Книга Жизнь после утраты: Как справиться с горем и обрести надежду - Дайан Аркэнджел

По мере лучшего понимания суицида как явления негативизм и социальные стигмы вокруг него исчезнут. Уже сейчас те, кто оплакивает покончивших с собой близких, могут найти поддержку. Опустошение, которое приносит утрата подобного рода, возможно, ни с чем не сравнится, но в переживании такой потери есть и уникальный потенциал для роста.

Смысл утраты

Почему? Такой вопрос возникает в глубине души, но многие медработники считают, что горюющим не стоит им задаваться. «Не спрашивайте почему, попытка найти ответ только сведет вас с ума. Это пустая трата времени. Вы никогда его не найдете», — настаивают они [29]. Мы с этим не согласны. Многим из тех, кто потерял близких, помогает попытка отыскать ответ на этот вопрос, а если им это удается, они чувствуют облегчение.

«Почему, Господи?» — рассказ Дайан

Хотя отец оставался в сознании и был в здравом уме, его подсоединили к системам жизнеобеспечения, и говорить он не мог. Он провел на больничной койке в Техасском медицинском центре четыре месяца, полностью зависимый от других. Я не видела в его страданиях никакого смысла. Мой папа был священником-баптистом, посвящал все силы тому, чтобы помогать людям, поэтому меня мучил вопрос: «Господи, почему ты допускаешь, чтобы такое случилось с преданным тебе человеком, человеком, который мог бы продолжать творить добро во имя твое? Почему ты позволил исполниться тому, чего он боялся больше всего, умереть той смертью, которой он так страшился? Почему?» Сколько я себя помню, папа неизменно повторял: «Я до самой смерти должен быть физически, умственно и финансово независимым». Ему было настолько неловко, когда другие что-то для него делали, что он даже Рождество не любил. Когда я спрашивала его: «Что бы ты хотел на Рождество, папа?» — он всегда гладил меня по голове и отвечал: «О, дорогая, просто купи себе красивое платье или что-то в этом роде. Это и будет подарок для меня». Папа краснел, когда мы все равно ему что-то дарили. Проще говоря, он был невротически независимым.

«Почему? Почему? Почему он умер именно так?» — рыдала я на многочисленных семинарах, которые посещала несколько лет после его смерти. И вдруг однажды утром я проснулась, ясно понимая ответ. Я помнила, как несчастен был отец, когда в больнице ему подавали еду, воду, лекарства и т. д. Напряжение отражалось у него на лице и было очевидно для всех: для медсестер, специалистов по ЛФК, соседей по палате, друзей и родственников. Однако в последние недели его жизни эта неловкость постепенно исчезла. Наконец, за день до смерти, он ждал тех, кто за ним ухаживал, и расслабился, когда они подошли. В конце концов папа научился принимать. Он победил свой самый сильный страх. Как большинство людей, потерявших близких, я нашла в этой мысли утешение и облегчение, отыскав свой ответ на вопрос «почему».

Поиск ответа на вопрос «почему» — важная часть процесса горевания для многих, оплакивающих близких, но не для всех. Некоторые родители, потерявшие детей, говорят, что не знают ни того, почему их дети появились на этой земле, ни того, почему они умерли так, как умерли, но тем не менее сумели найти в своей потере смысл. Одна мама написала нам вот что.

«Я не спрашивала почему»

«Мы с мужем так сильно хотели ребенка. Мы чувствовали себя такими счастливыми, когда у нас родился сын, но, когда Картер умер, наши сердца были разбиты. Это так больно. Даже после того, как у нас появились другие дети, в моей душе все равно оставалась дыра. Каждый год в годовщину смерти Картера я была настолько подавлена, что подумывала о самоубийстве. Из-за моего горя страдали мой муж и другие дети. Горе и депрессия прошли постепенно, на это потребовалось десять лет.

Я не спрашивала, почему Картер родился или почему он умер. Я просто знала, что он здесь был и поэтому мой муж, дети и я стали лучше. Я благодарна, что он пробыл с нами столько, сколько получилось. Сегодня я думаю о нем, но не испытываю горя. Только благодарность».

Личная история

Каждая последующая смерть возвращает нас к переживанию предыдущих потерь. Если нас не учили эффективно справляться с горем, наша история переживания скорби может осложнить положение. Хорошая новость заключается в том, что если вчера влияет на сегодня, то сегодня точно так же влияет на завтрашний день. То, что вы читаете эту книгу, поможет вам сделать будущее более здоровым для себя и для тех, кого вы любите.

Особенности личности

То, как человек реагирует на потерю, зависит в том числе и от типа личности. Некоторые люди в большей степени подвержены горю. Они сильно привязываются к любимым, и любая разлука вызывает глубокую скорбь и тоску. Мы не знаем, в какой степени это врожденное, а в какой степени приобретенное; но вне зависимости от этого личностям такого типа сложно свыкнуться с утратой.

Интроверты и экстраверты справляются с горем по-разному. Если интроверты обычно обзаводятся одним или двумя близкими друзьями, у экстравертов их множество. Поэтому экстраверты могут обратиться за поддержкой к большой сети, а ведь в переживании утраты социальная поддержка играет огромную роль.

Таким же образом можно противопоставить стоический и драматический типы личности. Стоики склонны к неэмоциональным коротким высказываниям вроде «Жизнь продолжается». Люди драматического типа ярко проявляют эмоции, часто теряют голову: «Я никогда, никогда этого не переживу». Однако такие проявления чувств не обязательно отражают то, что те и другие ощущают на самом деле. Как ни парадоксально, стоики нередко оказываются не в силах «пережить утрату», а для драматического типа иногда «жизнь продолжается», как обычно.

Определенные типы личности привязываются к вещам. Они страдают скорее тогда, когда им поцарапают мерседес или когда сорвется деловая сделка, а не когда рушатся отношения. Однако после смерти любимого человека у таких людей часто происходит переоценка ценностей: отношения с другими становятся для них важнее, чем то, чем они владеют. Большинство представителей этих типов личности со временем возвращаются к обычным для себя приоритетам, но все же предсказать, как будет протекать у них горевание, невозможно.

Материализм

Материализм и страх смерти тесно взаимосвязаны. Чем больше имущества и ценностей накапливает человек, тем маловероятнее то, что он уйдет во тьму безропотно [30]. Поскольку таким людям есть что терять, они отрицают все аспекты потери, в том числе горевание. Исключение составляют те, у кого духовных ценностей не меньше, чем материальных.

Религия

Потерявшие близких зачастую полагаются на религиозные доктрины, чтобы найти в хаосе горя смысл. Помимо проповедей и священных книг, они ищут надежду, сострадание и утешение среди прихожан своей церкви или в своей религиозной общине. К сожалению, вместо этого скорбящие иногда сталкиваются со страхом и травлей.