Книга Огонь в крови - Купава Огинская

Мне хотелось верить, что договорился.

— Так что, знаешь, как размножаются морские ведьмы? В ваших книгах об этом ни слова не написано…

— Подозреваю, таких подробностей просто никто не знает, — пробормотала я. Требовательный взгляд слегка подавшегося ко мне Абеля не позволил оставить вопрос без ответа, — икру откладывают?

— Живородящие они. Причем рождаются у ведьм, что примечательно, только девочки.

Вот это была неожиданная информация, и сдержать любопытства я просто не смогла:

— И как же они в таком случае размножаются?

— Не буду смущать тебя всеми подробностями. На самом деле я и сам не знаю точно, но одно могу сказать с уверенностью: ваши виды совместимы.

— Подождите… что?

— Самых перспективных матросов они съедают не сразу, сначала используют по прямому назначению, — подтвердил мои самые страшные опасения Абель.

— Но вы-то откуда это знаете?

И ужас приосанился, нос задрал и с гордостью признался:

— Меня признали перспективным, им очень понравилась моя чешуя.

— И… — я пыталась представить себе ведьму с медными волосами и такой же отливающей красным чешуей, но… не могла. Ну не вмещало мое воображение образы хвостатых, черноглазых ужастиков.

— Разумеется, я отказался, — передернул плечами Абель, — просто хотел, чтобы ты знала.

— Что ведьмы падки на чешую? — скептически уточнила я. Уж не знаю, какой реакции он от меня ждал, но точно не такой. Ужас нахмурился, и мне бы стоило промолчать, но после знакомства с Абелем мне все реже удавалось держать свое мнение при себе. — Вы, наверное, были бы нарасхват, у вас ее много.

— Видовая особенность. — оскорбленно вскинулся он. — К тому же, чешуи у меня не так уж и много, и на ощупь она почти не отличается от кожи.

Желая доказать свои слова, ужас порывисто подался ко мне, прижимая мою ладонь к своей щеке.

— Чувствуешь?

— Ээээ… — если я что-то и чувствовала, так это неловкость. Вот спать с ним в одной постели я уже спала, а трогать не трогала… все больше он меня трогал. А тут такая неожиданность, пощупать самого дракона можно! Дорвалась. Разрешили.

Как бы от этого подарка судьбы так отказаться, чтобы ужаса не обидеть? Зачем я вообще рот открыла? Молчала бы себе в тряпочку. Где моя морская болезнь, когда она так нужна?

— Ну? — грозно вопросил он, требуя от меня какой-то реакции.

— Вы мягонький, — наудачу выпалила я.

Абель насмешливо фыркнул:

— И как ты это поняла, если толком ко мне не прикоснулась? Давай, — плотнее прижавшись щекой к моей ладони, ужас потерся об нее. Даже глаза прикрыл.

— Все, потрогала. Мягонький вы, — пробормотала я, привставая на локте, — руку верните, пожалуйста.

Ужас рассмеялся. Негромко, как-то искренне, сраженная его смехом, я и сама робко улыбнулась.

Глава 7. Талый удел

Очередная неприятность ждала нас в дне пути до суши. Она не обладала безразмерным брюхом, острыми зубами или огромными клыками, но не делалась от этого менее опасной. Ее даже на растерзание дракону отдать не было никакой возможности, оставалось только ждать…

Защитную завесу мы преодолели почти незаметно. Только Абель весь день жаловался на головную боль и требовал, чтобы я его пожалела, да магический компас сходил с ума, позабыв о том, что должен показывать направление.

Ну, еще кто-то из матросов с восторгом сообщил, что вода теплая, несмотря на близость Талого удела. Правда особого значения этому никто не придал…

К исходу дня и компас, и дракон притихли.

А с приходом сумерек мы застряли во льдах.

Аномальная зона, созданная завесой, при свете солнца поддерживала в воде высокую температуру, которая резко понизилась к ночи, сковывая море льдом. Буквально на наших глазах легкие волны леденели и замирали — удивительное, но жуткое зрелище.

Раньше этим путем никто не плавал (а если и плавал, то не возвращался), и узнать об особенностях этих территорий нам было не от кого, приходилось опробовать все на собственной шкуре. Вот только моей шкуре это совсем не нравилось. И не только моей.

— Переночуем на корабле, — решил Абель, спешно вызванный на мостик встревоженным королем. Заложив руки за спину, дракон со спокойным видом разглядывал бескрайние льды, что так коварно нас окружили, — утром полетим.

— В смысле поплывем? Когда море оттает, — осторожно переспросила я, безрадостно топчась рядом с ним. Морская болезнь после вчерашнего нервотрепательного приключения ко мне так и не вернулась, с самого побуждения я чувствовала себя хорошо, радовалась жизни и… наверное, должна была понимать, что так хорошо мне может быть лишь при одном условии — если скоро станет очень плохо.

— Полетим, Веда. На мне. Ты и Раданэш.

Гвардейцы опасливо зароптали, не желая отпускать своего государя на произвол судьбы, но быстро замолчали, стоило только королю на них рыкнуть (вышло не так проникновенно, как у Абеля, но стражам хватило).

Приключение мое захватывающее началось как-то не так и обещало продолжиться в том же духе: безысходности и драконовой тирании. Не совсем то, о чем я мечтала.

Нет, совсем не то.

— Но, может…

— Не может, Веда, — отрубил Абель.

Были у меня подозрения, что он такой вредный стал от того, что весь день плохо себя чувствовал и не хотел дольше необходимого оставаться на корабле, а потому из-за его дурного характера плохо чувствовать себя предстояло нам.

— Тебе нужно отдохнуть, — ничего не зная о моих печальных мыслях, Абель решил ради разнообразия проявить немного заботы. Такой своеобразной, непререкаемой, драконовой заботы, — пойдем.

Уводимая в каюту ужасом за руку, я ловила на себе странные, в основном сочувственные взгляды. Матросы, служившие на королевском корабле, по большей части были людьми хоть и несколько грубоватыми, но семейными, законопослушными, и меня искренне жалели. Как попавшего к неблагонадежным родственникам бедного ребенка — вроде бы и понятно, что не все ладно, что нужна помощь, но сделать хоть что-то не представляется возможным, потому что закон не на их стороне.

Вот только к неблагонадежным родственникам я уже попадала и точно знала, что у Абеля с ними нет ровным счетом ничего общего. Пусть порой он был просто невыносим (например, сейчас), но я точно знала, что достает меня он не специально, что мое благополучие по какой-то неведомой причине для него является важным, и потому готова была прощать ему многое.

Даже сожженных морских ведьм или съеденных людей. Или мои истрепанные нервы.

Но даже так покорно следовать его приказам у меня не получалось. Абель продолжал плохо на меня влиять. Абель сам же от этого и страдал.