Книга Человек огня - Маргарет Роум

Естественно, наутро после завтрака Тина предстала перед Вегасом бледная, поникшая, с воспаленными от бессонницы глазами. Все мужчины разошлись по своим делам, даже Инес составила компанию братьям Бреклингам, поскольку те упросили ее позировать на фоне дикой природы, чтобы, по их словам, разительный контраст подчеркнул великолепие модели. Таким образом, когда Рамон заговорил с Тиной, они были совершенно одни.

— Что, черт возьми, с вами стряслось? Заболели?

Девушка, удивленная столь неожиданным приветствием, покачала головой, пытаясь стряхнуть гнетущую тоску.

— Нет, ничего подобного! — пробормотала она.

Вегас, нетерпеливо прищелкнув пальцами, указал ей на перевернутый ящик:

— Садитесь, я хочу поговорить с вами.

Под свирепым взглядом сеньора Тина не посмела возражать, но подчинилась так неохотно, чтобы он понял, насколько она возмущена неоправданной грубостью, и с оскорбленным видом стала молча ждать.

— Насколько сильно вы жаждете отыскать своего лесного доктора? — ошарашил ее вопросом Рамон. — Достаточно ли, чтобы сделать это без лишних слов, пообещав мне беспрекословно выполнять все инструкции, какие я сочту необходимым вам дать? И хорошенько подумайте, прежде чем ответить на последний вопрос, — бросил он, видя, что ответ уже готов сорваться с языка Тины. — Вам необходимо осознать всю важность моих требований, чтобы я рискнул отвести вас в деревню Гуахарибос.

Тина рот открыла от удивления. Не веря собственным ушам, она медленно выговорила:

— Вы собираетесь отвести меня туда?

Рамон слегка оттаял:

— Я обдумаю такую возможность только в том случае, если вы дадите слово за все время похода не отходить от меня ни на шаг, а также, — сеньор помедлил, выделяя каждое слово, — делать все в точности, как я скажу, не раздумывая и не задавая вопросов, с той самой минуты, как мы покинем лагерь, и до возвращения. Я видел достаточно глупых выходок, доказавших, что у вас не хватает ни благоразумия, ни компетентности для свободного путешествия по этим землям, а поскольку мне всю дорогу придется смотреть в оба, чтобы мы благополучно добрались до деревни, я хочу услышать от вас твердое обещание, что вы не броситесь в объятия анаконды или в лапы леопарда, если я на миг повернусь к вам спиной!

Мертвенную бледность на лице Тины мгновенно сменила краска гнева, а в глазах сверкнуло возмущение — в словах сеньора звучал жестокий сарказм без намека на юмор. Девушка уже готова была резко отвергнуть предложение, но благоразумие пересилило, и необдуманные слова замерли на губах. Ведь Рамон Вегас давал ей реальную возможность пойти по стопам родителей, и рисковать таким шансом Тина не имела права.

Но от одного вопроса девушка все-таки не удержалась.

— Почему вы передумали? — осмелилась полюбопытствовать она. — Вчера вечером вы отказали нескольким мужчинам, вызывавшимся сопровождать меня, поскольку это дело слишком опасное, а сейчас предлагаете в проводники одного себя. Разве опасности больше нет?

— Она есть всегда, — невозмутимо обронил Вегас, — но, пойдя вдвоем, мы рискуем меньше, чем если бы к гуахарибос отправилась большая группа. — И, наклонившись поближе, Рамон объяснил: — Я знаю этих людей, а они знают меня и не причинят вам зла, пока я рядом. — Сеньор неожиданно встал, и последние его слова прозвучали как ультиматум: — Если вы согласны на мои условия, будьте готовы через десять минут. Берите с собой только то, что влезет в карманы; я уже собрал все, что понадобится нам в походе.

— Десять минут? — У Тины перехватило дух. — Но как же остальные? Что они подумают, когда вернутся и обнаружат, что нас нет?

— Я уже обсудил это с Феликсом Крилли и Джозефом Роджерсом, — спокойно пояснил Рамон. — Мне не хотелось дискутировать с вашим другом Брэнстоном или с Инес, поскольку они оба непременно изъявили бы желание пойти. Феликс объяснит им все, когда вернутся в лагерь. Не волнуйтесь, сеньорита, — сухо добавил он, — вы не надолго расстанетесь с Брэнстоном. Думаю, мы вернемся завтра к ночи, при условии, — он погрозил ей пальцем, — что вы прекратите раздумывать и возьметесь за дело. Пошевеливайтесь!

Тина тотчас побежала собираться. Горя воодушевлением, она поспешно рассовала по карманам несколько вещиц, каковые, по ее мнению, могли понадобиться в походе, и уже через пять минут, слегка запыхавшись, предстала перед сеньором, ожидая инструкций. Тот удовлетворенно кивнул и указал на каноэ, лежавшее на берегу реки.

— Дело пойдет гораздо быстрее, если часть пути мы проделаем по реке, — объяснил Рамон. — Так что вперед! Но только больше не суйте пальцы в воду!

Тина возмущенно фыркнула. Сколько можно напоминать ей об этой дурацкой ошибке! Девушка хотела выразить негодование вслух, но переполнявшая ее радость не оставляла места сердитым словам. Секунду спустя хмурое лицо Тины осветила улыбка, а сердце ее трепетало от искренней признательности.

— Не могу передать вам, сеньор, как много значит для меня этот шанс, — прошептала она, — и я хочу от души поблагодарить вас за бесценный дар…

Лицо Вегаса посуровело, черты его стали жестче, а голубые глаза сузились в щелочки.

— Не воображайте, будто я делаю это рада вашей выгоды, сеньорита Доннелли, — резко перебил он. — У меня есть к тому свои причины. Просто я тоже болею за будущее науки…

Пока они скользили в каноэ к деревне Гуахарибос, Тина изо всех сил старалась не показывать, насколько тягостно ей это путешествие по реке. Девушка страстно желала вновь оказаться в лагере: атмосфера тут была удручающей, их с Рамоном разделяла стена молчания и взаимных обид. А судя по всему, дальнейшее пребывание вместе обещало стать еще хуже. Оливковая ветвь, от души протянутая Тиной сеньору с отчаянной надеждой, что он ее примет и все недоразумения тотчас исчезнут, обернулась пучком крапивы, больно ожегшей девушку в наказание за самоуверенность. И Тина осознала, что через разверзшуюся между ними пропасть нельзя перекинуть мост, просто позабыв о размолвке. Презрение Рамона унижало и ранило ее. И одного взгляда налицо сеньора хватило, чтобы понять: никакие попытки объясниться не только не помогут, а, напротив, окончательно убедят Рамона в ее непроходимой глупости.

Тина отвлеклась от мрачных размышлений, заметив, что каноэ изменило курс и направляется к одному из многочисленных притоков. Сеньор не счел необходимым дать какие-либо пояснения, и, когда они нырнули в узкое пространство под настолько буйным переплетением ветвей, что казалось, джунгли решили медленно поглотить утлое суденышко, Тина сочла это входом в самое сердце неисследованных земель, где живет лесной доктор. Путь по узкому притоку тянулся бесконечно, и нервы у девушки напряглись до предела, ей было страшно, что они заблудились, поскольку спутник до сих пор не произнес ни единого слова и не объяснил особенностей маршрута. Рамон спокойно работал веслом, хмурясь каким-то думам, пока глаза Тины блуждали по зеленой чащобе подлеска и огромных деревьев, а воображение рисовало притаившихся в зарослях страшных и злобных тварей. Каждая свесившаяся над водой ветвь скрывала гигантское насекомое, готовое ужалить, а любой более тонкий побег был смазанной ядом стрелой или трубкой, через которую дикари выплевывают в путешественников отравленные иглы. Несмотря на то что девушка видела в лесу лишь безобидных птиц и бабочек, интуитивно ощущаемая в атмосфере опасность подсказывала Тине: из густых зарослей за каждым дюймом их пути пристально следят чьи-то зоркие глаза.