Книга В паутине под лестницей - Анна Чайка

− Открывайте! Это дело наивысшей важности! − кричала она в замочную скважину. Мертвые люди отзывались неохотно, но ее это не волновало. − У вас уйма времени в запасе, − обрывала Кора дальнейшие споры. − Причина и время гибели? Как не помните?! А сколько вы уже здесь? Нет, примерная дата не подходит… Зачем спрашиваю? Я новая смотрительница, таковы порядки. Конечно, чтобы вы могли скорее отправиться дальше… Нет, нет, я тоже не знаю, куда это «Дальше». Но уверена, там вам будет ничуть не хуже, чем здесь.

Под конец духи настолько терялись, что без пререканий выдавали любую информацию. Статистика выглядела неутешительно. Почти каждый опрошенный был новичком, умеревшим, самое большее, лет пять назад. Никто из них не знал прежнего смотрителя и с трудом представлял, что нужно сделать для перехода в мир иной.

Но Кора не унывала. Ее список пополнился уже тремя десятками фамилий, и это было лишь начало. По самым скромным подсчетам тридцать седьмое общежитие содержало около ста пятидесяти призраков. Кто-нибудь, да ответит.

Вернувшись с очередной смены, она заняла место в зоне отдыха на первом этаже, распечатала шоколадный батончик и стала дожидаться «прилива» − так про себя она назвала время активизации потусторонних сил. Рядом, на боковушке потрепанного дивана лежала новая книга из отдела Мистика-Эзотерика-Суеверия.

− Красивая, − воскликнул вдруг кто-то тонким голоском.

Кора огляделась. Из-за двери на другом конце зала выглядывал маленький мальчик. В последних лучах угасающего солнца он выглядел по-настоящему живым.

«Точно, − с горечью подумала Кора. − Дети ведь тоже умирают»

− Привет, ты о чем? − спросила она.

− Красивая…

Он ткнул пальцем в ее блузку с роскошным атласным бантом на шее. Кора смущенно его коснулась.

− Спасибо, мне тоже нравится. А как тебя зовут? Меня − Коррина, можно просто Кора. Только не смейся. Некоторые родители просто жутко хотят быть оригинальными.

Мальчик молчал. Он вышагнул из своей комнаты, но слишком нерешительно, словно считая, что ему нельзя здесь находиться. Выглядел он лет на шесть. Тощий и весь какой-то взлохмаченный.

− Не бойся. Я новая смотрительница, со мной ты можешь говорить, хоть я и живая, − мягко сказала Кора. − Так как мне тебя называть?

− Дима, − осторожно представился мальчик. И сделал еще один робкий шаг.

− Отличное имя. Нет, честно, я бы тоже предпочла быть Димой. Твое имя люди хоть могут выговорить без запинки! − Он хихикнул. Бледное личико расцвело, и Кора поняла, что должна продолжать:

− Я здесь пару недель, а ты? Давно тут живешь?

− Не знаю.

А вот это зря. Дима тут же потух. Надо срочно увести разговор в другое русло.

− Знаешь, я вчера видела во дворе белку.

− Шутишь?

− Зуб даю. Такую рыжую и с кисточками на ушах − она сидела на крыше беседки. Наверно, из леса пришла.

− А меня в лес не пускали, − задумчиво сказал мальчик, потирая нос. − Говорили, там опасно и много всяческой заразы. Это правда, там действительно так?

Кора хотела ответить, но не успела.

По залу пролетел жуткий вопль: «А-а-а-а-а!!». Воздушная волна опрокинула диван. Мелкие предметы взлетели в воздух и зависли на полпути к потолку. Кора оказалась вверх тормашками. Когда она смогла принять горизонтальное положение, то увидела, что рядом с Димой возникла тощая грязная старуха с перекошенным лицом.

Седые волосы двигались точно под водой, тело было укутано в тряпье. Она зависла над полом, не прекращая визжать:

− … а-а-а-аршивец, па-а-а-аршиве-е-е-ец! Убью-у-у!

Когтистые пальцы впились в тонкое предплечье. Мальчика встряхнули, как гигантскую куклу. Еще не понимая, что же произошло, Кора бросилась на помощь.

− Хватит, остановитесь! − крикнула она.

Дима заливался слезами. В его беспомощном взгляде Кора прочитала все: от отчаяния до мольбы не вмешиваться.

− Ты-ы!

Старуха обернулась.

Ноздри ее раздувались. Внутри прямого и тонкого, как жердь, тела, казалось, клокотало все пламя ада. Ни клыков, ни щупалец, ни трупных язв − ничего отталкивающего. Но Кора все равно отшатнулась. Печать безумия отметила высохшие черты.

− Вы не должны нарушать общественный порядок, − смогла произнести Кора, ежась от холода, исходящего от старухи. Кожу будто покрыли коркой льда. − Я смотрительница. Если вас что-то беспокоит, можете просто сказать мне.

− Не сме-ей.

− Что?

− Не смей приближаться к нам, уродка! − взвизгнула старуха. Ее голос обрел разумные интонации, но рука дергала мальчика из стороны в сторону с такой нездоровой жестокостью, что его ноги отрывались от пола. − Я все знаю! Только и ждете момента, чтобы обокрасть, обдурить или поиздеваться над нами…. Только этого и ждете! Все…

Кора сдержалась. Терпеливо повторила:

− Я лишь слежу за порядком. Вы не должны так кричать.

− … пытаетесь нам навредить…

− Послушайте!

− Это ловушка! − Старуха сорвалась на фальцет. − Обман!!

Невидимая сила отбросила Кору, протащив по полу обратно к перевернутому дивану. В голове вспыхнули искры. В следующий момент в горло девушки вцепились пальцы, сухие, точно ветки умирающего дерева.

− Твоя маска не обманет меня, − кожи коснулось затхлое дыхание. Изо рта призрака пахло сырой землей и лекарствами. − Вы не подкрадетесь к нам близко, пока я жива.

Затем давление исчезло.

Кашляя, Кора приподнялась на локтях. Призрачная старуха утаскивала мальчика назад − в комнату. Он не сопротивлялся, видимо зная, что иначе будет хуже. Две серебристые фигуры растворились в черноте проема. Перед этим Дима бросил на Кору последний горестный взгляд, и он впечатался ей в память.

С неумолимостью гильотины дверь захлопнулась. Висевшие в воздухе предметы рухнули вниз, а внутри раздавались новые вопли:

− Довести меня хочешь? Кто разрешал выходить? Ты кровопийца, ирод бестолковый, и-изуве-е-е-е-ер…

24

Она зациклилась. Опять.

Не могла не думать об истязаемом ребенке. Духе ребенка − поправляла логика. Неважно − огрызалось сердце. Пока она живет своей жизнью, общается с людьми и относительно свободна, его там мучают, возможно, что не один год. Бесконечный плохой день …

Кора поняла, что не может оставаться в стороне. Хотя бы из-за того, что пока она являлась смотрительницей тридцать седьмого, и следить за порядком входило в обязанности. Но что тут сделаешь? Никто не оставлял инструкции. Даже краткий экскурс для новых работников ей не провели.