Книга Револьвер для адвоката - Майкл Коннелли

Часть 2

Мистер Везунчик
Четверг, 2 апреля

11

Не бывает так, что ведешь только одно дело. Дел всегда много. Я сравниваю адвокатскую практику с искусством лихого уличного актера, развлекающего толпу на венецианском променаде.

Есть человек, который вертит на палках тарелки, одновременно подкручивая кучу фарфоровых изделий. А есть человек, который жонглирует бензопилами – аккуратно, не прикасаясь руками к работающим частям лезвий.

Помимо дела Лакосса, под Новый год я вертел несколько тарелок. Леонард Уоттс, вооруженный угонщик, чтобы избежать суда, хоть и нехотя, но пошел на сделку. Переговоры провела Дженнифер Аронсон. То же самое она сделала и для Дейрдры Рэмси.

Я взял дело, вызвавшее в конце декабря большой резонанс, дело, которое больше походило на жонглирование бензопилой. Сэм Скейлс был арестован полицией Лос-Анджелеса за аферу, наполнившую слова «бессердечный грабитель» новым смыслом. Скейлса обвинили в том, что он создал фальшивый веб-сайт и страничку на Фейсбуке, чтобы выпросить денег на похороны ребенка, убитого в Коннектикуте во время школьной резни. Люди не скупились, и, по данным прокурора, Скейлс смог загрести почти пятьдесят тысяч. Афера шла гладко, пока родители умершего ребенка не заподозрили неладное и не обратились к властям.

Чтобы обеспечить себе анонимность, Скейлс использовал кучу фальшивых сетевых заморочек, но в конце концов – как бывает в таких случаях – ему понадобилось перевести деньги туда, откуда он смог бы их забрать. И он перевел деньги в отделение Банка Америки на бульваре Сансет в Голливуде. Когда он зашел, чтобы снять деньги, операционист заметил на счете флажок и, вызвав полицию, стал тянуть время. Сэму объяснили, что банк не хранит такие суммы наличными, потому что расположен в зоне повышенного риска, то есть шансы на ограбление здесь выше, чем в других отделениях. Скейлсу предложили подождать – деньги для него закажут и доставят в три часа бронированным автотранспортом – или сходить в центральное отделение, где такая сумма скорее всего будет в наличии. Мошенник не смог распознать аферу. Он предпочел сделать спецзаказ.

Когда в три часа он вернулся, его уже встречали два детектива. Те два детектива, которые арестовали Скейлса за последнее дело (защищал его я): воровство денежных средств, собранных для пострадавших от цунами.

На тот момент заполучить Скейлса хотели все: ФБР, полиция штата Коннектикут, даже Канадская королевская конная полиция, которая взялась за дело, потому что деньги жертвовали и иностранцы. Но арест произвела полиция Лос-Анджелеса, следовательно, преимущество получил городской офис окружного прокурора.

Скейлс, как и раньше, позвонил мне, и я принял вызов, взяв дело человека, которого так обливали грязью в СМИ за инкриминируемое преступление, что его пришлось поместить в одиночную камеру: опасались, что могут растерзать другие заключенные.

Негодование масс было так велико, что сам окружной прокурор, Деймон Кеннеди, человек, который переиграл меня на прошлогодних выборах, заявил, что он лично предъявит Скейлсу обвинение. Это, естественно, произошло уже после того, как я согласился защищать Скейлса в суде. Кеннеди снова представилась благодатная почва разгромить меня перед лицом общественности. Он знал, что дело верняк, и смысла договариваться нет. Просто хотел извлечь выгоду из любой видеозаписи, любой статьи или заметки в сети, хотел получить любую толику внимания, которую мог выжать из создавшейся ситуации. Без сомнения, на этот раз Сэм Скейлс получит по полной программе.

Дело Скейлса лично мне тоже не пошло на пользу. В «Лос-Анджелес уикли» опубликовали статью «Кого больше всех ненавидят в Америке», своеобразный экскурс по многим аферам, в которых за последние двадцать лет обвиняли Скейлса. Мое имя, как имя его старинного адвоката, в этих эпизодах всплывало постоянно. Тот номер вышел за неделю до Рождества, и в результате моя дочь, которая снова посчитала, что отец ее публично унизил, встретила меня довольно холодно. Перед этим мы договаривались, что мне дозволят прийти рождественским утром с подарками для дочери и бывшей жены. Как бы не так. То, что я надеялся, станет оттепелью в наших отношениях, вылилось в снежный буран. И ужинал я в тот вечер замороженными полуфабрикатами. В одиночестве.

В первую неделю апреля я от лица Андре Лакосса выступал в качестве адвоката перед достопочтенной Нэнси Лего. Прошло уже шесть недель с начала суда, и Лего заслушивала свидетельские показания относительно ходатайства об исключении доказательств, которое я подал вскоре после предварительного слушания.

Лакосс сидел рядом со мной за столом защиты. Он провел в тюрьме пять месяцев и был крайне истощен духом, о чем говорила бледность кожи. Некоторым людям удается смириться с ограничениями, которые накладывает решетка. Андре к ним не относился. Он часто упоминал, что в неволе теряет рассудок.

В результате обмена материалами в рамках досудебного представления доказательств, начавшегося в декабре, я получил копию беседы Андре Лакосса с главным следователем по делу об убийстве Глории Дейтон.

Мое заявление об исключении доказательств гласило, что эта беседа на самом деле была допросом и что полиция обманным путем и с применением силы выудила из моего клиента уличающие заявления. Кроме того, в ходатайстве заявлялось, что детектив, который допрашивал Лакосса в крохотной комнатке без окон, жестоко попрал его конституционные права. Он зачитал «предупреждение Миранды» относительно прав на адвоката лишь после того, как Лакосс сделал изобличающие его заявления и был арестован.

Во время допроса Лакосс отрицал, что убил Дейтон, что было для нас неплохо. Плохо было то, что он предоставил полиции мотив и возможности. Он сознался, что в ночь убийства находился в квартире жертвы и что они с Глорией поспорили из-за денег, которые ей должен был заплатить клиент из «Беверли-Уилшир». Он даже признался, что схватил Глорию за горло.

Конечно, такое свидетельство – которое он же сам против себя предоставил – не могло не повлечь за собой обвинение. И как показало предварительное слушание, оно стало основанием для дела, возбужденного окружным прокурором. Но сейчас я просил судью исключить эту запись из дела и не дать присяжным ее увидеть. Помимо практики запугивания, примененной детективом в той комнате, Лакоссу не зачитали его права, пока он не упомянул, что побывал в квартире Дейтон за несколько часов до ее смерти и что у них вышла ссора.

Ходатайство об исключении доказательств – самый безнадежный из всех маловероятных шансов на успех, но в этом случае попытаться стоило. Если получится выбросить из материалов дела видео допроса, все перевернется. Возможно, чаша весов даже склонится в сторону Андре Лакосса.

Заместитель окружного прокурора Уильям Форсайт, как представитель обвинения, начал слушание с показаний детектива Марка Уиттена об обстоятельствах беседы.

На экране, установленном на стене напротив пустых скамей для присяжных, были показаны все тридцать две минуты, от и до. Я смотрел это видео миллион раз. И когда Форсайт закончил первоначальный допрос Уиттена, предоставив свидетеля и пульт дистанционного управления в мое распоряжение, я уже знал и где именно остановить запись, и что спросить. Уиттен понимал, что его ждет. Когда он свидетельствовал на предварительном слушании, я здорово его отделал. Однако сейчас нападать предстояло перед судьей Лего, которую назначили после предварительного слушания. Играть было не перед кем – присяжные отсутствовали. Отсутствовали боги вины.