Книга Запретные чувства - Рейчел Томас

Словно в ответ на его мысли, двери открылись, и слуга проводил внутрь Дестини. Эта встреча будет последней перед тем, как Зафир окажется полностью во власти долга, который толкает его в брак по расчету. Он не хотел жениться, но после смерти Табины это было необходимо, не только ради появления наследника трона, но и ради выполнения обещания, данного отцу.

Он заметил, что вошедшая Дестини держит подбородок выше обычного, и в ее очаровательных глазах сверкает вызов. Неужели для нее эта ситуация так же тяжела, как для него? Может, ей так же хочется, чтобы таких ночей, какие они разделяли, было больше? Он сердито прогнал эти мысли. Все это в прошлом, а сейчас настало время для него выполнить долг и двигаться вперед.

– Как дела у Машида?

Он говорил исключительно о рациональных причинах ее присутствия в королевстве, в его жизни. Если он спросит ее о чувствах, то захочет продолжения. Захочет обнять ее, поцеловать, снова сделать своей… Но сегодня утром он сделал это в последний раз, и больше этого не повторится.

– Прогресс хороший. Теперь он легко отзывается, и очень скоро моя работа будет закончена. – Дестини смотрела на него в упор, твердо, почти яростно. Зафир знал, что помощник у него за спиной наблюдает за ними обоими; чувствовал его вопросы и подозрения. В нем самом бурлил сдерживаемый гнев. Если то, что между ними с Дестини что-то есть, настолько заметно, то все его попытки защитить ее репутацию были напрасны.

До сих пор он не прикасался ни к одной женщине в пределах дворца. Жизнь принца-холостяка проходила на далеких берегах. То, что Дестини вызвала у него такое искушение, что он даже просто помыслил о романе с ней прямо здесь, во дворце, много говорило о силе его влечения. Но больше он не мог ему поддаваться.

Зафир обернулся к помощнику и с чрезмерной жесткостью рявкнул:

– Оставьте нас.

Он сказал это по-английски, чтобы Дестини понимала сказанное.

– Сэр? – переспросил помощник обескураженно.

– Оставьте нас. – Приказ шейха эхом прокатился по кабинету. Ему показалось на мгновение, что Дестини поморщилась, но, когда он взглянул на нее, она выглядела так же решительно, как и раньше, – и была так же прекрасна.

Дверь закрылась за помощником с громким щелчком.

– Мне казалось, что надо соблюдать протокол. – Слова Дестини прозвучали как пощечина. – Чудо будет, если после этого не пойдут слухи.

– Я шейх и вот-вот уеду из дворца, чтобы встретиться с семьями потенциальных невест. И мне нужно всего несколько минут наедине с тобой, – выпалил он, больше не скрывая своего раздражения.

В ответ ее великолепные карие глаза, полные чувств, засверкали от ярости. Ее губы разомкнулись, и Зафир вспомнил, как Дестини целовалась, когда ее охватывала страсть. Она была прекрасной, соблазнительной, именно такую женщину он хотел – но не мог ее получить. Глупо даже думать о таком союзе. И какое право он на это имеет после того, как заставил Табину выйти замуж за нелюбимого, так что она от горя сбежала из дворца под покровом темноты?

– Мы проводили вместе каждую ночь за последние две недели, Зафир. Каждая из них была на одну больше, чем «единственная ночь», с которой мы начали. Настало время каждому из нас пойти своей дорогой – и эти дороги больше никогда не пересекутся. – Она выпрямилась, высоко держа голову. Неужели ей так легко устоять перед ним? Неужели ей настолько безболезненно дается прощание, что она может стоять здесь, царственная, как урожденная принцесса? Такое природное величие и гордость сделали бы ее подходящей невестой…

Откуда взялась эта мысль? Он никогда не рассматривал Дестини как нечто большее, чем любовница, несмотря на то что она была девственницей в их первую ночь. Они принадлежали к разным мирам, разным культурам и верованиям; их свел вместе только общий интерес к лошадям.

Зафир снова посмотрел на нее, новыми глазами. Солнечный свет струился из арочных окон и окутывал ее, словно аура; пустыня расстилалась у нее за спиной. Одетая в платье его страны, Дестини выглядела так, словно ее место было здесь, словно она была создана специально для этой роли, специально для него.

Но роль его жены – это роль на всю жизнь. Женщина, на которой он женится, должна обладать силой духа и разума. Ей нужно будет стать образцом для всех женщин страны, но в то же время оставаться одной из них. Кроме того, она обязана будет родить здоровых наследников, чтобы продолжить род правителей страны и позволить Зафиру выполнить обещание, которое он дал отцу.

Гнев вскипел у него в груди. Как он может думать о браке по своим эгоистическим причинам, когда именно в этом праве отказал Табине?

– Не следовало тебе прогонять помощника, – резкие слова Дестини заставили его вынырнуть из захвативших его мыслей о том, что могло бы быть. Все в ее позе, осанке и взгляде только подтверждало, что она смогла бы стать идеальной супругой для него – словно судьба приводила их навстречу друг другу.

– Ты права. – Он развернулся и широкими шагами отошел к узорчатому окну с видом на пустыню, на простор такой же безжизненный, каким казалась сейчас его жизнь, которую вот-вот покинет Дестини. Но она была права. Ее ждала жизнь в Англии, а у него были обязательства перед семьей, перед страной.

Он сосредоточился на деле.

– Мне не следовало отсылать его. Это моя ошибка.

Снова повернувшись к девушке, он заметил тень разочарования на ее лице. Дестини сглотнула; увидев движение ее горла, он вспомнил, как целовал ее шею, пробовал на вкус бледную сливочную кожу, и девушка раскидывалась под ним, совершенно поглощенная желанием.

Ему не следовало поддаваться таким мыслям. Страсть и желание никогда не играли серьезной роли в его жизни. Он не мог покинуть тень дворца, тень роли, назначенной ему рождением. Однако что-то менялось, неизвестно как, двигалось медленно и неотвратимо, как пустынные пески, и теперь он хотел чего-то другого, бросал вызов долгу и чести, которые им двигали.

– Я уеду до твоего возвращения. – Ее голос ничего не выдавал, и Зафиру пришлось изо всех сил бороться с желанием подойти к ней, взять ее в объятия и вернуть к жизни, заставить снова желать его. Дестини была холодна. Слишком холодна.

– Как пожелаешь. – Он остановился позади письменного стола с отделанным золотом краем, надеясь, что твердость дерева придаст ему сил. Он никогда не чувствовал такой эмоциональной слабости раньше, но, с другой стороны, раньше он и не проводил две недели полных страсти ночей с женщиной, от которой все его тело пылало и в нем пробуждались потребности и желания, которые ему постоянно приходилось отгонять. – Я все организую. Мина сообщит тебе о готовности.

Дестини открыла глаза, и, как и в первые два дня после отъезда Зафира, на нее обрушилась вся тяжесть отчаяния, не давая подняться с кровати. Было еще рано, и она попыталась закрыть глаза и уснуть снова, но от боли, причиненной тем, что Зафир в их последнюю встречу не проявил ни эмоций, ни тени сочувствия, ей было физически плохо.