Книга Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

Флорис охотно уступил ему обязанности оружейного мастера. Он же занимался тем, что как можно незаметней оберегал Дитриха от возможных покушений. Флорис лично проверял оружие для упражнений в воинском искусстве и кожаные чехлы, которые надевали на острия копий во время тренировок и турниров. Он по возможности сам седлал коня Дитриха, а в противном случае следил за конюхом или оруженосцем, который этим занимался. Когда рыцари выезжали на охоту, он держался позади Дитриха и внимательно наблюдал за всеми, кто приближался к нему. Однако же он, конечно, ничего не мог поделать с тем, что его подопечного постоянно выбивали из седла или что у него оставались синяки после боев на деревянных мечах.

— Даже если кто-то замахнется, чтобы ткнуть ему мечом в глаз, я увижу это вовремя! — заявил он выразившей свою обеспокоенность Герлин.

На протяжении этих недель Флорис де Трилльон старался как можно больше времени проводить с Герлин. Он знал, что она скучает, и приглашал ее на прогулки верхом по окрестностям крепости. Вначале он любезничал с ней по правилам придворного этикета, однако в какой-то момент им обоим наскучила игра слов, и они начали разговаривать на серьезные темы. Флорис рассказывал ей о своем детстве в Аквитании и погружал Герлин в сказочный мир солнца и голубого неба, виноградников, белых замков и крепостей. Герлин уже знала эту местность по воспоминаниям госпожи Алиеноры. Она поведала Флорису об изгнании Алиеноры Аквитанской, времени, проведенном ею на часто дождливом, туманном острове Олерон, который засиял только благодаря неисчерпаемому мужеству и жизнерадостности королевы. Там, где находилась Алиенора, светило и солнце Аквитании, и девушки грелись в его лучах.

С особым интересом слушал Флорис рассказы Герлин о редких визитах нынешнего короля Ричарда. Ослепительный рыцарь, которого уже прозвали Львиным Сердцем, был для него героем и примером для подражания.

И Флорис, и Герлин с удовольствием вспоминали игры и развлечения при «дворе любви» и попытались возродить их в крепости Лауэнштайн. Дитрих радовался как ребенок, когда Герлин пригласила его на вечер танцев и развлечений, хотя и понимала: их совместное времяпрепровождение граничит с непристойностью. Дама сердца рыцаря принимала его, чтобы похвалить или побранить, а вот поведение помолвленных в придворном церемониале не было прописано. Поэтому Герлин очень редко приглашала будущего супруга в свои покои и всегда вместе с господином Флорисом и другими рыцарями. Ей было нетрудно убедить себя, что она так поступает, чтобы соблюдать приличия, и что она наслаждается обществом Дитриха в той же степени, что и компанией рыцаря из Аквитании.

Однако Герлин осознавала, что счастлива видеть улыбку Флориса и слышать его мягкий аквитанский акцент. Флорис не смог бы признаться самому себе, что испытывает к Герлин не те чувства, какие следовало бы испытывать другу отца ее будущего супруга. И все же для обоих не было никаких сомнений в том, что дама приглашает рыцаря на свои небольшие празднования только из приличия, пусть даже они тайком улыбались друг другу во время забавных бесед, которые начинал Дитрих, когда вполне серьезно принимался упражняться в придворных речах и служении даме.

— Вероятно, то, что во время боя на мечах я остался сидеть на лошади после того, как выбил господина Теобальда из седла, не совсем соответствует рыцарским добродетелям, фройляйн Герлин. Однако господин Адальберт заявил, что это вполне допустимо, когда один из рыцарей весит в два раза больше другого… Вы меня за это презираете?

Герлин, едва сдерживая смех, успокоила юного воина:

— Разумеется я вас не презираю, господин Дитрих, в конце концов вы вышли победителем из поединка и с честью несли мой знак. Однако я даю вам поручение: вы должны больше есть, чтобы как можно быстрее быть на равных с господином Теобальдом.

Однако ей сразу же перехотелось подтрунивать над юношей, как только она сыграла с ним в шахматы. Первую партию он позволил ей выиграть, однако после того, как она его побранила за это, он стал выигрывать у нее с такой же регулярностью, как и у Рюдигера, а также других оруженосцев и рыцарей. Флорис поведал Герлин, что только господину Соломону иногда удается обыграть его.

— Ваш будущий супруг отличается не силой удара мечом, а силой разума. К этому нам всем стоит приспособиться. — Он пожал плечами. — Если бы только была возможность после посвящения заменить рыцарский турнир состязанием по шахматам! Я вздрагиваю при мысли, что придется подвергать Дитриха такой опасности.

— Разве риск настолько велик? — удивилась Герлин.

Она уже не раз присутствовала на турнирах, устраиваемых по поводу посвящения в рыцари, и не могла припомнить никакого серьезного несчастного случая. Как правило, оруженосцы еще не обладали ни большой силой, ни отточенной техникой, необходимой, чтобы нанести противнику серьезные повреждения деревянным мечом. К тому же они привыкли падать с лошади и при этом ломали себе шею реже, чем опытные рыцари, которым пришла в голову мысль принять участие в турнире, или юные странствующие рыцари, бесстрашно бросающиеся в бой, чтобы произвести впечатление на хозяина крепости.

Флорис снова пожал плечами:

— Все зависит от того, насколько злонамеренны его враги. Подумайте, фройляйн Герлин, во время боевых упражнений мы стараемся, чтобы господин Дитрих сражался в основном с оруженосцами, которые не слишком превосходят его в силе. Недавний поединок с господином Теобальдом стал исключением и был спровоцирован этим маленьким нахалом! Между ними произошла стычка, и я еще не успел вмешаться, как они уже запрыгнули на лошадей. И поверьте мне, нужно постараться, чтобы разозлить такого юношу, как Дитрих, чтобы он, выбив этого мальчишку из седла, не слез с лошади и не продолжил по-рыцарски поединок на мечах!

На войне рыцарь, конечно же, оставался в седле, сбросив противника с лошади, и продолжал биться, как всадник имея существенное преимущество. Однако на турнире это считалось проявлением невежливости. Выбив противника из седла, победитель обычно великодушно спешивался и продолжал бой на мечах.

— Но мы не знаем, кто с кем будет биться на турнире, — продолжал Флорис. — К тому же среди оруженосцев у господина Дитриха не так много врагов — большинство юношей испытывают к нему сердечную привязанность.

Герлин кивнула. Она была рада тому, что Рюдигер чаще присоединялся к обществу Дитриха, чем к компании хвастливого Теобальда. В последнее время он стал так же усердно упражняться в шахматной игре, как и в боевом искусстве.

А вот Флорис видел не только положительные стороны в том, что у Дитриха много товарищей.

— Есть опасность, что кое-кто может втереться в доверие к Дитриху, демонстрируя наигранное дружелюбие. И тогда ему придется противостоять не только грубияну Теобальду, но и его дружкам. Вы обратили внимание на то, что господин Роланд часто приглашает всю компанию этого сорванца на особые боевые упражнения? На прошлой неделе я видел, как он сам сражался с Теобальдом. Они явно что-то затеяли! А на турнире я не буду стоять возле противников. Я буду сидеть на трибуне и переживать вместе с вами. Дитрих будет предоставлен сам себе. И я боюсь за него.