Книга Дочери смотрителя маяка - Джин Пендзивол

— Слушаю, это телефон Деррика.

— Слушай быстро, детка, потому что времени мало. В бардачке лежит пара пакетов. Возьми их и выйди из машины. Выйди из машины и уходи оттуда.

— Деррик?

— Ты меня слышала, Морган? — Его голос звучит спокойно, но не думаю, что его состояние соответствует голосу.

— Деррик, что, черт возьми, происходит?

И тогда я понимаю, что он отнюдь не спокоен.

— Господи, Морган, выбирайся из чертовой машины!

Я бросаю телефон, открываю бардачок, хватаю белые пакеты, перебираюсь через сиденья и падаю на пол. Я открываю футляр скрипки, запихиваю их внутрь и захлопываю его. Посмотрев в окно, я вижу, что пара уже вернулась, они все еще увлеченно беседуют, но идут уже в другую сторону. Они проходят мимо машины, и теперь я вижу их со спины. Я осторожно открываю дверцу с противоположной стороны, выскальзываю и приседаю рядом с машиной, сжимая скрипку. Закрываю дверцу, но не полностью, стараясь не производить никакого шума. Они идут в том же направлении, поэтому я осторожно поднимаюсь и ухожу. Сначала я иду медленно, размеренно. Не хочу, чтобы на меня обратили внимание. Мне приходится собрать все свое самообладание, чтобы не побежать, и кажется, проходит вечность, прежде чем я дохожу до угла Бей-стрит и начинаю спускаться с холма. Поворачивая, я незаметно оглядываюсь. Улица пуста. Совсем пуста. Пара исчезла. Я никого не вижу внутри черного седана. И Деррик не выходил из дома.

Я ускоряюсь, обеими руками прижимая к себе скрипку; не смея оглянуться и даже посмотреть в сторону, я иду, опустив глаза. Прохожу один квартал. Два квартала. Я не побегу. Я не стану оглядываться. Остался всего один квартал до оживленной Алгома-стрит, где я смогу затеряться среди людей, которые идут в рестораны или прогуливаются, рассматривая витрины. Дойдя до перекрестка, я нажимаю на кнопку на светофоре и жду, пока загорится зеленый.

— Эй!

Крик раздается у меня за спиной, голос мужской.

Я опасаюсь худшего и беру скрипку в одну руку. Я медленно поворачиваюсь.

— Эй, ты же внучка мисс Ливингстон! Как дела?

Я бы ни за что его не узнала, если бы он не назвал имя старушки. Сын мистера Андроски улыбается мне, держа в одной руке стакан с кофе.

— Бекка спрашивала о тебе в среду. Мы тебя там не видели. — Он протягивает мне руку. — Извини, я забыл, как тебя зовут.

Мое сердце бешено колотится, и его стук отдается эхом в ушах. Я перекладываю скрипку из одной дрожащей руки в другую, а потом протягиваю руку мужчине.

— Морган.

* * *

Деррик объявляется у меня около полуночи, чтобы забрать наркотики. Я выбираюсь из своей комнаты через окно, сажусь к нему в машину и закуриваю сигарету, даже не утруждаясь открыть окно. Я не могу выдавить из себя ни слова. Все это меня до смерти пугает. Прошло несколько часов, прежде чем он позвонил и попросил встретиться с ним на улице. Часы, проведенные в неведении, постучит ли кто-то в мою дверь. Часы неведения о том, все ли с ним в порядке.

— Что ж, я твой должник, — говорит он, забирая у меня пакеты и засовывая их обратно в бардачок. — У них на меня ничего нет. Они обыскали машину. — Он смеется. — Черт! Это было на грани!

Он так спокойно ко всему этому относится! Все всегда складывается в его пользу. Он всегда получает то, что хочет.

Но со мной так не бывает.

Он протягивает руку и обнимает меня. Меня все еще трясет. Я не могу так быстро прийти в норму. Это не рисовать граффити. Это не маленький пакетик травки, отданный каким-то старшеклассникам на парковке «Макдоналдса». Я зла, напуганна, обиженна. Черт, я не знаю, что я чувствую! Но я не собираюсь делать вид, что все в порядке. Я вздрагиваю и отстраняюсь, и его это раздражает.

— Ой, да ладно, Морган! Ничего же не случилось.

Я продолжаю курить свою сигарету.

— Ты в порядке. Я в порядке. Никого не арестовали, и мы ничего не потеряли. Развязка, как ни крути, выигрышная. — Он говорит таким же тоном, как и со своими клиентами. Тоном абсолютно спокойным и безразличным, но при этом он закатывает глаза. Из-за этого я чувствую себя дешевкой. Я считала, что значу для него больше.

Я думаю о наркотиках, которые были спрятаны в моем скрипичном футляре, и о том единственном, что осталось от моего прошлого, единственных частичках моей семьи, к которым я могу прикоснуться. Такое ощущение, что их изгадили. Я думаю о своей стрекозе, позаимствованной и измененной, но все той же стрекозе, нарисованной фиолетовой краской из баллончика на облезлом деревянном заборе. Все это меня раздражает. Ощущение такое, будто я упускаю что-то, отдаю кусочек себя, который не имею права отдавать, поскольку он мне не принадлежит. Что-то, об обладании чем я даже не подозревала. Что-то прекрасное и драгоценное, мое.

Повернувшись, я смотрю на него. Он прокручивает плейлист на своем «iPod». Будто ему совсем пофиг.

— Мне не нужно этого дерьма. — Наконец у меня прорезался голос. — Я не хочу сидеть в какой-то чертовой машине на какой-то чертовой улице, гадая, выйдешь ли ты живым из дома чертового дилера, и думая потом, постучат ли в мою дверь копы, чтобы забросить мою задницу в тюрьму. — Я дрожащими руками подношу сигарету к губам. — Господи, какой же ты лицемер! Ты считаешь себя выше этого. Думаешь, ты лучше всех. Только то, что ты это не употребляешь, не значит, что ты от него не зависишь.

Он просто сидит, играясь со своим «iPod».

Я гашу окурок о приборную панель. Я знаю, что перехожу грань, но это наконец привлекает его внимание.

— Я на это не подписывалась, Деррик.

— Что, черт возьми, на тебя находит в последнее время? — Теперь он смотрит на меня. — Думаешь, ты выше всего этого, Морган? Если бы не я, у тебя ничего бы не было. Думаешь, у тебя был бы «iPod» и мобильный? Знаешь, откуда это все взялось? — Он обхватывает меня рукой за шею и притягивает к себе. Я никогда раньше не видела его злым. Это меня немного пугает. — Думаешь, тебя бы позвали в депо? Без меня ты никто. Я такой, какой есть, так что привыкай. Ты, ты, черт тебя побери, просто никто.

Я даю ему пощечину. Это глупо, но я не могу сдержаться.

Он отпускает меня и откидывается на спинку кресла.

— Я не помню, чтобы на что-то тебя подписывал. Хочешь выйти из игры — убирайся.

— Я никогда не хотела в это играть, Деррик. — Я просто хотела быть с ним, но я не говорю этого. Не знаю, как сказать.

— Вон из моей машины! — Деррик сверкнул глазами. Не верится, что он это серьезно, но он перегибается через меня и открывает дверцу с моей стороны. — Это место с удовольствием займут этой же ночью.

Он заводит двигатель. Я хватаю свои вещи и выбираюсь из машины.

— Придурок.

Я сижу на бордюре, наблюдая за тем, как красные задние огни «хонды» исчезают в конце улицы.