Книга От судьбы не убежать - Айрис Джоансен

– Нет. – Грейс покачала головой.

– Это правда. Спроси Норта. Хотя не уверен, какую часть правды ему позволено тебе открыть.

– Этого не может быть. Крейн хотел использовать меня как наживку для Марво.

– В таком случае Крейн, возможно, работает на Марво и собирается сдать тебя ему. Или просто не представляет, насколько сильно лобби Марво в Конгрессе, которое может запросто лишить его должности. – Килмер пожал плечами. – В любом случае я не собираюсь тебя ему отдавать.

– Не собираешься? Это мне решать, Килмер.

– Нет, ты вольна решать все, что касается Фрэнки. – Он поморщился. – Хотя ситуация становится все запутаннее, но у тебя нет выбора в отношении того, жить вам обеим или умереть. Тут я буду стоять насмерть. Ты останешься жить. – Килмер шагнул к двери. – Я слишком долго ждал, чтобы позволить себя обмануть.

– Кем, черт возьми, ты себя вообразил…

Но Килмер уже ушел.

Она дрожала. От злости? От унижения? Или шока? От всего вместе. Все эти годы она считала: ЦРУ охраняет ее потому, что по их вине ей приходится скрываться от Марво. Но то, что это было результатом сделки с Килмером, потрясло ее. Черт возьми, Грейс не желала быть ничем ему обязанной. И у него нет никакого права думать, что он может вмешиваться в ее жизнь, руководить ею. Она согласилась, чтобы Килмер защищал Фрэнки, но нет никаких…

Грейс сделала глубокий вдох. Спокойно. Килмер всегда действовал на нее так, как никто другой. Она не допустит повторения ситуации. Нужно тщательно обдумать смысл того, что он сказал. Если он не солгал, значит, ЦРУ доверять нельзя – даже если она согласится на их условия.

Все так и было, Грейс не сомневалась. Килмер никогда ей не лгал. Это одна из главных черт его характера, которой она восхищалась больше всего. Грейс всегда могла рассчитывать на откровенность, если просила о ней. Когда-то ей казалось, что честность – это скала, на которую она может опереться среди окружавшего их насилия.

– Ужин для Фрэнки? – В дверях стоял Роберт, указывая взглядом на тарелку. – Хочешь, я ее позову?

Грейс покачала головой.

– Я сама. – Она помолчала. – Ну, видел в горах волков?

– Только на четырех ногах. И то на расстоянии. Килмер не ждет неприятностей. Всего лишь осторожничает.

– А ты выполняешь его приказы. Тебя это не раздражает?

Роберт задумался.

– Нет. Он вежлив и знает, что делает. Заплатил мне огромные деньги, чтобы я перешел к нему в команду. И имеет право приказывать. – Блокмен слегка склонил голову набок. – Насколько я знаю, когда-то он отдавал приказы и тебе. Тебя не раздражало?

Грейс отвела взгляд.

– Нет. Ты прав. Килмер знает, что делает. – Она шагнула к двери. – Лучше пойду за Фрэнки. А то ужин совсем остынет.

– Это не имеет значения. Фрэнки все равно не почувствует вкуса. Я помню, у нее был такой же вид в один из наших походов в пиццерию. Она не замечала нашего присутствия. – Роберт помолчал. – Я рад, что ей есть чем занять свои мысли. Наверное, сочиняет.

– Она все еще думает о Чарли. Просто переживает это по-своему. Как и все мы, правда? – Грейс вышла из кухни и через секунду уже была на крыльце. Солнце садилось, и облака над горами стали розовато-лиловыми. – Фрэнки?

Девочка оглянулась.

– Правда красиво, мама?

– Не то слово. – Грейс присела на ступеньки рядом с дочерью. – Потрясающе. Но пора уже перекусить, Фрэнки. Не возражаешь против супа с чесночным хлебом?

– Отлично, – Фрэнки снова посмотрела на закат. – Дома у нас нет таких гор. Думаю, Чарли они бы понравились.

– Не сомневаюсь. Но Чарли предпочитал смирных пони, а не брыкающихся мустангов. Их он всегда оставлял мне.

– Я думала об этом. Наверное, Чарли не всегда был таким. Он воевал во Вторую мировую войну, а это, наверное, как укрощать мустанга.

– Хуже.

– Значит, ему захотелось спокойной жизни, когда он состарился. А молодым он любил гром цимбал, а не звуки скрипок, Чайковского, а не Брамса.

– Возможно. – Грейс обняла дочь за плечи. – К чему ты клонишь, малыш?

– Мне нужно быть аккуратной. Нужно, чтобы это подошло для Чарли. Помнишь, я тебе говорила, что опять слышу музыку, но пока только шепот?

– Да.

– А вдруг это Чарли?

Грейс замерла.

– Чарли больше нет с нами, – мягко напомнила она.

– А может, Чарли теперь как музыка. Неизвестно, откуда она берется, но я ее слышу. Думаешь, так бывает?

– Думаю, все возможно. – Грейс сглотнула ком в горле. – И Чарли понравилось бы, что ты сравниваешь его со своей музыкой.

– Не со своей. Это музыка Чарли. – Фрэнки вновь перевела взгляд на заходящее солнце. – Вот почему она должна быть правильной. Мустанги и смирные пони, цимбалы и все, что Чарли… Я не должна ошибиться.

– Понимаю. – Грейс видела не только картину, которую ей нарисовала Фрэнки. Она говорила Роберту, что девочка справится с горем по-своему, но и представить не могла, что это будет подарок для Чарли. Или последний подарок Чарли для Фрэнки. В любом случае это прекрасно, трогательно… и правильно. – Тебе помочь?

Фрэнки покачала головой.

– Музыка приходит медленно. Еще шепот, но уже громче. – Она вскочила. – Хочу есть. Пойдем поужинаем, а потом посмотрим на лошадей.

Фрэнки снова стала ребенком, и Грейс почувствовала облегчение. Она не знала, как долго еще сможет сохранять самообладание.

– Отличная идея. Разогреем что-нибудь в микроволновке.

– Я сама. Не мешай мне. – Фрэнки направилась к двери. – Просто мне хотелось с тобой поговорить. Становится яснее… – Она вбежала в дом, и последних слов Грейс не услышала.

Становится яснее?

Ей казалось, что Фрэнки видит самую суть вещей. Истина не укроется от глаз ребенка.

Она еще раз взглянула на закат. Солнце почти село, словно растворившись в пурпурном тумане. Ветер стих. По крайней мере Грейс его не ощущала. А может, он все еще поет в ветвях сосен.

И Фрэнки его слышит.

Глава 6

– Тебе какой нравится? – спросила Фрэнки, с восторгом разглядывая лошадей. – Мне серый.

– Красавец. Только он еще не объезжен, и тебе придется подождать, пока я его не укрощу.

– Ладно. Они мне все нравятся. – Фрэнки осторожно протянула руку и погладила гнедую. Кобыла опустила голову и негромко заржала. – Я ей тоже нравлюсь.

– Тогда вам нужно познакомиться поближе.

– А как ее зовут?

– Килмер не знает. Придется самим придумать им новые имена. Что ты скажешь?

Фрэнки склонила голову набок.