Книга Сарматы. Победы наших предков - Сергей Нуртазин

Котис махнул рукой. Схватка началась. Единоборцы начали сходиться. Оба босы и обнажены до пояса. Тела степняков, не знавшие праздности, мускулистые и натренированные, невольно вызывали восхищение зрителей, казалось, что даже мраморная богиня любви с удовольствием взирает на эту природную красоту и мужественность.

Умабий был тоньше станом, но выше противника. Намген старше возрастом, коротконогий, кряжистый, широкогрудый, он выглядел внушительнее. Его туловище, руки, плечи, густо покрытые завитками черных волос, были сплетены из мышц, бугрящихся под смугловатой кожей. Он-то и бросился на соперника первым. Умабий не успел опомниться, как сирак поднял его над головой, а затем с силой швырнул на устланную коврами каменную площадку. Бросок Намгена был продуманным, он пытался провести его так, чтобы противник упал вниз головой и свернул себе шею. Падая, Умабий успел подставить руку. Это его и спасло. Он понял — намерения соперника серьезны, сирак задумал покалечить его, а то и лишить жизни, чтобы позже сослаться на случайность, ведь в пылу борьбы может случиться всякое. Умабий поднялся, превозмогая боль в руке и колене. Намген ухмыльнулся. Кончики подкрученных кверху усов вызывающе приподнялись. Это была ухмылка победителя. Весь вид сирака говорил: «Юнец мне не ровня», во взгляде сквозило неприкрытое презрение. Умабия захлестнула ярость, подчиняясь порыву, он кинулся на Намгена. А ведь Горд наставлял: «В борьбе, как и в смертельном бою, нельзя давать волю гневу. Сохраняй холодную голову и ясность мыслей. Будь рассудителен, расчетлив и внимателен. Умей ждать момента, когда соперник ошибется». Не внял. И теперь тщетно пытался освободиться из крепких объятий сирака. Намген обхватил его сзади. Грудь стиснуло железным обручем, дыхание перехватило. Тут-то и вспомнились уроки опытного борца Горда. Умабий захватил противника за шею сверху, другую руку завел под живот. Повиснув на шее Намгена, Умабий сел к его ногам, перебросил сирака через себя, вскочил на ноги. Намген тоже не мешкал. Умабий бросился ему под ноги. Попытка свалить опытного борца оказалась безуспешной. Намген устоял. Умабий откатился в сторону и вновь оказался на ногах. Выставив перед собой согнутые в локтях руки, Намген пошел на Умабия. Напирая, он делал выпады, пытаясь поймать противника. Аорс отступал. Но вот, улучив момент, он схватил запястье сирака и рванул его на себя. Намген сделал шаг вперед. При этом одна нога оторвалась от ковра. Умабий воспользовался этим и подсек опорную ногу. Намген упал лицом вниз и тут же попытался встать, Умабий не дал ему такой возможности, навалился сзади и словно петлей обхватил шею левой рукой. «Петля» стала затягиваться. Намген напрасно пытался разорвать ее. Его смугловатое лицо приобрело пунцовый оттенок, глаза закатились. Сирак не сдавался. Котис, поняв, что для Намгена схватка может оказаться последней, остановил поединок. Смерть сирака ему не нужна. Победа осталась за Умабием. Котис поблагодарил борцов за хороший бой, поднес им по чаше вина и предложил выпить за примирение. Они выпили. Умабий с радостью, Намген с неохотой. Заметив хмурый вид сирака, Котис решил смягчить горечь его поражения и пообещал заплатить за смерть воина, убитого Умабием, но Умабий, обрадованный исходом боя, проявляя уважение к достойному противнику, пожелал сам рассчитаться за смерть сиракского воина. На том и порешили. Пресбевт пригласил всех в дом. Застолье продолжалось до полуночи, а на рассвете аорсы отправились в обратный путь.

Глава восьмая

В день, как мужам подобные, ратью

нашли амазонки:

Но не столько их было, как здесь

быстрооких данаев.

Гомер

Зима добралась и до Меотийского озера. С верховьев Дана подул холодный ветер. Танаис и его окрестности припорошило тонким слоем первого снега. Умабий остановил коня, обернулся, бросил прощальный взор на город. Вчера он предстал перед ним в другом облике. Сегодня же крыши домов и ветки деревьев окрасились в белый цвет. А каким Танаис будет весной и суждено ли ему еще раз побывать в нем? Умабий надеялся, что мечты сбудутся и он вернется сюда. Вернется, чтобы отправиться в далекое путешествие к величайшему из городов — Риму.

Аорсы прошли полпути от Танаиса до стана Евнона, когда Горд указал Умабию на всадников, выскочивших из-за взгорка. Их было около полусотни, столько же, сколько и воинов Умабия. Конные скакали в сторону аорсов. Не зная, что от них ожидать, Умабий велел изготовиться к бою.

— Это сираки, а кто впереди? — Горд указал на всадника, далеко оторвавшегося от остальных. — Кажется, они гонятся за ним.

Умабий прищурил глаза, пытаясь лучше разглядеть преследуемого. Всадник не имел ни шлема, ни шапки, их ему заменяла каштановая грива длинных волос развевающихся на ветру. Умабий узнал всадника.

— Я знаю, кто это.

Горд вопросительно посмотрел на Умабия.

— Девушка-воин, за которую я вступился в городе.

— Думается мне, что тебе придется спасать ее во второй раз. — Горд хитро прищурился.

— Может, и так… Вина девушки перед сираками нам неизвестна. Не знаю, стоит ли вмешиваться. В доме наместника Танаиса мне пришлось выпить с сираком чашу примирения. Я бы не хотел нарушить данного мной слова, девушка и сама умеет постоять за себя. Она стоит десяти наших воинов.

Вскоре Горду пришлось убедиться в правдивости слов Умабия. Несколько сиракских всадников вырвались вперед и теперь настигали свою жертву. Один из них метнул аркан. Петля нависла над всадницей, но она видела приготовления воина, а потому прижалась к холке лошади. Петля скользнула по спине. Попытка пленения не удалась. Теперь остановить ее могла только смерть. В руках преследователей появились луки. Преследуемая тоже наложила стрелу на лук, но выстрелить не успела, за ее жизнью уже летели остроклювые посланники, выпущенные сиракскими воинами. Девушка откинулась на круп лошади, натянула тетиву, выстрелила. Один из преследователей свалился с коня на уже начавший подтаивать снег. Стрелы сираков пролетели мимо, лишь одна зацепила шею лошади. Девушка приподнялась, вынула другую стрелу и, полуобернувшись, выпустила ее навстречу преследователям. Еще один сирак с пронзенной шеей уткнулся в гриву лошади. Но так долго продолжаться не могло… Умабий не утерпел, он не мог забыть встревожившего его душу облика девушки-воина.

— Горд! Они убьют ее! Аорсы, за мной!

Воины с боевым кличем помчались навстречу сиракам. Преследователи, скакавшие впереди, не решились малыми силами вступать в бой с аорсами и остановились в ожидании отставших соплеменников.

Девушка подскакала к Умабию. Теперь она вне опасности. Умабий поднял руку. Аорсы осадили коней. Особенно горячие головы сделали это с неохотой. Еще в Танаисе они почесывали ладони, зудевшие от нестерпимого желания скрестить мечи с сираками, но Горд строжайше, под страхом смерти, запретил затевать ссоры. Торг есть торг, да и плохой мир, как ни крути, лучше войны.

— Почему они преследуют тебя? — Умабий пристально посмотрел на девушку, пытаясь угадать, скажет она правду или солжет.

— Я хотела предупредить — сираки готовили вам западню.