Книга Похищение сабинянок - Борис Косенков

– Ну, что, дядя Володя, все молодеешь? – вместо приветствия кидал ему на ходу Миша.

– Стараюсь! – откликался старик, ощеривая в улыбке беззубый рот.

И вдруг он пропал…

Сперва Миша не обратил на это внимания. Ну, нет и нет, может, приболел или еще чего. А когда начался июль, слегка обеспокоился: не помирает ли дед? Столкнувшись с вечно спешащим на подработки Виктором, полюбопытствовал насчет его отца, но тот лишь отмахнулся и пробурчал что-то невнятное, но успокоительное.

А как-то субботним вечером Мишу окликнул на улице у пивной будки крепкий мужик лет шестидесяти с пышной шевелюрой, кустистыми бровями, белозубой улыбкой и веселым взглядом светло-серых глаз. Ростом он вымахал на полголовы выше Михаила. Обтерханные джинсы индийского пошива едва прикрывали ему щиколотки, полосатая «бобочка» с застежкой «молния», какую Миша и сам носил в молодости, лет двадцать назад, туго обтягивала плечи и бицепсы.

– Борисыч! – звонким баритоном крикнул мужик. – Не торопишься? Гуляй сюда, пивка попьем!

Миша приостановился, недоуменно вгляделся.

– Дядя Володя… Никак ты?

– А кто же еще! – Владимир Петрович раскатился заливистым смехом. – Что? Здорово я подлечился?

– Невероятно! – растерянно пробормотал Миша. – Если бы я не видел твои старые фотографии, ей-богу, не узнал бы! Это что же, все те твои настрои? Из книги?

– А что же еще?.. Да ты бери, пей на здоровье! – он всучил Мише крышку от бидона, щедро налил туда пива. Они присели тут же, у будки, на брошенных бетонных балках. – Сперва-то, знаешь ли, никакого эффекта. Читаю, читаю целыми днями – и хоть бы хны. Но я особо и не расстраивался: делать-то мне все равно нечего было, а так – все занятие… А потом вдруг как прорвало!

– Прямо как в сказке! – сдувая пену, пробормотал Миша. – И как ты себя теперь чувствуешь?

– Не поверишь – лучше, чем в молодые годы! – Владимир Петрович провел ладонью по шее и груди. – Вот знаешь, как будто тащил на горбу пудов пять-шесть груза – и вдруг разом сбросил. Легко так, весело! Сердце тикает, как часы, сплю как убитый. Только вот под утро… – он огляделся по сторонам, понизил голос. – Под утро сны срамные стали сниться… Ну, с бабами… В общем, думаю присмотреть себе какую-нибудь вдовушку.

Распрощавшись с соседом, Миша еще долго хмыкал на ходу, пожимал недоуменно плечами и кривил губы: бывает же!

В конце июля Миша на пару недель съездил к матери в деревню, потрудился там по хозяйству, а в начале августа, загоревший и посвежевший, вернулся в город. В первый же день встретил Виктора.

– Привет! Как отец? – окликнул он соседа.

Против обыкновения Виктор не промчался метеором, а остановился, взял Мишу за локоток и отвел в сторонку.

– Слушай, с дедом черт-те что происходит! – громким шепотом сообщил он.

– Что? – засмеялся Миша. – Все молодеет?

– Увидишь – не узнаешь! – развел руками Виктор. – Я его таким и не помню. На вид – моложе нас с тобой. Ну, просто парень лет тридцати, не больше!

– Гуляет?

– Не то слово! Ну, ты же знаешь мужскую эволюцию: сперва бабы, потом бабы и водка, потом водка и бабы и наконец одна только водка. А у него все в обратном порядке. Сейчас он уже почти не пьет, зато ни одной юбки не пропустит!

– Так это же хорошо, – заметил Миша. – Разве плохо, что он здоров и полон сил?

– Да ты не понимаешь! – Виктор сморщился, обреченно махнул рукой. – Он же продолжает молодеть! И чем дальше – тем быстрее! Так чем это кончится?..

– Да, это философский вопрос, – рассудительно отозвался Миша. – Камо грядеши? В смысле – куда идешь. Мы все к старости, а он, выходит, в обратную сторону? К молодости?

– Да уже и не к молодости, а к детству!

– Откуда вышел – туда и возвращается? – посерьезнел Миша. – Да-а, проблема… Кто-то, кажется, Вольтер, говорил: мол, если хотите узнать, что вас ждет после смерти, вспомните, что с вами было до рождения. И там, и там – одно и то же: тьма кромешная…

– Я просил его сходить к геронтологу, – уныло заговорил Виктор. – Есть у меня знакомый парень, вместе учились. Здорово во всех этих вопросах разбирается, кандидатскую пишет. Может, что-то посоветовал бы. Так отец – ни в какую! Даже слушать не хочет!.. Кстати, тебя он вроде уважает. Поговори с ним, а? Убеди врачу показаться.

– Ладно, при случае попробую…

Но Владимир Петрович на глаза Мише больше не попадался. Только уже в начале октября, тоскливым вечером, когда по роняющим листья деревьям мерно долбил беспросветный дождь, Миша, зайдя в мрачный, пропахший всяческой мерзостью подъезд, вдруг услышал поскуливающий детский плач. Какой-то пацан тулился в закутке рядом с лестницей, у двери, ведущей в подвал, и, уткнувшись лицом в ладони, тихо и безутешно всхлипывал.

– Эй, парень! – нарочито бодрым голосом окликнул его Миша. – Ты чей? Чего ревешь?

Пацан поднял голову.

– Борисыч, ты, что ли? – тоненьким дискантом отозвался он.

Миша ощутил, как желудок стремительно ринулся к горлу, а сердце, наоборот, камнем ухнуло вниз. Он схватился дрогнувшей рукой за перила и сипло спросил:

– Эй, ты кто?

– Дед Пихто! – угрюмо ответил пацан. – Не узнаешь? Сосед я твой, Владимир Петрович… Дядя Володя… Хотя теперь впору уже Вовиком звать.

Все еще не веря глазам и ушам, Миша с трудом зашевелил губами:

– А чего ты здесь-то? Чего домой не идешь?

– А-а, – махнул рукой пацан. Его неустоявшийся голос то и дело срывался на фальцет. – Чего мне там делать? Тоска! – он снова спрятал лицо в ладони. – И ругаются…

– Да ладно, дядя… – Миша запнулся. – Да брось ты, Петрович. Пошли! – он взял пацана за хлипкое плечико. – Что ж ты будешь тут шастать, как беспризорник?

Владимир Петрович тяжело вздохнул и выпрямился. Ростом он оказался Мише едва по грудь.

– Ладно, пошли, – еле слышно выговорил он. – И в самом деле – куда же мне деваться-то? От себя, Борисыч, не убежишь!..

Больше Миша Владимира Петровича не встречал. Только из-за стенки от соседей все чаще доносился заливистый детский плач. А однажды навстречу Мише попалась Даша, жена Виктора, с позвякивающей сумкой в руке.

– Вот, – сказала она, поздоровавшись, – видишь, чего теперь отцу покупаем?

Она раскрыла сумку: там громоздились бутылочки с детским питанием.

А в середине ноября зябким и хмурым полднем к Мише постучался Виктор.

– Давай к нам, – пригласил он. И уточнил: – Отца помянем.

– Помер?! – ахнул Миша.

– Да нет, хуже, – сморщился Виктор.

– Что уж может быть хуже?

– А вот то! Продал я его…

– Да ты что говоришь!