Книга Больше никаких секретов - Розмари Картер

Спустившись вниз и очутившись в полутьме. Сара расслабилась. Не замечая пристальных взглядов, она попыталась продолжить рассказ.

Она вздрогнула, когда кто-то дотронулся до ее груди, и быстро обернулась. Все мужчины чересчур ласково смотрели на нее. Но хуже всех был Альберт. Сара постаралась взять себя в руки. Видимо, кто-то случайно задел ее. Нет причин так нервничать.

Сара вела экскурсию и все время посматривала на Альберта, ожидая от него какого-нибудь подвоха. Тот выглядел невинным агнцем.

Чуть задержавшись в узком проходе, Сара вдруг почувствовала, что кто-то ее целует.

Оглянувшись, она увидела, как Альберт юркнул в другой проход. Не раздумывая, она бросилась за ним. Настигнув его, Сара молча влепила ему звонкую оплеуху.

— Да как вы посмели! — закричал Альберт.

— Как вы посмели? — яростно прокричала Сара.

— Что случилось, Альберт? — К ним сразу подлетел Майк.

— Эта… дрянь ударила меня, — бесился наглец.

— Это недоразумение, я уверен, — сказал Майк, успокаивая Альберта.

— Я так этого не оставлю. — Мужчина, казалось, был вне себя от ярости.

— Почему вы не спросите, что он сделал? — Сара готова была взорваться от бешенства.

— Я не понимаю, о чем она говорит, — прикидывался Альберт.

— Он поцеловал меня, — сказала Сара Майку. Альберт отрицательно замотал головой.

— Эта женщина не в себе! Майк, о чем ты думал, когда вез нас сюда? Эта стерва бросилась на меня, словно львица. И только потому, что я знаю: она продажная тварь.

— Все было совсем не так. — Слезы подступили к ее глазам. Но она не могла позволить себе расплакаться перед незнакомыми людьми.

— Давайте вернемся к группе, — предложил Майк. Он говорил очень холодно, так что у Сары перехватило горло. Я ни в чем не виновата, хотела сказать она, но понимала, что Майка это нисколько не интересует.

— Наша экскурсия подошла к концу, — как можно увереннее произнесла Сара. — Теперь мы поднимемся в дегустационный зал. Я надеюсь, что мой рассказ заинтересовал вас, и вы с удовольствием отведаете нашего вина с сыром и крекерами. Желающие также смогут приобрести понравившееся вино.

Многие в группе очень устали и заметно взбодрились, увидев обилие выпивки. Сара наливала вина в маленькие бокалы так, чтобы люди могли попробовать разные марки. Альберт держался от нес подальше, а Майк подошел к Стерлингу.

Дегустация, казалось, всех успокоила: выпив, люди стали добрее. Все, кроме Альберта, добродушно поблагодарили Сару и попрощались с ней.

Альберт последним зашел в автобус. Задержавшись на ступеньках, он мстительно прошипел:

— А скандал все-таки был. У меня очень хорошая память. Я вспомнил вас и не забуду то, что вы сделали. Вы еще пожалеете…

Сара ничего не ответила. Она с облегчением вздохнула, когда автобус скрылся за поворотом.

Вернувшись в офис, Сара нашла аспирин и выпила пару таблеток. У нее раскалывалась голова.

Она не заметила присутствия Стерлинга, пока тот не сказал:

— Сара, нам надо поговорить.

— Стерлинг! Вы напугали меня.

Его настрой и достаточно серьезный тон дали ей понять, что разговора не избежать.

— Очевидно, ты представляешь, о чем пойдет речь.

— Майк рассказал вам?

— Конечно!

— Ну, тогда вы уже все знаете. Там был этот ужасный тип — Альберт. Он приставал ко мне.

— Что конкретно он делал?

— Я думаю, — тихо сказала Сара, — Майк изложил вам свою версию.

— Теперь я хочу услышать это от тебя.

— Он все время глазел на меня. А в погребе схватил за грудь и поцеловал.

Стерлинг нахмурился, а на щеках заходили желваки. Он был так бледен от злости, что Сара подумала: Все будет в порядке.

— За что ты дала ему пощечину. — В его голосе появились какие-то другие нотки. Сара кивнула. — Может, было бы лучше, если бы ты не делала этого.

Сара смотрела на него и не верила своим ушам.

— Этот хам приставал ко мне, а вы меня же и обвиняете?

— Я тебя не обвиняю. Этот парень не имел права лапать тебя.

— Но я не должна была давать ему оплеуху? Я надеялась, что вы поймете.

— Позволь напомнить тебе: эти люди были гостями в «Горной Долине». Да, Сара… — Стерлинг не дал ей открыть рот, — даже Альберт.

— Ну и что?

— Я согласен, что этот парень — идиот! И я согласен, что он целиком и полностью заслужил то, что получил. Но в каждой группе может оказаться такой придурок, и не один.

— Звучит так, словно вы с Майком написали трактат о нелегкой работе гида, — едко заметила Сара, — вы думаете, что я позволю таким идиотам распускать руки?!

— Разумеется, ты не должна терпеть, когда мужчины пристают к тебе, Сара. Ни один не вправе это делать. Но тебе надо выработать стратегию поведения на такой случай. Я могу подсказать, как. Эмма встречает таких типов с юмором.

— Юмор! Только не говорите, что это смешно, когда мужчина пристает к тебе.

— Конечно, нет! Но Эмма просто высмеивает их. Как правило, вся группа оказывается на ее стороне. А нахал остается с носом.

— Не могу согласиться с этим методом, — твердо сказала Сара.

— Я видел, как она это делает, и могу сказать: очень впечатляет. Ни один мужик не отважится во второй раз сунуться к Эмме. Может, ты найдешь другой способ.

— Я не понимаю, Стерлинг! — Сара с удивлением смотрела на него. — Я не верю своим ушам. И это говорит человек, который сделал все, чтобы я бросила работу из-за того, что какой-то нахал дотронулся до меня!

— Сара, не думай, что я оправдываю этого парня. Я так же взбешен, как и ты. Может, даже больше. Все, о чем я прошу, так это найти возможность как-то справляться с подобными ситуациями.

— Вы хотите, чтобы я любезничала со свиньями! — яростно заявила Сара. — Альберт — подонок, как и тот парень в кафе.

— Ты не права, Сара. Это не то, о чем я тебе говорю.

— Тогда объясните.

— В кафе, когда тот тип пристал к тебе, ты не могла постоять за себя — твой босс просто не позволил бы этого. Здесь же совсем другая ситуация. Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала над этим.

— Я не уверена, что понимаю вашу точку зрения.

— Большинство туристов — интеллигентные и воспитанные люди, но всегда найдется парочка парней, которые ведут себя, как им заблагорассудится. Ни я, ни Майк не просим тебя молчать и терпеть это.

— Теперь я совсем ничего не понимаю. Я не понимаю, о чем мы говорим.