Книга Дикий порт - Олег Серегин

— Конечно. В ближайшее время.

Люнеманн некоторое время сидит, прикрыв глаза, потом возвращается в кресло Начальника. Чигракова встаёт.

— Аудиенция закончена, — мягко произносит Люнеманн.

Анастис легко кланяется. Она немного разочарована: настоящий разговор придётся отложить. Люнеманн бросает ей чуть снисходительный, почти отеческий взгляд.

Это малый конференц-зал главной резиденции. Пытаться выгнать отсюда внешнюю разведку хотя бы одной из шести заинтересованных рас…

…просто невежливо.

Рихард смотрит на узкую спину молодой женщины. Кажется, это последняя мода, её лёгкий плащ до пола и сверкающий серебряный пояс на бёдрах… Золотисто-русые кудри мягко колышутся на чёрной коже плаща. Люнеманн сказал бы, что у Анастис походка танцовщицы, не знай он точно: это походка боевика.

Он откидывается на спинку кресла и закрывает глаза. Отдаёт мысленный приказ. Глухо постанывает, когда квазиживое вещество, обтекающее его тело невидимым скафандром, начинает разминать мышцы, поднимать тонус кожи, приводить в норму давление, стимулировать биотоки. Поистине, пластик стоит своей головокружительной стоимости, недаром за него готовы платить ещё и ещё дороже. Из-за квазицитов, сырья для его производства, человечество не раз стояло на грани междоусобной войны.

И, похоже, снова движется к этой грани.

Начальнику Порта — шестьдесят. Двадцать лет назад он надел полный квазиживой костюм, намереваясь не расставаться с ним до самой смерти, и с тех пор физиологически постарел не более чем на пару лет. Но некоторых процессов не может отменить даже биопластик.

Двадцать лет назад Люнеманн был блондином.

Теперь он сед.

Размышления Начальника прерывает мелодичный сигнал. Рихард вынужден разлепить веки. Он бросает взгляд на часы: ровно два пополудни, как он и распоряжался. Из сервис-центра. Можно пренебречь визуальной связью.

— Местер Люнеманн, — стерильная корректность интонаций напоминает голос компьютера, но Рихард знает, что с ним говорят лично. Не тот уровень. — Это Фирелли. Ваша яхта «Ирмгард» подготовлена к перелёту. Мы уже вывели её на площадку. По вашему указанию, зона пассажирских кораблей, альфа-сектор.

— Хорошо.

— Успешного перелёта, местер Люнеманн.

Рихард перегибается через подлокотник, чтобы глянуть на своего заместителя. Тот смотрит в окно. Насмешливо поводит правым ухом, теребя височную косу.

— Отсюда видно, — вполголоса произносит ррит. — Похоже, проверка уже закончена… Оцепление встало.

Несчастного местера Фирелли грызёт совесть. Свойство странное для человека, всю сознательную жизнь проведшего на Диком Порту, но он многим обязан Рихарду, а чувство долгов — не абстрактного долга, именно долгов, весьма вещественных — очень развито у корсаров. И вот он, главный мастер сервис-центра, которому доверяет свои корабли сам Начальник, вынужден сотрудничать с врагами не только лично Люнеманна, но и всего Порта… У Фирелли семья, его взяли на банальный шантаж. О том, что это известно Люнеманну в мельчайших деталях, он не знает. Жестоко, но так удобнее.

У Начальника Порта прекрасная, исключительно компетентная охрана, перекупить которую невозможно.

Ррит оборачивается к хозяину. Подходит ближе.

Если хорошим тоном считается не замечать наблюдения за конференц-залом, то на своём корабле Начальник этого терпеть не намерен. Все поставленные в сервис-центре «жучки» сняты.

— Завтра в одиннадцать, — повторяет Рихард, похлопывая по колену ладонью.

— Ты действительно хочешь лететь без охраны? — в который раз с неудовольствием спрашивает ррит. — Это опасно.

— Я полечу с охраной. Анастасия будет сопровождать меня.

— Она?!

Люнеманн усмехается.

— Если выражаться некорректно, то Чигракова — это подарок мне от Кхина. Лучший телохранитель. Не столько боевик, сколько документ. За подписью семитерранского триумвирата о том, что я их союзник…

Ррит недовольно встряхивает гривой, тяжёлые косы хлещут по плечам.

— Это дразнит Землю.

— Вот и хорошо.

— Р’иххард.

— Если мне нужен будет твой совет, я попрошу, — обрывает Люнеманн.

Ррит молча склоняет голову. Начальник Порта хмыкает и дружески касается плеча главы охраны.

— На сегодня ты свободен.

Тот недоволен; в жёлтых глазах тень тревоги. Недоволен, что посвящён в детали, но не знает общего замысла, встревожен тем, как неосмотрителен х’манк, какому риску готов подвергнуться ради осуществления своих планов… Забота ррит о хозяйской безопасности небескорыстна, но Рихарду это даже нравится. «Я знаю его двадцать лет, — думает он. — Я знаю, что означает каждый завиток чернения на его броне, каждая коса, каждый камень в браслетах…»

— До завтра, — на человеческий манер говорит первый заместитель. Сами ррит не здороваются и не прощаются, у них очень острое обоняние, и настолько простые понятия выражаются оттенками запахов, а не словами.

— Станешь следить? — добродушно усмехается Рихард.

— Если ты не прикажешь иначе.

— В одиннадцать будь на яхте. Я отдам кое-какие распоряжения.

Ррит кивает. Этот приказ его радует. Покидает зал он стремительно и бесшумно, точно золотой призрак.

Начальник Порта остаётся один.

…грива вздыбливается прежде, чем удаётся определить коснувшийся ноздрей запах. Лёгкое, почти приятное колотье течёт по спине вниз, заставляя мышцы встряхнуться. Под кожей вздуваются мускульные бугры, и когти вылетают из пальцев рук, потянувшихся к священным ножам.

Шорох.

Тени.

Тени могут не издавать звуков и скрыться с глаз, но не издавать запаха не способны. И запах этот, слабым облачком втекающий в ноздри воина, заставляет его ощутить нечто, близкое чувству жалости.

Слабы, больны и бесстрашны.

Первый нож мечет ещё не он сам — отточенный рефлекс, заставивший выгнуться, сделать кувырок назад, запачкавшись пылью, и ещё один в высоком прыжке, пока три сияющих лезвия, тёплых от ненависти, проносятся мимо, чтобы бессильно, но грозно прозвенеть, падая.

Враг оседает на колени, мутными глазами встречая холодный золотой прищур атакованного. Нож потерян, но не впустую — чужие руки цепенеющими от боли пальцами обхватывают рукоятку — лезвие глубоко ушло в плоть.

В левое сердце.

Воин резко падает и откатывается, предоставляя второму из промахнувшихся реветь от ярости. Теперь у него один нож, об этом нельзя забывать. Выдернуть лезвие из чужого тела? — не успеть, есть риск получить от раненого удар когтями, левое сердце не главное: не смертельная, пусть и тяжёлая, рана.