Книга Сарматы. Победы наших предков - Сергей Нуртазин

— Так ли это или тому другая причина?

— Ты помог мне, я решила помочь тебе. Прощай!

Девушка направила лошадь в сторону, намереваясь уехать.

— Подожди! Останься с нами. Сираки убьют тебя. — Умабий почувствовал — девушка не лжет. И ему не хотелось с ней расставаться. Почему? Этого он объяснить себе не мог.

Девушка остановила лошадь, внимательно посмотрела на Умабия.

— Я верю тебе, аорс, я остаюсь.

— Теперь ты под опекой аорсов. — Умабий с трудом оторвал взгляд от светло-карих миндалевидных глаз и посмотрел в сторону сираков, к которым уже присоединились отставшие воины. С аорсами их разделяли не более двух десятков шагов. Среди них Умабий увидел коренастого предводителя на буланом коне. Намген тронул буланого, направляя его в сторону аорсов. Умабий выехал ему навстречу. Они сблизились. На этот раз в глазах Намгена отсутствовало мнимое дружелюбие, которое он хотел выказать Умабию в присутствии Котиса. Теперь его заменяла нескрываемая враждебность.

— Отдай девчонку мне, — произнес сирак. В голосе сквозила неприкрытая угроза.

— Она находится под защитой моего племени. — Голос Умабия был тверд.

Намген понял, намерения Умабия серьезны. Значит, придется принять бой, но не тот, к которому он готовился. Напасть на аорсов неожиданно, как он задумывал изначально, не получилось. Сирак бросил злобный взгляд через плечо Умабия. Он понимал, что теперь силы сираков и аорсов равны. Но его воины и кони измотаны в погоне, а аорсы готовы к сражению. Имелась и еще причина избежать стычки — сираки находились на земле аорсов, он видел вдали их пастухов, перегоняющих стадо овец. Весть о том, что сираки появились во владениях Евнона, ветром разлетится по степи, и случись столкновение, ему и его воинам вряд ли удастся добраться до своих. Нет, он не мог вступить в бой, а ему этого хотелось. Намген, мстительный по натуре, с трудом сдерживал свои желания.

— Она убила моих людей.

— Тебе за них заплачено Котисом и мною.

— Пусть она вернет меч, принадлежащий моему другу Харитону, — не унимался Намген.

Умабий повернулся, посмотрел на девушку, похлопал ладонью по ножнам своего меча. Девушка поняла знак и отрицательно помотала головой в ответ.

Намген вперил ненавидящий взор в спину Умабия. Ему до ломоты в кисти хотелось взяться за рукоятку меча и вонзить лезвие в ненавистное тело молодого аорса, смыв его кровью позор, испытанный им на поединке. Хотелось, но не моглось. За свое хотение он сразу поплатится жизнью. Луки аорсов наизготове, тетивы в натяг, жала стрел направлены в его сторону, и стоит ему шевельнуться…

— Нет, — ответ Умабия был краток.

— Что ж, следующая наша встреча будет для тебя последней.

— Благодари богов за данное мной Котису слово.

Одарив Умабия испепеляющим взглядом, Намген сплюнул под копыта его коня, развернул буланого и поскакал в направлении Танаиса.

* * *

Когда сираки удалились и аорсы продолжили свой путь, Умабий подъехал к девушке:

— А теперь расскажи, как тебя зовут, какого ты племени и почему эти люди тебя преследуют?

Девушка ответила не сразу, некоторое время она молчала, решая для себя, может ли она довериться этому молодому воину, спасшему ее уже во второй раз. Пронзив Умабия взглядом выразительных, похожих на темный янтарь глаз, она заговорила:

— Я Кауна. Названия своего племени я не знаю. Нас было около трех десятков женщин, живших в горном селении. Мы называли друг друга по именам, и только наша предводительница — моя мать называла нас воительницами. Не знаю, правда ли это, но с ее слов я узнала, что когда-то в далекие времена наше большое племя кочевало в степях, в нем были мужчины. Неожиданно напали враги и убили всех мужчин, от младенцев до стариков. Женщин они хотели сделать своими рабынями-наложницами, рассчитывая на то, что они будут рожать им воинов. Беременеть от убийц их дедов, отцов, братьев и детей женщины не пожелали и сами взялись за оружие, чтобы отомстить… Врагов уничтожили, племя выбрало царицу и стало жить без мужчин.

— Выходит, купец Ахиллес был прав, когда говорил мне об амазонках, девах-воительницах. Вот откуда твое умение владеть оружием, — тихо сказал Умабий и добавил: — Продолжай, Кауна, я слушаю.

— Год от года племя уменьшалось. Воительницы умирали от болезней и погибали в схватках с многочисленными врагами. К ним редко приходили женщины других племен, еще реже кому-нибудь из них удавалось принести дитя от случайного мужчины. Из рожденных оставляли только девочек. А потом пришли сираки. Оставшиеся в живых воительницы ушли высоко в горы и основали селение подальше от людских глаз. В этом селении появился на свет единственный ребенок — я. Моя мать — предводительница Уштара родила меня от мужчины из племени синдов. Всех, кто вторгался в их пределы, воительницы убивали, но этого она оставила. Моя мать не смогла устоять перед его красотой… Его звали Харитон.

— Я слышал это имя! Так называл криворотого сирак Намген.

— Это так… Он прожил в селении два года, а потом ему удалось бежать. Прошло время, и все, кроме матери, забыли о нем. Но он явился… через пятнадцать лет. Явился не для того, чтобы навестить мать и меня, а для того, чтобы завладеть богатствами дев-воительниц, которые хранились в потаенной пещере для поклонения богу войны. Будучи в плену, он прознал о тайнике, но завладеть им без посторонней помощи не мог. После долгих скитаний ему повезло, и он нанял Намгена с его сираками… Они напали внезапно и превосходили нас числом. Сокровища достались им, моих соплеменниц убили. И мою мать тоже. Только я избежала этой участи.

— Но почему они преследуют тебя?

Ответа не последовало. Кауна молчала.

— Ты доверилась мне один раз, к чему опасаться во второй? Это из-за меча? — догадался Умабий.

— Да, — решившись, Кауна поведала тайну меча.

— Это меч Сарматии — одной из цариц дев-воительниц. В последний раз он принадлежал моей матери. Им она успела пометить лицо Харитона, лишив его былой красоты, погубившей все наше племя. Жаль, что матери не удалось убить подлеца с первого раза… Возможно, виной тому любовь. Она осталась в ее сердце и лишила руку твердости. Второго удара ей нанести не пришлось. Стрела Намгена помешала матери искупить свою вину… Я до сих пор не отомстила сираку за ее смерть… Умирая, она вручила меч мне и велела хранить его.

— Что же в нем такого, если Намген и Харитон охотятся за ним? Я могу увидеть его?

Кауна испытующе посмотрела на Умабия, вынула меч из перекинутых за спину невзрачных деревянных ножен, отмотала кожаный ремешок, скрывающий рукоять. Протянула его Умабию. Меч был прекрасен. Умабий разбирался в оружии, он сразу понял; меч выкован искусным мастером и должен принадлежать воину столь же искусному в воинском деле. Отточенное лезвие, испещренное мелким узором, ожило, заискрилось в слабосильных солнечных лучах, с трудом пробившихся сквозь низко нависшие над степью тучи. Радужной игрой цветов ответил ему огненный опал, вставленный в головку, желтизной блеснули золотые львы на рукояти.