Книга Чудовище в плену красавицы - Мейси Ейтс

Отчасти он упивался этим, как самый обычный мужчина. Его радовала мысль о том, что о нем переживают. По нему скучают.

Но Белль все-таки должна вернуться к своему парню. Пусть отдыхает у себя в солнечной Калифорнии на свободе и в безопасности.

Она не должна сидеть вместе с ним во мраке.

Она хотела узнать, каково быть чудовищем, как принять свою страсть. И если он хоть немного помог ей, если от этого она стала счастливее, а ее жизнь — лучше, то уже хорошо.

О другом варианте развития событий он и думать не хотел. Он мог заразить ее своей мрачностью, которая за несколько лет поработит Белль. Если тьма вытрясет из нее весь свет, он никогда себя не простит.

Да и простил ли он себе хоть что-то? Потерю жены, сына?

Адам отмахнулся от наваждения, но, когда они подъехали к воротам дворца, по его спине пробежал холодок. Он весь напрягся, приготовившись к бою, приготовившись защищать свою женщину. Дворец окружала толпа: люди с камерами, микрофонами, видеоаппаратурой. Рядом стояли фургоны, а в небе даже кружил вертолет. Из цирка они вернулись в цирк.

— Это что за чертовщина? — вслух спросил он, хотя Белль не могла знать ответ.

Лимузин сбавил скорость — водителя явно одолевали сомнения. Адам нажал на кнопку, и разделительная перегородка между ними и шофером опустилась.

— Нельзя проехать между людьми?

— Перед машиной они наверняка разойдутся, — ответил водитель.

— Тогда вперед! — скомандовал Адам.

— Что происходит? — спросила Белль.

— Тебе лучше знать, — сказал Адам, вытаскивая из кармана телефон и открывая интернет-страницу. — Это папарацци.

— Я ни с кем не разговаривала, — произнесла она дрожащим голосом.

— Знаю. Ты ведь была со мной всю ночь, не забыла? И целый вечер на публике. Стоит признать, такого результата я не ожидал. — За этим явно скрывалось нечто большее… Конечно, все заголовки пестрели его первым выходом на публику, но чтобы вызвать такое неистовство? На вечере ведь были фотографы. Теперь им нечем поживиться, кроме…

Он открыл страницу одной американской газеты и кое-что заметил.

— Как там зовут твоего парня?

— Тони. Тони Лэйтон.

— Да, он явно не на седьмом небе… Вот откуда здесь толпа.

Он протянул ей телефон. Его больше не было смысла прятать. Если Белль захочет позвонить отцу, Тони или в Национальную гвардию — пожалуйста. Его дом все равно оккупировали, а она уже может ехать домой.

Она смотрела на экран, раскрыв рот и глаза от изумления.

— Он заявил, что ты меня похитил. Что мне промыли мозги. Стокгольмский синдром. — Она убрала телефон, и они с Адамом переглянулись. Затем она подняла перегородку и сказала водителю: — Остановите машину.

Как ни странно, водитель подчинился. Не успел Адам что-то возразить, как Белль распахнула дверцу и вышла.

— Эй, вы! Хотите получить информацию не из третьих рук, а от меня лично? Принц Адам Казарос не держит меня в плену! Я его невеста! Остаться с ним — мое решение. Я его люблю, и мы скоро поженимся!

Белль сама от себя обалдела. Она объявила себя невестой Адама! Объявила, что у них скоро будет свадьба! Слова Тони в одной газетной статье возмутили ее до глубины души. В ней играла страсть. Абсолютное помешательство, которого она всегда боялась. Как же ей было страшно, что оно застигнет ее врасплох! Так и случилось.

Хотя она не жалела. Это удивило ее больше всего, пока она стояла перед толпой папарацци. Ее не грызла совесть. Не охватывал страх. Ей всегда казалось, что она придет в ужас, если поддастся порыву, и возненавидит изменения в себе. Будет чувствовать себя проигравшей.

Все происходило как в замедленной съемке. Значит, это все-таки было состояние шока, а не кристальной ясности, но вариант с ясностью ей нравился больше.

Видимо, в течение последних недель она преобразилась в личность, которой и должна была стать. В объятиях Адама, в его постели она обрела часть себя, которую очень долго сдерживала. Белль даже не представляла, как сильно в ней нуждалась.

Сейчас она чувствовала себя более цельной. И храброй. Это было главное отличие. Ей стоило большого мужества приехать сюда и освободить отца, заменив его собой. Для такого поступка требовалась недюжинная сила.

Сейчас она не видела ничего странного в том, чтобы защищать Адама — мужчину, в которого она влюбилась.

Это оказалось совсем не страшно. Конечно, она влюбилась! Это было так просто и ясно!

Она не позволит безумной толпе объявить Адама монстром. Не позволит репортерам вторгнуться в убежище, которое он выстраивал для себя так долго. Они причинили ему столько боли…

После ее заявления раздался оглушительный рев газетчиков, который разнес ее спокойствие в пух и прах.

— Хотите послушать меня? Или будете питаться дикими выдумками? Я расскажу вам все! — выкрикнула Белль, и, хотя она была уверена, что ее не услышат, толпа стихла. — Никто меня не похищал и не запудривал мозги. Никто мной не манипулирует. Принц Адам Казарос ни к чему меня не принуждал. Между прочим, он собирался отправить меня домой, чтобы не порочить мою репутацию. Но я отказалась, — подчеркнула она и покосилась на машину.

Адам глядел на нее с нескрываемой яростью.

— Как вы смеете преследовать человека, который так много натерпелся? — сказала она дрожащим голосом. — Как вы смеете верить вранью?

— А что такого? — громко произнес один из репортеров. — Прессу нельзя винить в подозрительности! Красавицы любят чудовищ только в сказках!

Белль начала закипать.

— Многие женщины предпочтут чудовище, — твердо ответила она. — Прекрасный принц может отлично танцевать, но у чудовища другие преимущества.

Ей было плевать на то, что фраза прозвучала слишком пошло. От правды не скрыться. Она хотела Адама и только Адама.

Он медленно вышел из машины. Одно его присутствие внушало такой ужас, что журналисты отпрянули.

— Думаю, моя невеста пытается объяснить, что между нами особенная связь, — произнес он, и от его глубокого голоса по ее телу пробежали мурашки. — И если из этого у вас не выйдет сального заголовка, я не сильно расстроюсь. Для меня настало время двигаться дальше, для меня и моей страны, и очнуться от трагедии, в которой виновны не в меру ретивые СМИ. Вы обязаны освещать события по всему миру, информировать и предостерегать публику. А персона, с которой я сплю, к этому никак не относится. Проявляйте свои способности за пределами дворца и этой страны, иначе окажетесь за решеткой. Думаете, я преувеличиваю? Могу назвать одного фотографа, который вам скажет, что я никогда не обманываю. — Их взгляды пересеклись. — Пойдем, адаре, нам пора домой.

После его слов Белль стало ясно: дома вся вежливость с него слетит. Она послушно отправилась за ним и села в машину.