Книга Блондинка? Брюнетка? Рыжая! - Ким Лоренс

— Где я?

На ее вопрос никто не ответил, зато издалека долетело:

— Эрин вернется с нами.

Внезапно в палате включился свет.

Эрин сощурилась. Головная боль и резь в глазах не давали ей сфокусировать взгляд. Она снова уронила голову на подушку и на некоторое время отключилась. На ее лице застыло страдание. Очнувшись вновь, Эрин попыталась что-то сказать, открыть глаза, но лишь тяжело вздохнула.

— Любимая, если бы произошло что-то непоправимое, я бы себя никогда не простил… — услышала она над собой любимый голос. — Почему она не приходит в себя? — с беспокойством обратился Франческо к кому-то.

— Она может проспать до утра. Это нормально, — отозвалась медсестра. — Если ваша жена проснется раньше, она будет чувствовать себя очень плохо. Пусть спит. А вам я посоветую отправиться домой, а утром вернетесь.

— Я останусь, — произнес Франческо.

— Принести вам плед?

— Не надо, — отказался он от предложения.

— Я принесу вам кофе, — сказала медсестра и вышла из палаты.

Франческо сел недалеко от кровати Эрин и принялся что-то бормотать:

— … сначала Райф, теперь это… — до слуха Эрин доносились обрывки фраз. — Я не стану винить тебя, если ты теперь меня возненавидишь… Не понимаю, как такое могло произойти. Что на меня нашло? Я ехал к тебе, надеясь доказать, что люблю, что буду заботиться… Дурень! Я поклялся тебе… Ты обещала вернуться… Что с нами творится? Почему мы не способны остановиться вовремя, не доведя ситуацию до абсурда, до трагедии…

— Мистер Романелли, — произнесла вернувшаяся медсестра, — я поставлю кофе сюда.

— Спасибо вам за все…

Дверь закрылась.

— Я не могу потерять тебя! Я не потеряю тебя, Эрин…

— Привет! Любимая…

— Франческо.

Эрин немного испугалась, увидев его усталое, посеревшее, обросшее щетиной лицо.

— Мы все еще женаты? Как же глупо, любимый! Какие мы идиоты! — Эрин улыбнулась. — Ты мог найти себе отличную любовницу, Франческо, зачем ты женился на мне? Нет, постой! — опомнившись, воскликнула она. — Что со мной случилось?

— Ты упала, девочка моя. Ты это помнишь?

— Ой! Как мне хочется пить! Упала?

— Не важно, дорогая. Все в прошлом, — убаюкивающе прошептал ей Франческо. — Эрин, ты хочешь спать?

— Да, любимый.

— Тогда спи. Засыпай до утра.

— Не уходи, дорогой.

— Я никуда от тебя не уйду, любовь моя!

— Когда вы отпустите меня домой?

— Мне начинает казаться, вам у нас не нравится, — с шутливым укором произнес доктор Росс. — Вы тут всего лишь сорок восемь часов.

— Всего?! А такое чувство, будто целую вечность! — улыбнулась Эрин.

— Нам еще предстоит проверить состояние вашего малыша, ему многое пришлось пережить за эти двое суток, и мы должны быть полностью уверены, что ему не нужна медицинская помощь, — проговорил доктор. — А что касается вас, милая леди…

— Я хорошо себя чувствую, — заверила она его.

— Я знаю, — он рассмеялся и в сопровождении медсестры вышел из палаты.

Эрин вернулась к пролистыванию журнала, который принесли специально, чтобы пациентка не скучала и не расстраивалась. Журнал оказался весьма интересным, но Эрин была не в состоянии сосредоточиться на тексте статей и поэтому ограничилась разглядыванием фотографий и иллюстраций.

Когда Эрин после наркоза окончательно пришла в сознание, она застала Франческо возле своей постели. Он сразу без всяких предисловий объявил ей:

— С ребенком все нормально. А как ты себя чувствуешь? Позвать медсестру?

— Не знаю, — растерялась она.

— Ты очень беспокойно спала, милая… Доктор сказал, это из-за наркоза.

— Ты все время был здесь? Они давали мне лекарства? А это не вредно для малыша?

— Любимая, перестань тревожиться. Я же сказал, что с ребенком все хорошо. Помолчи немножко.

Франческо вставил жене в уши стетоскоп и приложил его к ее животу.

— Послушай, как бьется.

— Что это?

— Сердечко. Это маленькое, но сильное сердечко нашего малыша.

— Быть не может! — восхищенно воскликнула Эрин. — Я его слышу!

— Они бы не дали тебе лекарство, которое может повредить ребенку.

Она с тревогой смотрела на Франческо.

— Любимый, я никогда себя за это не прощу…

— Это не твоя вина, девочка, — грустно улыбнулся он.

Этот короткий разговор быстро утомил Эрин, и незаметно для себя она снова уснула, а когда проснулась, Франческо все еще сидел у ее постели.

— Ты ужасно выглядишь, — сообщила она ему.

— Несколько часов назад мне казалось, будто я вот-вот умру от страха за тебя и нашего малыша.

— А тебе не приходило в голову пойти домой и выспаться?

— Думаешь, я бы смог уснуть? Нет, любимая, уверяю тебя, это невозможно, — покачал головой Франческо.

— Умираю… — проговорила Эрин.

— Что с тобой? — он вскочил. — Я сейчас позову доктора!

— Умираю, как хочется пить, — улыбнулась она.

— Подожди, я спрошу медсестру, можно ли тебе воду.

— Хочу домой!

— Медсестра сказала, что здесь очень не любят таких пациентов, которые постоянно ноют и просятся домой, — предупредил ее Франческо.

Эрин осталась в палате одна. Она думала о том, как трогательна забота ее мужа об их ребенке. Ты должна вернуться домой в Италию, ты же понимаешь, что это в интересах нашего малыша, вспомнила женщина его слова.

Эрин продолжала листать журнал, удивляясь, как это она могла согласиться лететь с Франческо в Италию.

Скрипнула дверь, и в дверном проеме показался мужчина, он был среднего роста, с бородой, поредевшими волосами и в очках.

— Миссис Романелли… — обратился он к Эрин.

— Простите, — она вглядывалась в его лицо.

— Извините, я не представился. Меня зовут Питер Хейер.

Эрин пожала протянутую руку.

— Я думал, Франческо объяснил вам необходимость нашей встречи, — начал мистер Хейер.

— Вы адвокат? — предположила она.

— Нет, что вы, миссис Романелли! — рассмеялся Питер Хейер. — Я владею несколькими художественными галереями в Лондоне, Нью-Йорке, Барселоне…

— Верно, я о вас слышала, — кивнула Эрин, все еще не понимая, зачем он пришел.

— Вы уже знаете о готовящейся выставке, миссис Романелли?