Книга Побег из гарема - Констанция О'Бэньон

— Нет, капитан. Все, что при нем было, это кожаный саквояж с его вещами да большой ящик с подарком для вас от великого визиря.

Голубые глаза Торна потемнели.

— Могла ли в этом ящике поместиться женщина?

Кэппи выглядел ошеломленным.

— Я… думаю, что да, с трудом, но поместилась бы.

У Торна не было времени убедиться в своих подозрениях, ибо в этот момент турецкий фрегат выпустил залп беглого огня в опасной близости от «Победоносца». Торну понадобится все его мастерство, если он хочет избежать краха. С евнухом он разберется позже.

Кэппи чувствовал себя дураком из-за того, что дал такого маху. Разрешив евнуху плыть на корабле, он, возможно, навлек весь турецкий флот на голову капитана.

Торн громко выкрикивал приказы, чтобы его услышали сквозь завывающий ветер. Сильный шквал подхватил паруса «Победоносца», и он несся к выходу из Золотого Рога в Мраморное море, но крепость по-прежнему маячила впереди.

Адмирал Кайнарджи стоял на борту турецкого фрегата, уверенный, что его добыча оказалась в ловушке между ним и береговыми батареями. О чем он не догадывался, так это что его противнику неведомо слово «поражение».

Торн понимал, что не может уйти от турецких кораблей, поскольку корабль загружен под завязку и это замедляет движение. Он мог лишь надеяться обыграть противника более искусной тактикой — шанс невелик, но он единственный.

Надежда среди членов экипажа американского судна возродилась к жизни, когда они увидели, как ведущий фрегат оставляет своих собратьев позади, преследуя «Победоносец». Это давало их капитану возможность применить все свое мастерство против одного корабля вместо четырех. Команда знала, что капитан Стоддард стоит дюжины турков, когда дело доходит до состязания умов.

Экипаж был изумлен, когда их капитан направил корабль ближе к берегу, приказав им спустить паруса, после чего повернул на подветренную сторону.

— Если противник будет действовать по правилам, — прокричал он Кэппи, — они развернутся по ветру. А когда они это сделают, то станут уязвимы для наших пушек, — объяснил Торн. — Заряжайте орудия и будьте готовы дать залп, когда корабль станет проходить мимо.

Как Торн и предсказал, фрегат резко развернулся, и когда это произошло, он дал сигнал стрелять.

Семь пушек выплюнули огонь, поразив свою цель и безвозвратно повредив корпус. Вражеский корабль завалился на бок, и его орудия не выстрелили, но были открыты и набирали воду из бушующего моря. Торн приказал дать бортовой залп, который нанес вражескому судну непоправимый урон.

Экипаж «Победоносца» разразился громкими торжествующими криками. Они одержали первую победу, ибо корабль противника был сильно поврежден. Конечно, всегда существует опасность, что он еще может использовать свои орудия, поэтому пока рано говорить о победе — ведь теперь три других корабля атаковали их. Но «Победоносец» ударил так быстро, что враг оказался застигнутым врасплох.

Кодекс чести и храбрость капитана Стоддарда вдохновляли его команду сражаться до последнего. Даже при неравных шансах им никогда не приходило в голову, что он не выйдет победителем. Время шло, и с каждым успехом их вера в способности капитана росла.

Пока команда «Победоносца» торжествовала, их капитан повернул корабль и направил его вдоль борта вражеского судна, пройдя так близко, что их такелажи едва не соприкасались. Затем Торн приказал дать пушечный выстрел, и вражеский фрегат разлетелся на куски.

Развернув «Победоносец» по ветру, Торн понял, что, несмотря на эту победу, неравенство в силах по-прежнему слишком велико. Им предстоит иметь дело с орудиями крепости и тремя военными кораблями.

Идя по ветру, Торн заметил, что вражеские корабли подняли больше парусов. Нет, его неприятности еще не закончились, они только начались.

— Дай сигнал приготовиться, — приказал Торн. — Все орудия к бою!

Торн пришел к выводу, что у него только два шанса: попробовать уйти от врага, сбросив груз за борт, или попытаться сразиться.

Небо к этому времени почернело, и полил сильный дождь.

Торн увидел, что враг разворачивается и направляется к берегу, где пушки береговой крепости разражались непрекращающимся заградительным огнем.

Кэппи, казалось, прочел мысли капитана.

— У них численное преимущество, но у нас мастерство. Убегаем или сражаемся, капитан?

— Сражаемся, — убежденно ответил Торн. — Поскольку сил у нас меньше, мы должны бить, потом убрать паруса и снова ударить. Мы будем надоедать им с настойчивостью жалящей осы. Мы станем ранить врага мало-помалу, пока он не истечет кровью, а потом покончим с ним. Молись, чтобы они не послали за подкреплением.

— Но мы не знаем эти воды, а буря может помешать нам. Похоже, турки решили встать на якорь и переждать шторм. Не следует ли нам воспользоваться возможностью и уплыть?

— Ни в коем случае, Кэппи. Если враг встанет на якорь, то и мы поступим так же. — Глаза Торна заблестели от предвкушения боя. — Или… заставим их поверить, что сделали это.

Кэппи согласно кивнул.

— Значит, мы обманем их, заставив думать, что буря помешала нашему движению?

— Похоже, это наша единственная возможность в данных обстоятельствах.

Торн сделал знак первому помощнику встать за штурвал, а сам взял бинокль, чтобы изучить врага. Челюсти его угрюмо сжались, и он стукнул биноклем по ладони.

— Проклятие, они подняли Кровавый флаг, показывая, что пощады не будет.

— Что мы сделали, чтобы спровоцировать такие действия, капитан?

— Помимо того, что потопили их фрегат, представления не имею. Бьюсь об заклад, что у нас на борту женщина, которую ищет султан, и, очевидно, турки готовы на все, чтобы заполучить ее.

— Но, капитан, заявлять о том, что не будет ни пощады, ни снисхождения, когда наши страны не воюют, — это же варварство.

— Похоже, что их в отличие от тебя это не волнует. Сообщи экипажу, что мы должны, сражаться, потому что капитуляция для нас невозможна. Мы должны либо победить, либо умереть. Расскажи им о серьезности ситуации и предупреди, что произойдет, если нас захватят.

Бриттани спрятала лицо в ладонях, тело ее дрожало от страха.

Ахмед попытался подбодрить ее.

— Я разговаривал с одним из членов команды, и он сказал мне, что смелость капитана Стоддарда легендарна и его называют тактическим гением. Он идет навстречу опасности и презирает смерть. Мне еще никогда не доводилось видеть такой преданности в экипаже.

— Надеюсь, он и в самом деле такой умелый, каким люди его считают, Ахмед, но потребуется чудо, чтобы выстоять против турецкого флота.

— Чудеса порой случаются, — бодро проговорил евнух. — По мне так все это ужасно интересно.

Она поежилась.