Книга Страх (сборник) - Валерий Белкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бог дал мне уши слышать то, что не слышат другие.
Бог дал мне душу чувствовать то, что не чувствуют другие.
Бог лишил меня языка, чтобы я не разглашал его тайны.
* * *
Проходя по широкому коридору жизни, я открывал все двери, не пропустил ни одной комнаты. Задерживался, иногда оставался. Ненадолго, меня ждали в других.
* * *
Нижайше кланяюсь вам, погубленные мною годы.
* * *
Вот уже сколько лет бьется о жизнь, разбивая башку и грудь.
* * *
К сожалению, некому было даже рассказать, какой он хороший.
* * *
Случайно сошел с креста, ужаснулся увиденному и вернулся на распятие.
* * *
От был трезвятник.
* * *
Интеллигентный вид имел только на унитазе, но таскать его повсюду с собой был не в силах.
* * *
Ничего ни с кем не случилось, все случилось только с тобой.
* * *
Девственность и совесть потерял в младенчестве.
* * *
Человек, как сапер, ошибается раз в жизни. Все остальное – следствие той первой ошибки.
* * *
Жизнь – это подарок, дареному коню в зубы не смотрят.
* * *
Результаты анализа: моча красная, пузырится, плавают обломки крыльев.
* * *
Я не был на Марсе, но знаю – жизни там нет.
* * *
Слезы невидимые, слезы обильные истекали из его сердца и впадали в его душу.
* * *
Мой мальчик, у тебя есть единственное оружие в борьбе за выживание в этом мире – твой хрен, могучий и беспощадный.
* * *
Чем занят твой мозг – сведением мелких счетов.
* * *
Жизнь – школа, абитур сдаешь на кладбище.
* * *
Я для тебя как соседский кот: пришел, потерся и ушел.
* * *
Командировка на земле задерживается из-за нелетной погоды.
* * *
В юности мы все больны надменностью, самомнением и самолюбованием, в старости – раскаянием и сожалениями.
* * *
У каждого педераста свое достоинство, и, вообще, педерасья жизнь – тяжелая жизнь.
* * *
Мужского в нем было только одно – яйца, да и те голубиные.
* * *
Пахнуло весенним перегаром.
* * *
И кто это придумал – секс! Найти бы его и сказать «Спасибо!»
* * *
Расстрелянные временем.
* * *
Мелкий грызун районного масштаба.
* * *
Извините, у меня исчезло время.
* * *
Сердце мое – любовь моя, душа моя – любовь моя.
* * *
Не могу поверить в то, что произошло со мной, как не может поверить в близкую смерть идущий на казнь.
* * *
Обиделся ли я на тебя? Разве можно обижаться на судебный приговор?
* * *
Русский народ камерный, не так давно из камер освободили.
* * *
Циркуль моего мозга не может охватить окружность тайны дерева, так что же тогда говорить о попытках охватить окружность жизни, мира, вселенной.
* * *
Жизнь моя – свидетель мой на суде.
* * *
Мозги съежились в комочек от злобы.
* * *
С ранних лет проникла в него грусть и поселилась навсегда.
* * *
Он и не хотел быть в стае, и не мог без нее.
* * *
Придут другие и построят свои дороги, засыпав землей мои.
* * *
Бабушка, ты слышишь? Ты живешь во мне, а я уже ни в ком жить не буду.
* * *
Результаты медицинской экспертизы показали: душа смята и раздавлена, ребра торчат наружу.
* * *
Не всякому дураку есть место на земле.
* * *
У него было большое сердце – долго и много топтали.
* * *
Мимо прошли чьи-то тоскующие яйца с вороватой улыбкой.
* * *
Это была не женщина, а дом с мезонином.
* * *
Исхудавший, болезненно пукает, но движется!
* * *
Посмотрел правде в глаза и закрыл уши, чтобы не слышать.
* * *
* * *
Жизнь – это подарок, а дареному коню в зубы не смотрят.
* * *
Солнце село, слова погасли, игры закончились.
(из романа «Простите»)
Алену Квентину К., моему славному ученику.
Никто в крепости не знал, когда и кем она была построена. Одни жители уверяли, что в незапамятные времена спустились с гор великаны и воздвигли здесь крепость для защиты своих несметных сокровищ, никто, правда, гигантов не видел, но никто и не сомневался, что побывали они здесь. Кто иной доставил бы сюда каменные глыбы и людей расселил наподобие себе. Другие высмеивали глупцов и утверждали, что только пришельцам из космоса подвластно не просто сложить камни в стену, но и обтесать их так искусно, что ни одного шва не заметишь. И никакому великану не под силу создать на крепостных стенах сторожевые башни, ворота прорубить и подъемные мосты через рвы перекинуть. Третьи, их было не так уж и много, бия себя в грудь и поминая всех живущих еще богов и даже Иисуса Христа, проведали о нем, вероятно, от купцов, что через город проходили, с жаром убеждали, что Земля родилась с их крепостью. Иначе и быть не могло.
Зародилась она в утробе Вселенной после встречи ее с Космосом, как время подошло, поднатужилась, покряхтела, пуповину сама разорвала, не в первый раз, вон сколько детей по ночам с неба смотрит, освободилась от Земли. Роды были тяжелые, но рана зарубцевалась, возникла пуп-крепость, напоминает людям о связи с космосом.
Так или не так, но в пылу жарких споров зачастую хватали горожане скептиков за руки, бывало, и за волосы, вели к храму в центре на площади, ставили на колени перед грядой каменных чаш, кольцом опоясывающих высокое белое здание. И целовали презренные неучи чаши одна за другой, каялись, взывали к прощению и никогда не вступали более в пререкания.
