Книга Как я нечаянно написала книгу - Аннет Хёйзинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я качалась на волнах, холодная вода играла моими волосами, заливалась в уши, плескала на лицо. Соль щекотала и свербела в носу и в глазах. Временами большая волна шлепала меня о твердое дно. Мысли успокоились. Прибой дочиста отмыл меня, кожу покалывало, легкие были полностью открыты. Когда от волн и яркого солнца начала кружиться голова, я выбралась из воды. Совершенно спокойная и отдохнувшая снова пошла к дюне, по холодной ряби и горячему рассыпчатому песку. Майка так и лежала под кустом. Шлепанцы тоже были на месте. В два часа я вернулась к вагончику. В айфоне только короткое сообщение от папы: «О’кей». Вот теперь надо действовать не откладывая, иначе я больше не выдержу.
Я стояла в тени, прислонясь спиной к дереву. Отыскала номер Диркье. Теперь главное – не раздумывать.
– Привет, Катинка! – К счастью, она ответила.
– Да, это Катинка, – сказала я.
Хорошее начало.
– Вообще-то я сама не знаю, зачем звоню, – сказала я и попробовала снова оживить морское ощущение. Да знала я, знала, зачем звоню.
– Оно и необязательно, – сказала она.
Мы помолчали, потом обе разом спросили:
– Как дела?
– Сперва ты, – сказала она.
– Нет, ты.
Тишина.
– У меня есть время, – сказала она.
– Дело в маме, – сказала я. Вот так текст. – Мне ее не хватает, – прошептала я. – Впервые.
– Пожалуй, я понимаю, – ответила она.
Опять тишина.
Я вдруг поняла, что́ люди имеют в виду, когда говорят, что обливаются по́том. Пот капал наземь. И все-таки тишина меня не раздражала.
– Я видела ее, на старом видео, – сказала я.
– Да, твой папа говорил.
Значит, они это обсуждали.
– Хочешь увидеть ее? – Странный вопрос, я сама не знала, зачем его задала.
– А ты вправду этого хочешь? – спросила она.
– Да, – сказала я. – Вправду.
Я села на землю.
– Хорошо бы ты была здесь, – сказала я. Слезы капали на майку.
И тут я вдруг все отчетливо поняла. Диркье должна узнать, какой была моя мама. Должна увидеть маму на видео, вместе со мной. И чемодан с платьями, на чердаке, я ей покажу. И красное платье в белый горошек.
Мама умерла, но вернулась ко мне. Благодаря видео и благодаря Диркье. Мама вернулась ко мне, и этого достаточно. Ей не нужно кормить меня, не нужно ничему меня учить. Для этого я кого-нибудь найду, даже нескольких, тут я мастерица, поверьте мне на слово. А мама просто должна быть. И она есть. Она со мной.
Позднее я напишу про нее. В рассказе, в письмах (которые пошлю ей с воздушным змеем), в книге. Позднее, когда буду лучше знать, какие нужны слова, как составить красивые предложения. Позднее я выясню и какие менее привлекательные качества у нее были, но сейчас я еще не желаю про них знать. Сейчас я храню образ с видео, маму в красивом платье, маму, которая берет меня на руки и смотрит на меня так, будто все-все во мне замечательно.
Я первая углядела ее на следующий день. Мы сидели перед трейлером, ели бутерброды. Я заметила ее издали. Она ехала на велике по ракушечной тропинке, слегка наклонясь вперед под тяжестью большущего рюкзака. Крокодиловая сумка болталась на руле. Я ничего не сказала ни папе, ни Калле, не побежала ей навстречу. Сидела и смотрела, как она приближается. Никогда еще я не чувствовала себя так спокойно. Она соскочила с велика, бросила его в траву, скинула с плеч рюкзак. Калле крикнул: «Диркье!», папа расплылся в широкой улыбке, и я тоже улыбалась так, словно улыбке конца не будет. И знала, знала, что сперва она подойдет ко мне. Я встала. Диркье раскинула руки и заключила меня в объятия, подняла и закружила. Потом потискала Калле, и только затем настал черед папы.
Они стоят на палубе, машут Брандарису. Папа обнимает Диркье за плечи. Калле держит Диркье за руку. А я сижу у окна за столиком на четверых и смотрю на них. И на море с белыми пенными барашками, и на чаек над головой, и мне хочется остановить время.
Счастье опасно. Так написано на сборнике стихов в шкафу у Лидвин. Раньше я этого не понимала, а теперь чувствую. Счастье – штука страшная. Но и замечательная.
Я достаю из сумки открытку для Лидвин. Теперь я знаю, что надо написать.
Дорогая Лидвин!
На Терсхеллинге было суперприкольно (шутка!). Пахло твоим садовым чаем и медом. И морем. Как пахнет море, я описать не могу. Ты меня научишь? Или море просто пахнет морем и описать это невозможно? Возвращаемся мы вчетвером, Диркье все-таки приехала, ты была права. Ты еще услышишь… или нет, прочитаешь. Потому что я нечаянно написала книгу. Потискай за меня Цезаря и Клео, ладно?
Эта повесть – дебют нидерландской писательницы Аннет Хёйзинг, удостоенный почетной премии «Серебряный карандаш» (2015). Нечаянно написав первую книгу, Аннет решила продолжать в том же духе и в 2019 получила еще одну премию за детский нон-фикшн.
