием и скучающим голосом начинает:

— Смерть наступила около семи-восьми часов назад. Причиной смерти послужила обильная кровопотеря, вызванная…

Склонившись над планшетом, я послушно записываю слова Эклтуса, уже понимая, что выходной накрылся медным тазом: после выезда на место происшествия придется ехать на работу, допрашивать свидетелей, заполнять бланки строгой отчетности… наверное, нужно попросить извозчика заехать домой, переодеться.

— … орудие убийства не установлено. По предварительным прогнозам…

Значит, нож. Или узкое лезвие — узкое настолько, что даже резаная рана на горле незаметна. И, если бы не лужица крови под головой инквизитора, никто бы на первый взгляд и не опознал, что он мертв, а не спит.

— Мисс Локуэл, обратите внимание…

Но я уже заметила. Слив для воды, как сургучем, запечатан подтаявшим куском снега.

— Если бы не снег, кровь ушла бы в водосток. Наклон позволяет.

Я киваю, глядя на кирпично-красный цвет камня, которым обложен фонтан. Интересно как… почти цвет в цвет.

— Кто его нашел?

— Цветочник. Перебрал в таверне, остановился… отдохнуть.

Понятно, как “отдохнуть” собрался.

— Где он?

— Увезли в крепость.

— Ладно, к вечеру проспится — допрошу, — резюмирую я, захлопывая планшет, — с какой стороны в фонтан упал?

— Оттуда, — показывает пальцем Эклтус, но я уже вижу неприкосновенную зону, нетронутую человеческим пребыванием.

Капли крови обнаруживаются почти сразу — красными бусинами под легким слоем снега: видимо, с утра немного мело. Пытаясь прикинуть расстояние, отхожу ещё на пару шагов, сразу упираясь в нахоженную дорогу. Да здесь, небось, уже стадо целое прошло!

— Восьми, мистер Эклтус, — гляжу я на врачебного дознавателя.

Тот не понимает. Хмурит кустистые седые брови, поджимает губы:

— Что?

— Смерть наступила около восьми часов назад, — объясняю более подробно.

— Почему?

— Сейчас, — я сверяюсь с часами на указательном столбе, — около часу пополудни. Согласно вашему заключению, смерть могла наступить в промежутке между пятью и шестью часами утра. Но в половине пятого здесь проходит патруль, по всей площади, — словно в подтверждение своих слов я обвожу рукой окружающий мир, — а в половине шестого принимается за работу служба уборки. Следовательно, если Вермейера хотели убрать без свидетелей, то наиболее подходило время с половины пятого до половины шестого — но, вероятнее всего, это случилось сразу после прохода патруля: иногда уборочная служба приступает к работе раньше. Кто бы это ни был, он хотел перестраховаться, чтобы остаться незамеченным.