Книга Книга катастроф - Александр Юрченко

§ 12. Вызывание снежной бури

Когда в 1231 г. великий хан Угедей направил монгольские войска против Северного Китая, часть армии во главе с царевичем Тулуем была послана через Тибет. Большая армия китайцев, укрепившись на горном перевале в местности Тунь-гуань кахалка, закрыла путь монголам. Противник превосходил монголов и численностью, и удачной дислокацией. Когда Тулуй приказал отступить на расстояние трех дней, китайцы устремились следом. Далее последовала неожиданная развязка: на китайское войско обрушилась трехдневная снежная метель. Ужас ситуации заключался в том, что дело происходило летом. Вот какие подробности сообщает Рашид-ад-дин:

«Тулуй-хан приказал колдовать. А это вид алхимии, [связанный] с существованием разного рода камней, природное свойство которых таково, что когда их извлекают, кладут в воду и моют, тотчас же, [даже] если будет середина лета, [поднимется] ветер, начнется холод, дождь, снег и ненастье. Между ними был один каналы, который хорошо знал этот способ. Согласно приказу [Тулуй-хана], он приступил. Тулуй-хан приказал, чтобы все надели дождевики и трое суток не расставались со спиной лошади. Войско монголов дошло до деревень в середине Китая, жители которых бежали и побросали добро и животных, и [войско] стало тем сыто и одето. А тот каналы колдовал так, что позади монголов начался дождь, а в последний день пошел снег и прибавились [еще] холодный ветер и метель. Китайское войско, увидев летом такой холод, какого они никогда не видали зимой, оробело и пришло в ужас. Тулуй-хан приказал, чтобы воины каждой тысячи отправились в отдельную деревню, ввели бы лошадей в дома и покрыли бы [их], так как нельзя было двигаться из-за крайней жестокости ветра и метели. А китайское войско, в силу необходимости, остановилось посреди степи в снегу и метели. Три дня совершенно нельзя было двигаться. На четвертый день, хотя еще шел снег, Тулуй-хан, видя, что его войско сыто и спокойно и что холод не причинил ни ему, ни животным никакого вреда, а китайцы от чрезмерного холода, точно стадо баранов, сбились в кучу в плохой одежде, с обледеневшим оружием, приказал, чтобы забили в литавры» (Рашид-ад-дин. Т. II. С. 23).

Этот же случай в изложении китайских авторов получил вполне естественное объяснение: «1-й луны, 15-го дня. Толуй дошел до Цзюнь чжоу; выпал большой снег. Огэдаем посланные великий князь Коуунь бухуа, и гован Дасы, с войском прибыли; 16-го дня опять выпал большой снег; в этот день сразились с Хэда и Ила [китайские предводители] у горы Саньфэн-шань и совершенно разбили их» (Сказание о Чингис-хане, с. 198). Создается впечатление, что китайцы не принимали всерьез магические средства ведения войны монголами.

В династийной истории «Юань ши» имеется жизнеописание известного полководца Чингис-хана — Субутай-богатура, куда входит интересующий нас эпизод о ненастье, погубившем армию Цзинь. «Во втором году правления Тай-цзуна (Угедея, 1230) началось широкое наступление на Цзинь. [Войска] форсировали р. Хуанхэ и двинулись на юг. Жуй-цзун (Тулуй) с войсками “младшего брата императора” форсировал реку Хань-шуй и двинулся на север. Войска сошлись у горы Сань-фэншань, в Хэнани. Цзиньский сановник Хэдада, все генералы, пешее и конное войско числом в сто тысяч человек ожидали боя. Субутай сопровождал Жуй-цзуна и вышел к заставе Нютоугуань. Замысел состоял в следующем: гарнизоны городов, сражаясь в поле, не добьются успеха и их легко будет разбить. Армия сосредоточивалась у Саньфэн. Цзиньские войска окружали ее несколькими кругами. Генералы и воины [монгольской армии] очень испугались. Внезапно поднялся сильный ветер и повалил снег. Цзиньские солдаты замерзали и падали на землю, боевой дух [монгольской армии] поднялся, и армия противника была полностью истреблена. Все округа Хэнани затем были покорены».

С точки зрения монголов, Тулуй-хан использовал магическое средство — камень йада, чтобы вызвать снежную бурю. Китайцы полагали, что холод наступил сам по себе. Так или иначе, неожиданно выпавший снег, холод и ветер помогли монголам одержать победу.

§13. Сура против колдовства

В 1559 г. английский купец и дипломат Антоний Дженкинсон с двумя компаньонами прибыл в Бухару. Этот город был конечным пунктом их торгового странствия, но англичан интересовал путь в Китай. Расспросив татарского купца, они выяснили направление и длительность маршрута. Их отчет выглядит вполне здраво, однако в нем отсутствуют немаловажные сведения, и касаются они того, каким способом купцы защищались от огненной жары в пустыне. Никто бы не скрыл от англичан магические ухищрения заклинателей дождя, если бы англичане стали свидетелями этого ритуала. Но поскольку речь шла о расспросных сведениях, мифологическая сторона странствия для иноверцев, какими были англичане в мусульманской Бухаре, осталась неведомой.

«От Бухары до Ташкента легкое путешествие с товарами по суше — 14 дней. От Ташкента до Ходжента — 7 дней. От Ходжента до Кашгара — 20 дней. Этот город Кашгар лежит на полдороге между Бухарой и Китаем; он принадлежит особому государю по имени Решит-хан. От Кашгара до Соучика — 30 дней пути. Соучик находится на самой границе Китая. От Соучика до Камчика — 5 дней пути, а от Камчика до Китая — 2 месяца пути. Весь путь проходит через населенные страны с умеренным климатом; страна полна несчетного количества плодов, а главный город всей страны называется Камбалу; он находится в 10 днях пути от Китая. За китайской землей, которую прославляют как цивилизованную и несказанно богатую, лежит страна, называемая на татарском языке Кара-Калмак; она населена черными людьми. Но в Китае, большая часть которого простирается к восходу солнца, — люди белые и хорошего сложения» (Дженкинсон, с. 189–191).

Не всё в этих сведениях соответствовало реальности. Например, Кашгар — это название страны, а не города. Пограничным городом Кашгара на пути в Китай был Турфан, чье название англичанам осталось неизвестным. Татарский купец умолчал и о том, какие трудности ожидали путников при переходе через пустыню Гоби.

Османскому историку Сейфи Челеби об этих трудностях известно со слов купцов, которые испытали их на пути в Китай. В рассказе упоминается камень йада. К XVI в. в представлениях о камне произошла любопытная перемена: он превратился в костное вещество, которое находят в черепах животных и даже человека, тогда как изначально он воспринимался как горный минерал. Перемена очевидная и труднообъяснимая. Магический минерал, некогда обнаруженный в горной стране на краю света, теперь ищут в черепах домашних животных. Если существует приемлемое объяснение этого обстоятельства, то оно должно быть связано с практикой оживления магических камней в крови жертвенных животных. В противном случае следует признать, что произошла путаница камня дождя с безоаром (букв, «смывающий яд»); существовали два вида безоара — минеральный и животный. Безоар минерального происхождения встречается в природе в виде камня определенных окрасок и свойств, а животного — представляет собой каменистое отложение в кишечном тракте безоарового козла. В тибетском медицинском трактате (XVII в.) говорится, что «могучие шарики» (безоары), находимые во внутренностях животных, возвращают к жизни отравившихся, а также используются при молении о дожде в стране туруков. Так или иначе, перемена, постигшая «камень дождя», носила необратимый характер. Например, в фольклоре якутов имеются сведения о шаманском камне сата. Якуты находили этот камень в желудке или печени коровы, лося, лошади, глухаря. По словам якутов, если показать этот камень солнцу, то он «умирает», то есть теряет свою волшебную силу. Свойством сата пользовались охотники. Так, в марте и апреле они с помощью сата замораживали тающий сверху снег, чтобы на обледенелом насте охотиться на лосей.