Книга Аргентинское солнце - Индия Грэй

Эдуардо нахмурился.

— Блондинку? В голубом платье? С аппетитной попкой? Конечно.

Алессандро с трудом подавил в себе желание дать ему по морде.

— Где?

— Она беседует с Франсиско вон там, на скамейке, за тентом с водкой. Но… — добавил он, многозначительно подмигнув, — похоже, их нельзя беспокоить. Эй, Алессандро! Полегче, полегче!

Но было уже поздно. Рванувшись мимо них, Алессандро уже исчез в темноте с перекошенным от гнева лицом.

— Лично для меня это решение кажется очень простым. — Франсиско театрально вздохнул. — И я не понимаю, почему ты отказываешься.

Тэмсин вежливо, но решительно убрала его руку, которую он положил ей на бедро.

— Не поможет, Франсиско, — сказала она с печальной улыбкой, сжав его руку. — Я понимаю, что гораздо больше привлекала бы Алессандро, если бы была более опытной. Но ирония заключается в том, что я не хочу получать этот опыт с кем-нибудь, кроме него. — Она вздохнула.

Франсиско погладил ее щеку тыльной стороной руки.

— Алессандро всегда был для меня загадкой. Я играю с ним в поло вот уже почти пять лет и до сих пор не знаю, что происходит у него в душе. — Голос Франсиско неожиданно стал серьезным. — Но я никогда не считал его дураком, Тэмсин. И если он не хочет такую прекрасную девушку, как ты, лишь потому, что она не опытна, тогда он действительно дурак.

Тэмсин закрыла глаза и глубоко вдохнула свежий ночной воздух. Франсиско такой добрый и чуткий; и какая-то часть ее уговаривала принять его предложение. Ей совсем не станет хуже оттого, что ее тактично обучат искусству секса. И это сделает человек приятный и опытный, не потребующий от нее ничего взамен.

Но все-таки это было безнадежно… Мысль о том, чтобы провести ночь с кем-нибудь, кроме Алессандро, была для Тэмсин непереносимой.

Она наклонилась к Франсиско и поцеловала его в щеку.

— Спасибо за то, что ты меня выслушал, — прошептала она. — Ведь просто рассказать…

Она не договорила. Неожиданно Франсиско был рывком поднят на ноги за белый воротник своей рубашки. Тэмсин вскрикнула от ужаса, когда в темноте над ними, как гора, навис Алессандро.

Франсиско высвободился из его рук, и секунду мужчины с угрожающим видом молча стояли друг против друга.

— Какого черта ты напоил ее? — прорычал Алессандро. — Ты прикасался к ней? Прикасался?!

Тэмсин пришла в шок, когда увидела, что руки его сжались в кулаки. Она бросилась между двумя мужчинами.

— Ты не имеешь права задавать подобные вопросы, — прошипела она. — Ты дал мне ясно понять, что я для тебя ничего не значу, поэтому, если Франсиско…

— Он… прикасался… к тебе?

Железным голосом он отчеканил каждое слово. Его пальцы больно сжали ее плечи.

Позади нее раздался голос Франсиско. Он был тихим и ироничным.

— Я думаю, что это примитивное проявление мужского начала ясно говорит о том, о чем ты хочешь знать, Тэмсин. — Бросив на Алессандро предостерегающий взгляд, Франсиско удалился.

Алессандро закрыл глаза и снова спросил, уже низким тихим голосом:

— Он прикасался к тебе?

Тэмсин держала голову очень прямо.

— Нет. Он выслушал меня. Я рассказала ему о том, что чувствую, и затем он… — Ее смелость на этом закончилась, и горло судорожно сжалось. Голос Тэмсин дрогнул. — Он предложил мне показать… научить меня… Он был добр; он не давил на меня, просто хотел помочь.

Алессандро стиснул челюсти, на скулах его заиграли желваки.

— Боже мой, Тэмсин… Что ты ему ответила?

Она опустила глаза.

— Я ответила «нет».

— Спасибо Господу за это, — прорычал он и притянул ее к себе. — Пойдем отсюда.

— Почему? — Тэмсин запнулась, но он подхватил ее на руки. — Куда мы пойдем, Алессандро? Я сказала тебе, что я не ребенок, что я не напьюсь, что я вполне способна…

— Замолчи! — проревел он, неся девушку на руках по темному саду. — Я хочу лишь одного: унести тебя отсюда поскорее и уложить в свою постель. Уж если кто тебе и покажет все, что нужно, так это буду я.

Холл был тихим и пустынным. В лунном свете, проникавшем в окна, он казался черно-белой фотографией. Таким этот холл, наверное, был сто лет назад. Время остановилось. Алессандро выступил к ней из темноты, лицо его было непроницаемым.

И затем он прикоснулся к ее щеке своей сильной и шершавой рукой. Большим пальцем провел по ее подбородку, и Тэмсин почувствовала, как губы ее приоткрылись в блаженном предвкушении его губ.

Она трепетала от желания и страха. Он поднял другую руку и на секунду приподнял ее лицо. Голос его был низким и решительным:

— Пойдем наверх.

Она всхлипнула, когда он повел ее сквозь тени полумрака. Наверху темнота была еще гуще. Алессандро вел ее уверенно, торопливо, поэтому, когда они дошли до спальни, она почти уже задыхалась от страха и волнения.

Занавески были отдернуты, и лунный свет сочился в спальню мягким серым туманом.

Очень медленно он подвел ее к кровати. Его пальцы скользнули по ее талии, бедрам, ягодицам, а затем он очень нежно прижал ее к себе и поцеловал в шею.

Искры блаженства вспыхнули в ней, как бенгальские огни.

— Твое платье, — прошептал он ей в ухо. — Как мне снять его?

— Пуговица. Вот здесь, — выдохнула она, нетерпеливо дернув за ткань, так что послышался легкий треск.

Алессандро твердо накрыл ее руку своею рукою. Голос его был почти суров.

— Я сам сделаю это.

Алессандро расстегнул пуговицу на ее бедре, затем развязал узкую ленту на поясе, и Тэмсин, дрожа всем телом, осталась стоять перед ним в одном нижнем белье. Алессандро взглянул на нее — и стиснул зубы, подавив неистовый стон желания. Она была поистине совершенна. Он безумно хотел наброситься на нее, сжать в своих объятиях, но не мог позволить себе напугать ее.

Он видел, как она напряглась и, сжавшись от страха, прикрыла руками свое тело.

— Ты прекрасна, — прошептал он, проклиная себя за хрипловатую нотку желания, прозвучавшую в его словах. Сопротивляясь стремлению разомкнуть ее руки, он наклонился и нежно поцеловал ее ключицу, затем провел губами по атласной коже ее шеи, пощекотал языком ямочку в самом низу, где трепетно билась маленькая жилка.

Медленно его губы, наконец, добрались до ее губ, и тогда он почувствовал, как руки безвольно упали вниз. Голова Алессандро закружилась, когда он ощутил ванильный вкус ее кожи.

Он не мог больше терпеть. Он безумно хотел ее.

На мгновение оторвавшись от Тэмсин, он откинул с кровати покрывало и, подняв ее на руки, уложил на прохладные простыни. Затем сорвал с себя пиджак, скинул ботинки. Он не хотел пугать ее, поэтому оставил на себе остальную одежду, но Тэмсин, приподнявшись на кровати, стала расстегивать на нем рубашку.