Книга Точка отсчета - Михаил Анечкин

Санни бил короткими очередями прямо надо мной. Вдруг он развернул пулемет, то есть я понял так, что он его развернул, оттого что звук изменился, сам-то я не видел, отстреливался вовсю. Санни вдруг выдал длиннющую очередь, видать, из лесу вылезло что-то совсем плохое. Ну, я магазин дострелял, и мы вроде зверей слева всех положили. Только перезарядил, повернулся к «Хаммеру» – бог ты мой, «Хамви», тот, что хвостовой, становится на два колеса и падает на крышу, как есть с пулеметом, и пулеметчик, как там его, он недавно у нас, даже спрыгнуть не успел, так и полетел вниз вместе с машиной. А парни-то, что стояли в середке, не успели выскочить, так их и завернуло под броневик. И тут выглядывает такая морда, что я еще понять не успел, кто это, как высадил в него весь магазин. Хоть ребята рядом со мной тоже каждый по магазину впаяли в монстра, да и подствольники разрядили, только сдается мне, если бы не Санни с его пулеметом, чудище еще наделало бы делов. Осел он на колени (псевдогигант это – во, вспомнил!) и на бок так, нехотя, завалился. Я ему, *censored*ному сыну, еще в лоб дал очередь, глазки у него вроде закатились, и ногой дрыгает, подох, значит. Кровищи из него натекло что твое озеро, и дух какой-то странный идет, вроде как кровь у него металлом отдает, что ли.

Я, конечно, к «Хамви», тому, что завалился, прыгнул, забежал с обратной стороны, присел, смотрю, а ну как там живой кто. Только вижу, дело дрянь, плохо, тела лежат, живые так лежать не будут. Тут крик страшный, поднимаю голову и понимаю, что все, хана нам. Эту дрянь я сразу вспомнил, как две башки увидел. Химера. Она, пока мы с гигантами возились, со спины к нам зашла, на крышу «Хамви» запрыгнула и тут же Санни надвое и разорвала. Просто так вот, как бумажного, здоровенного морпеха в бронежилете шутя, напополам. Ближе всех к н ему Дорн был, того кровью как из душа окатило. Дорн как стоял, так и выронил винтовку, закричал страшно и побежал куда-то. Парни, что сбоку были, ничего, видать, не успели сообразить, как химера сверху – прыг! Двоих когтями смяла сразу, а остальные огонь открыли, только без толку. Я успел только очередь дать, как смотрю, те места, где мои пули попали, затягиваются прямо на глазах. И все, нет больше отделения морской пехоты, все лежат. Гадина эта ко мне поворачивается и пасть свою открывает, а из зубищ какая-то смрадная мерзость капает. Я даже оружие выпустил, и сказать кому стыдно, чую, как теплая струя по ноге течет. И не поверите, гадина улыбнулась погано так, повернулась и к Дорну рванула. Он-то пробежал метров тридцать да упал, ногу, видать, подвернул и воет, словно скулит. Так химера в два прыжка до него добралась. Я шаг назад сделал, другой и в ямку ногой попал, споткнулся, башкой обо что-то хрясь, хорошо, каска спасла. И вот как стукнулся, так все – все про химеру и вспомнил. И что регенерация у нее дикая, и что, самое главное, человека она чует за триста метров и никогда не отпускает. А уничтожить ее можно только огнеметом или, если повезет, свинца много в нее вогнать. В общем, беги не беги, далеко не убежишь. Тут-то я на карачки и быстро-быстро за перевернутым джипом – шмыг! Вот он, головной «Хамви». Скинул разгрузку, руками за крышу и рывком – наверх. Схватил пулемет, а он весь липкий от крови Санни, да еще всякое такое на нем, что и думать неохота, что это.

А химера над Дорном склонилась, коготь выставила и крутит перед лицом, отчего Дорн уже не кричит, а хрипит от страха. А вы бы не хрипели? Я целюсь, руки дрожат, Дорна боюсь зацепить. Вдруг раз! Коготь ему в ногу вонзает, и вниз хрясь! Дорн уже орет страшно так, боль, видать, адская, чудище, значит, специально помучить его перед смертью хочет. Ну да, значит, терять нечего, я и врезал по химере из пулемета. Она ко мне прыг, как молния, и наполовину уже ближе. Я даже из прицела ее потерял. А жалко-то как, пули-то пулеметные покромсали ее хорошо, тяжко монстру двигаться, сразу видно. Тут откуда ни возьмись очередь, стреляет кто-то, да так удачно, прям по химериным коленям. У нее ножки-то подкосились, и прыжок не вышел, только хлопнулась пузом на травку. Тут-то я как раз очередью ее нащупал, только ошметки кровавые летят. Химера поднялась было, но я ее уже не отпускаю с прицела и вижу, что силы в ней и нету, хлипковата она оказалась против М2. Нашпиговал я ее будьте нате, остановился, только когда увидел, как ко мне бежит последний выживший и руками машет. И то правда, химера сдохла уже, а ствол-то зачем греть, всяко еще может выйти, пулемет нам еще пригодится. А выжил, оказалось, проводник наш. Обрадовался я ему, как родному, хотел спрыгнуть, да глянул, в чем я перепачкался, и Санни вспомнил. Тут что от завтрака у меня осталось, так и вылилось наружу. Я даже удивился потом, как все это съел-то.

Очнулся уже внизу, стою на карачках, блюю, порохом отовсюду несет, кровью и нутрянкой человеческой, а проводник меня по плечу хлопает и по-своему говорит, что, мол, герой я, молодец. А я, может, и молодец, только штаны мокрые, и Дорн орет, захлебывается. Я ему про Дорна сказал, а про штаны промолчал, что же я дурак, что ли. Проводник схватил пакет и к Дорну побежал, а я по-тихому в «Хамви», первый попавшийся запасной комплект обмундирования схватил и в сторону. Конечно, тутошние твари могли меня и подловить, им, похоже, моя М16 как семечки, прав был русский. Только не знаю как, но просек я, что нет сейчас тут никого. Внизу ручей тек, хоть и говорили нам, что нельзя в пси-аномалии водой пользоваться, только наплевать мне уже на все стало, так что я в нем вымылся наскоро, как мог, и переоделся.

Только поднялся – смотрю, русский Дорна тащит, а тот вроде и не орет уже. Я к нему подскочил, вдвоем дотащили до «Хамви», уложи ли в кузов. Дорн бледный как смерть, без сознания, кровью от него так и парит. Бедро располосовано сверху чуть ли не до кости, кровь, правда, не течет, русский жгут наложил. Я вспомнил, чему нас учили, сварганил полевую капельницу, хорошо медицинскую сумку сразу нашел. Русский помог немного, видать, хлебнул всякого в пси-аномалии. Только не смог я вену у Дорна найти. Одно дело в классе на силиконовом муляже тренироваться, а другое дело после горячего боя на своем боевом товарище. И так прикидывал, и этак – не выходит, и все тут, хоть плачь. Тут вроде шум из лесу, как будто двигатель работает. Мы с русским не сговариваясь – я к пулемету на крыше, он ручной пулемет подхватил, залег у колеса, стали ждать. Сжал я М2 крепко, как родного, запах окалины вдохнул и жду. Только никакие твари из леса больше не полезли, а и взаправду выехал самый обычный внедорожник, русские часто на таких ездят. Остановился, значит, и люди из него высыпали, руками машут, свои вроде, не стреляйте. Видать, сообразили, что у нас тут такое случилось, что мы здорово на взводе, можем пальнуть почем зря. Ну и мы им помахали, а русский еще и крикнул, подходите, мол, не бойтесь.

Я пока с Дорном возился да после боя остывал, ни о чем не думал, а как увидел этих русских, так про ребят и вспомнил. Вот тут-то и тоскливо мне стало так, что аж в глазах потемнело. И Дорн этот, с которым мы лаялись и дрались всю службу, стал мне милее родного брата.

Бритва. Сталкер, в миру Артем Быков

Компания в уазике оказалась разношерстная. За рулем мужик пожилой в камуфляже, роста ниже среднего, сухой, по прическе – не военный, но ружье держит уверенно, по всему видать, к оружию привычный. Вон патронташ не на пояс повесил, а через плечо перекинул, знает, бродяга, что так удобнее бегать и прыгать. Сапоги до колен, чтобы по болотам не промокнуть, здорово ношенные, значит, не вчера он их в магазине купил. Девчонка молодая к нему жмется, худенькая и вся перепачканая в чем-то, но вроде симпатичная, если отмыть. Дочь, наверное. Одета не по сезону, – видать, убегать ей пришлось, так что не до одежки было. Третий вроде бы сталкер, судя по снаряге, только какой-то склизкий, длинный и нескладный. Глазки бегают, держится слишком уверенно, форс на себя напускает, перед девчонкой, наверное. Не то место, чтобы форсить, придурок. А вот четвертый среди них главный, сразу видно. Роста выше среднего, широк в плечах, поджарый. На вид лет тридцать пять. Одет в городской камуфляж, мент, по идее. СВДшку держит легко, как будто она ничего не весит. Разгрузка тоже городской камуфляж, на разгрузке группа крови. Глаза… глаза немного странные. Усталые, что ли.