Книга Окраина. "Штрафники" - Юрий Валин

— Я всегда переезды тяжело переношу. У меня голова кружится. И еще… здесь кто-то еще есть? На меня давит атмосфера, кому-то я не нравлюсь.

Мариэтта уже раскрыла рот, явно собираясь поведать, кому именно не нравится златовласая тетка, и Андрею пришлось поспешно объявить:

— Так, завтрак окончен. Я показываю Таисии Викторовне резервную жилплощадь. Остальные устраиваются. Через час рабочее совещание. Высказываем назревшие идеи по коллективной работе.

Сумка у Таисии была пухлая, но не тяжелая. Дама молчала, за что Андрей был ей искренне благодарен. И одной лохматой тарахтелки за глаза хватит. Кстати, в подъезде порядком воняло неистребимыми бирлюковскими кошками. В молчании поднялись на десятый этаж. Андрей отпер дверь:

— Апартаменты скромные, зато с ванной. Устраиваетесь.

— Андрей Сергеевич, вы даже не знаете, как я вам благодарна за понимание и чуткость, — едва слышно сказала женщина.

Андрею стало неловко — белокурая дама смотрела так страдальчески, что хотелось выразить соболезнование. Только непонятно по какому поводу.

— Устраивайтесь. Насчет ограничений на передвижение в служебное время напоминать не нужно? Передохните и возвращайтесь. Код на служебной двери — 02740. Не опаздывайте, пожалуйста.

— Спасибо, — выдохнула Таисия все с тем же странным проникновенным выражением.

Входя в лифт, Андрей с досадой помотал головой. Сия томность интимное предложение изображала? Блин, неужели на озабоченного недоростка похож? Тоже секс-дива нашлась.

В «Боспоре» все было тихо. Личный состав копошился у себя в комнатах. Грязную посуду сгрузили в мойку. Андрей поморщился и включил воду. Как и двадцать пять лет назад, горячая вода в кранах кинотеатра появлялась нерегулярно.

— Вы это зачем? — в дверях возник Генка. — Мы хотели график дежурств составить.

— Составим. На первый раз я сам помою.

— Давайте я хоть вытирать буду.

— Валяй. Ничего, если я тебя просто Геной буду называть?

— Само собой. Меня все, сколько помню, просто Генкой и называли.

— Ну да, тебе помнить особенно-то нечего. Голова не беспокоит?

— Да нет. — Генка потер полотенцем коротко стриженную голову, на которой угадывался узор замысловатых шрамов. — Здоровье сейчас отличное. С памятью, конечно, того…

— Ничего, со временем вернется. Ты давно из госпиталя?

— Так я в больнице валялся. В гражданской. Кормили не очень, зато жалели, — парень ухмыльнулся.

— Здесь-то тебе как? Не гнетет?

— Не сказал бы. Здание старое, с историей. Даже интересно.

— Не помешаю? — на кухню заглянул Алексей Валентинович. — Вот вы, молодой человек, говорите «с историей». А что конкретно мы все здесь должны чувствовать?

— Здесь мы ничего особенного не должны чувствовать, только помнить, что прогуливаться по этажам небезопасно, — сказал Андрей. — Выехав на задание, мы определяем, что именно произошло, и ищем потерпевшего. Определять направление поиска и дискутировать о способах эвакуации желательно не переходя на личности. Не гавкаясь.

— Согласен. — Алексей Валентинович сложил волосатые руки на груди. — Не очень-то нам с дамами повезло, да? Вы что-то быстро вернулись. Таисия уже утешилась?

— Давайте без намеков, — проворчал Андрей.

— А я без намеков. Женщины существа затейливые, но иной раз самое примитивное воздействие на них дает чудесный результат. Виноват, если запретную тему затронул. Нам здесь все-таки жить, лучше сразу ситуацию прояснить.

— Нечего прояснять, — пробурчал Андрей. — Инструкций свыше по поводу интимного поведения не поступало. Так что можете попробовать развести романтику. Только в разумных границах, без безобразий. Ясно?

— Принято, — Алексей Валентинович усмехнулся. — «Сухой закон» действует?

— Действует. На праздники возможны заранее оговоренные послабления режима. Опять же в разумных пределах. Да, курить придется исключительно на свежем воздухе.

— Я дымить бросил, — Алексей Валентинович постучал по левой стороне груди: — Сердце.

— А я не начал, — Генка стукнул себя по макушке: — Голова.

Мужчины засмеялись. Андрей, улыбаясь, сунул на сушку последнюю тарелку:

— Вы с рациями знакомы? Там, в кают-компании, на столе «тоонки» лежат. Их бы освоить в первую очередь. Я к Мариэтте загляну, что-то притихла девушка.

— О, не к добру, — сказал Генка. — Идите быстрей.

Андрей постучал.

— Чего там? — неприветливо осведомились изнутри.

— Интересуюсь, как устроились.

— Так вползайте. Я тут одетая. А если и ню, так вы же начальник. Вам можно.

Девица сидела на столе и разглядывала автоответчик, зачем-то перевернутый набок.

— Что за ацкий девайс?

— Автоответчик. Раньше на магнитную ленту записывали расписание сеансов и подключали к телефону.

— Прикольно, — девица поморщилась. — А если я чего-нибудь запишу?

— Попробуйте. Только к телефону не подключайте.

— Нет, я обязательно платную секс-линию открою, — девица кашлянула и опять поморщилась. — Вы меня на «ты» обзывайте. За глаза наверняка нарекли «соплей зеленой нечесаной», а в лицо на «вы». Не люблю я гона двуличного. Да вы сами-то не волнуйтесь — я воспитанная. Вы так «гражданином начальником» и останетесь. Я жутко начальство уважаю. В ментовке научили.

— В принципе можно меня на «ты» и Сергеичем называть. У нас тут не зона и не «обезьянник».

— Нет уж, я кого угодно на «ты» не называю, — прохрипела девица и сверкнула раскосыми глазами, окаймленными густейшими тенями цвета сажи. — Чего вам нужно-то от ребенка-дауна?

— О совещании напоминаю. Через 20 минут.

— Я не забыла. Вещи-то разобрать можно? — Мариэтта кивнула на стол, на котором красовалась груда компакт-дисков, щипцов для завивки, проводов от зарядников и прочей дряни. Сверху красовалась начатая «обойма» трусиков. Туго запаянное в полиэтилен белье сияло исключительным оранжевым колером.

Андрей подумал, что такая помойка в радиоузле вполне может оскорбить старожилов. Как бы «целлулоидные» с этой нечесаной Тимуровны кожу не содрали.

— Разбирайся с имуществом. Тут иногда проверки бывают, желательно сохранять пристойный вид помещения. Да, и курить только на улице.

— Да? С какой это стати я должна на холод бегать?

— Кинотеатр — здание повышенной опасности. Пожара нам не нужно. Так что дыми на свежем воздухе.

— Первое, не курю вообще. Второе, наркотики ненавижу. — Мариэтта принялась поочередно растопыривать пальцы в опасной близости от лица начальника Отделения. — Третье, пью много и охотно, но только в своей компании. Четвертое, трахаться обожаю до судорог, но только с теми, кто меня по-настоящему заводит. Пятое, терпеть не могу, когда ко мне пристают с блевотой лиловой. Вопросы еще есть?