Книга Горький привкус его поцелуев - Лорейн Хит

– Я не защищаю его, я просто считаю, что твой сын должен знать о нем. Тебе следует записать все свои воспоминания, пока они еще свежи в памяти. Со временем они станут не такими ясными, хотя нам не хочется в это верить. Бывают моменты, когда я едва могу вспомнить, как выглядели мои родители.

– Возможно, ты права. Я должен записать свои воспоминания. Ты тоже можешь записать свои. Например, описать, что случилось той ночью в саду.

Джулия моргнула, но выдержала его прямой взгляд.

– Я говорила тебе. Мы обсуждали поездку Эдварда. – И, чуть склонив голову, спросила: – А что, по-твоему, случилось между нами?

Сделав глоток скотча, он выдержал небольшую паузу и сказал:

– Я думаю, что он мог поцеловать тебя.

Выражение ее лица совершенно не изменилось. Взгляд Джулии остался неподвижным, и она ответила:

– С чего бы это я позволила ему стать первым человеком, который поцеловал меня, если эта честь принадлежала тебе?

С таким же успехом она могла бы обыграть его в покер. Она ни с кем не целовалась до него? Разве до этого у нее не было свиданий с Альбертом? Альберт ухаживал за ней в течение многих недель. Эдвард предположил, что его брат уже воспользовался моментом, ведь Джулия его поощряла…

Но нет. Их отношения были целомудренными. Они даже не целовались до той ночи. Неудивительно, что она ненавидела Эдварда. Он украл у нее то, что предназначалось другому. Его брат был святым или дураком? С другой стороны, он, как джентльмен, не хотел компрометировать леди, на которой собирался жениться. Эдвард не понимал, откуда брат взял силы, чтобы сопротивляться желанию. Сейчас ему было чертовски тяжело бороться с искушением.

– Извини, Джулия. Я не ставил под сомнение твое поведение. Но мой брат не боролся с искушениями, а поддавался им.

– Уверяю тебя, он не считал меня соблазнительной.

– Каждый мужчина в Лондоне так считал.

Ее щеки запылали, и она опустила взгляд на книгу, лежащую у нее на коленях.

– Ты льстишь мне.

Неужели она действительно не осознавала своей привлекательности?

Джулия подняла голову и, посмотрев на него, сказала:

– Ты единственный, кто меня соблазнил.

О боже, в этот момент ему так хотелось, чтобы ее слова предназначались ему.

– Граф Грейлинг такой счастливчик!

– Моя влюбленность не имела отношения к твоему титулу. Ты знаешь это.

Эдвард осушил бокал до дна и заявил:

– Тем не менее если у человека есть титул, то он определяет его.

– Я бы вышла за тебя замуж, даже если бы ты был нищим.

Он усмехнулся:

– Если бы я был нищим, то вряд ли мне хватило бы денег на свадьбу.

Она улыбнулась:

– Ты бы нашел способ. Ты слишком умен, чтобы отпустить меня.

Он не был таким умным, каким всегда считал себя. Если бы он был умным, то понял бы, что она представляла собой нечто гораздо большее, чем кремень, разжигающий его страсть.

– Я скучала по этому, – задумчиво произнесла Джулия. – И часто вспоминала, как мы сидели здесь вечерами и делились своими мыслями. Пока тебя не было, я приходила сюда, чтобы провести время в одиночестве. Я думаю, что библиотека напоминала мне о тебе больше, чем какая-либо другая комната.

Интересно. Он задумался над тем, что бы ответил ей Альберт. Что касается его самого, то он бы предпочел, чтобы его присутствие ощущалось в спальне, в постели, когда она устраивалась под одеялами и зарывалась лицом в подушку.

– Эта комната предназначена для графа, – признал Эдвард.

Если ее предчувствия верны, то в один прекрасный день эта комната будет принадлежать ее сыну.

– Подозреваю, что каждый граф привносил в нее что-то свое.

Он задался вопросом, какая комната напоминала ему о ней. Читальный зал, без сомнения. Хотя ее вчерашний поцелуй в спальне…

Она вздохнула:

– Хорошо, ты закончил со своим напитком, а я закончила читать главу. Полагаю, нам пора отдохнуть.

Ему не очень понравилось предчувствие, которое зародилось в нем после ее предложения. Он нашел ночные рубашки брата, созерцал их в течение минуты и думал, что, возможно, ему стоит надеть одну из них сегодня. Но он уже нашел объяснение этой привычке, поэтому решил, что не следует заморачиваться. Он предпочитал, чтобы его кожа была открыта прикосновениям. Он жалел о том, что не сможет насладиться ее наготой, ведь та ночь, о которой она говорила, случится лишь после рождения ребенка. А как только ребенок родится, он раскроет правду и Джулия, конечно же, не подпустит его к своей постели.

Он должен был придумать оправдание, чтобы избежать очередной ночи с ней. Например, сказать, что ему необходимо проверить книги счетов или что еще не хочется спать. Но это будет означать, что он не может справиться с задачей. Отставив бокал, он встал и протянул ей руку. Он нуждался в ее прикосновениях. Казалось, он загорится, если их тела соприкоснутся. Джулия – жена его брата, а не женщина, которую он желал, повторял он про себя. Его ощущения обострились только потому, что он не был с женщиной на протяжении нескольких недель. Еще немного, и он сможет быть с любой женщиной, которую захочет.

Но не с той, которую так отчаянно желает.

Эдвард помог Джулии подняться. Когда она взяла его под руку, у него не осталось выбора. Он должен был сопроводить ее в спальню. Слишком поздно для оправданий. Слишком поздно, чтобы избежать еще одной ночи с ней.

Ему не следовало ограничивать себя в скотче. Притупленные чувства облегчили бы ему ночь. Но и для этого было слишком поздно.

Глава 7

Единственной вещью, о которой Джулия когда-либо лгала мужу, был тот проклятый поцелуй в саду. Почему он вспомнил об этом сегодня вечером? Неужели Эдвард проговорился во время их путешествия?

Пока Торри заплетала ей волосы, Джулия, стараясь не смотреть на себя в зеркало, думала о том, что Эдвард все-таки не рассказал брату о том поцелуе, иначе это могло привести к ссоре между ней и Альбертом, а с Эдвардом муж рассорился бы еще сильнее. Эдвард понимал, чего бы стоила ему правда. Именно по этой причине он не противоречил ее лжи о той ужасной ночи.

Ей не хотелось думать о поцелуе Эдварда. Она прежде не целовалась ни с кем, и чувства, возникшие после этого поцелуя, привели ее в замешательство. Она желала продолжения. Позже, во время поцелуя с Альбертом, ее постигло разочарование: его рот был не таким голодным, требовательным и жаждущим. Он держал себя под контролем. Слава Богу, что после замужества все изменилось и их поцелуи стали более страстными.

Но она так и не смогла забыть свой первый поцелуй. Или простить Эдварда за то, что он обманул ее; за то, что дал почувствовать вкус страсти. Эта привилегия принадлежала мужчине, которого она любила, – Альберту. Они идеально подходили друг другу. Тот первый поцелуй не мог ничего изменить.