Книга Кремль 2222. Транспортное кольцо - Владислав Выставной

Био тем временем обнюхивал округу. Разумеется, ноздрей в привычном понимании у него не было, но были датчики запахов, с помощью которых он обнаруживал органику. Рука Зигфрида медленно потянулась к револьверу на правом бедре. Редкий случай – обычно Зигфрид предпочитал действовать мечом даже в крайне тяжелой ситуации. Он никогда не надеялся на огнестрельное оружие, считая его оружием слабых, тем более что меч веста, закаленный в глубине Поля Смерти, способен вспороть самую крепкую броню. Преимущество мощной бронебойной пули – возможность поразить цель дистанционно, что для Зигфрида было равносильно признанию собственной слабости. И раз уж он берет в руки револьвер, значит, дело серьезное.

Впрочем, все объяснимо: вест считает себя в ответе за двух женщин и друга, не искушенного в битвах. Ведь сколько семинарист ни доказывал воину свою храбрость, для него он всегда останется слабаком и рохлей.

До стрельбы, однако, не дошло. Био вдруг замер – и, словно нехотя, продолжил свой путь вслед за остальными машинами, шедшими на запад.

– Черт возьми, – выдохнул Книжник, когда био скрылся за поворотом, – куда же так влечет эту дохлятину?

– Ты говорил про ипподром, – заметил Зигфрид. – Похоже, они все туда идут.

– Думаешь, Лого – он вот так же?.. – проговорил Книжник.

И вдруг все для него встало на свои места. Ну конечно же! Лого – такой же био, как и остальные, – механическая машина с мозгами человека, заменяющими управляющие процессоры, с «расходным материалом», как говорят некоторые шутники. Когда-то биороботам пересаживали мозги убитых бойцов, заранее подписавших специальную бумагу, разрешавшую посмертное использование органов. Мертвый мозг – он действительно всего лишь расходник, биокомпьютер, управляющий боевой машиной. Единственное отличие Лого в том, что его особый мозг, мозг шама, помещенный в голову боевого робота типа «раптор», сохранил остатки разума и свободы воли. Видимо, потому, что создатели биороботов двести лет назад даже представить себе не могли, что на Земле появится подобная раса.

Но в данном случае, видимо, свобода воли бывшего шама тоже оказалась под вопросом.

* * *

Им предстояло пересечь заброшенные железнодорожные пути. Книжник никогда не видел железных дорог, а старые фотографии, гравюры и книжные иллюстрации создали в его воображении исключительно романтические картины. Что-то удивительное было в поездах, в отличие от автомобилей и уж тем более – от привычных гужевых повозок. Поезд, составленный из множества отдельных вагонов, представлялся семинаристу настоящим городом на колесах, способным сорваться с места и умчаться по рельсам в другие края, сохраняя при этом привычный уют домов-вагонов. Еще это напоминало сухопутный корабль, величественно идущий сквозь сушу и не обращающий внимания на меняющийся рельеф. Наверное, эти образы были наивны, так как не имели никакой связи с реальностью.

И точно: первым встреченным на путях средством передвижения была прогнившая насквозь, да еще и простреленная, как решето, дрезина. Ни капли романтики в ней не было, как не было ее и в опрокинутом на бок дизельном локомотиве. Этот, похоже, в свое время получил в бок снаряд из танковой пушки. Почему из танковой? Наверное, потому, что перед путями в свете появившейся луны застыло несколько искореженных остовов броневых машин. То ли Т-72, то ли Т-90 – в этих ржавых грудах металла уже не разобраться. Здесь, видимо, шел нешуточный бой. Танковая колонна пыталась прорваться к Третьему транспортному, но наткнулась на контратаку боевых роботов – один из них, расстрелянный и развороченный внутренним взрывом, до сих пор покоился по другую сторону путей.

Там, на другой стороне, вообще была густая мешанина из бетонных и каменных обломков, кусков ржавого металла и клубов гнилой колючей проволоки. В некоторых местах рельсы торчали из земли почти вертикально, разорванные и искореженные взрывами, огромные воронки прерывали пути, вырванные из земли и разбросанные повсюду бетонные шпалы служили дополнением к огромной «полосе препятствий». Воображение рисовало картины яростных боев, когда-то гремевших в этих местах. В наступившей темноте этот хаос представлял непреодолимую преграду.

– Давайте я дорогу разведаю? – как обычно, предложила Молния.

Зигфрид оглядел темное пространство, покачал головой:

– Туда лучше не соваться. Если не переломаем в темноте ноги, можем нарваться на какую-нибудь древнюю ловушку, залежавшийся сюрприз для противника. Лучше обойдем.

Так и двинулись – на северо-восток, вдоль рельсов, в сторону Белорусского вокзала. Разумеется, на вокзал соваться не собирались. Там если на мутов не нарвешься, то с маркитантами повстречаешься, что не намного лучше, зная их с Зигфридом непростые отношения. Всего-то и нужно было – пройти по рельсам несколько сот метров и обогнуть развалины. Какое-то время шли вдоль железнодорожной насыпи из грубого щебня, пока впереди не показался замерший на рельсах поезд.

Обыкновенный пассажирский поезд. Впереди – мощный электровоз, покрытый облупившейся красной краской, за ним – почтовый вагон, следом – череда пассажирских…

Даже Книжник с ходу почувствовал: что-то здесь не так. Что уж говорить о Зигфриде, который напрягся, как пружина, в каждую секунду ожидая подвоха.

У электровоза горели фары. Тускло, но, черт возьми, они горели – несмотря на то, что провод над путями давно сгнил и токоприемники торчали в ночное небо.

Поезд выглядел как новенький. В окнах вагонов горел свет, за окнами с аккуратными занавесочками пассажиры отдыхали, курили в тамбуре, читали газеты, пили чай из граненых стаканов в неизменных подстаканниках. Ничего этого не могло быть, как не могли жить эти люди из давно сгинувшего мира.

– Что это такое? – завороженно разглядывая людей за окнами, спросила Хельга.

– Стой, – сквозь зубы проговорил Зигфрид.

Что-то он увидел там, впереди. Теперь это разглядел и семинарист.

– Поле Смерти! – проговорил он. – Знакомые штучки.

Только теперь стало видно, что хвостовые вагоны странного ночного экспресса теряются в зыбком мареве, шагах в двадцати отсюда. Можно было даже подумать, что поезд вынырнул из глубин этого марева – и застыл, пораженный открывшейся ему действительностью.

Им повезло – они вовремя заметили ловушку. Есть такие Поля, что завлекают жертв привлекательными картинками, играя на подсознательных предпочтениях жертвы. Никто не знает, как это работает, как Полю Смерти удается сканировать ментальные образы из мозга добычи. Также неизвестно, зачем Полю эта добыча, да и что такое, наконец, само по себе Поле Смерти. Ясно было одно – попасть в это марево значит погибнуть.

Интересно только – как выглядит этот поезд без воздействия Поля? К черту эти мысли – любопытство, вот на чем полегло уже множество легкомысленных людей, и еще больше поляжет.

– Назад! – тихо приказал Зигфрид.

Все послушно попятились – кроме Молнии, которая куда-то исчезла. Оставалось надеяться, что ее невероятное чутье не подведет и в этот раз и девочка не попадется в коварную ловушку.