Книга Обещай мне рай - Конни Брокуэй

«О Боже, — внезапно осознала Кэт, — ведь я люблю его. Боже, помоги мне! Неужели я, сама того не подозревая, дополню обширный список покоренных им женщин?..»

С выражением, похожим на ужас, девушка посмотрела на Томаса. Этого не может быть! Неужели он смеется над ней или просто жалеет, поняв, что она поддалась магнетизму его обаяния? Неизвестно, что хуже — его сочувствие или озабоченность, что Кэт будет преследовать его, как это делали некоторые дамы прошлым вечером? Если он догадался, то ответит ли ей взаимопониманием или сбежит?

«Господи, — горестно подумала Кэт, — какая разница?» Ей необходимо заключить выгодный брак. И ее семье нужно, чтобы она нашла мужа со средствами. Это главное. Кэт не пойдет по стопам своей матери, жертвуя семьей ради личного благополучия. Она сознает свою ответственность и потому должна поступать, руководствуясь лишь практическими соображениями. И не намерена потворствовать желаниям обнищавшего повесы, каким бы красивым, мужественным и мускулистым он ни был. Даже если он такой внимательный, умный и проницательный. Кэт уперлась ногой в живот Томаса и оттолкнула его. Он упал на землю, раскинув длинные ноги; ошеломленное лицо выражало недоумение.

— Почему ты не подстрижешь свои волосы? — спросила она. — То, что ты удалился в глухую деревню, не означает, что можно выглядеть как фермер, роль которого столь успешно играешь!

Томас осторожно наблюдал за ней, словно опасаясь, что девушка потеряла рассудок.

— Что?

— Я говорю, что твои волосы до безобразия длинные. — Сознание того, что она ведет себя как ненормальная, особенно в данной ситуации, еще больше разозлило Кэт.

— Я полагаю, — спокойно сказал Томас, поднимаясь, — когда кто-то живет в деревне и проводит много времени на открытом воздухе, длинные волосы защищают его шею от солнца и, таким образом, предохраняют от болезненного ожога.

Он отряхнул свои штаны и продолжил, понизив голос:

— И вообще, о чем ты говоришь? Или при падении ты к тому же повредила мозги?

— Не беспокойся, — угрюмо возразила Кэт. — Я в полном порядке. А теперь, будь любезен, поймай мою лошадь, чтобы мы могли вернуться в город.

Она слегка прикусила губу, чтобы сдержать дрожь. Томас стоял над ней в воинственной позе, расставив ноги.

— Ты не сможешь ехать верхом, малышка, — сказал он. Кэт подумала, что он слишком уж фамильярен, и все-таки была потрясена осознанием своей только что обнаруженной слабости, силой влечения к этому распутному бывшему повесе. А для него она была не более чем забавным развлечением. Огорченная, Кэт отвернулась.

— Я поеду на лошади, — заявила она.

В ответ Томас раздраженно вздохнул, затем без предупреждения наклонился и поднял ее на руки. Девушка почувствовала, как вздымается и опускается его грудь, к которой он прижимал ее. Это было восхитительное ощущение. Он слегка подтолкнул ее вверх, держа в своих объятиях.

— Будет гораздо удобнее, если ты обнимешь меня за шею.

— Можешь опустить меня на землю.

— Разумеется. Однако надеюсь, твой здравый смысл возобладает, Кэт. Если ты пойдешь пешком или попытаешься ехать верхом, ты рискуешь усугубить твою травму. В таком случае скажи мне: как ты сможешь танцевать на балах?

Он улыбнулся, стараясь вернуть ей хорошее настроение; при этом его черные глаза находились в нескольких дюймах от ее лица. Кэт могла даже разглядеть каждую из его густых, невероятно длинных ресниц.

— Полагаю, дорогая, что настоящая соблазнительница должна обязательно иметь возможность танцевать вальс. А такой неуклюжий олух, как я, кружит партнерш так, что они вылетают из окон, и потом приходится извлекать их из кустов.

— И много раз тебе приходилось это делать? — спросила Кэт ехидно и в следующую секунду испытала досаду, оттого что эти слова прозвучали слишком язвительно даже для ее собственных ушей.

Лицо Томаса приняло озадаченное выражение. Что, черт возьми, ее так задело? Неужели его немудреная шутка? Похоже, Кэт ревнует! Томас был поражен, насколько нелепо было думать так, и рассмеялся. Кэт заерзала в его объятиях. Он подошел к своей лошади и подсадил девушку на широкую спину животного, затем взял поводья обоих коней и двинулся в путь.

Они молчали почти всю дорогу. Лишь иногда Томас позволял себе ничего не значащие высказывания, которые Кэт игнорировала. Это не просто приступ ревности, подумал Томас. Кэт смотрела на него с таким осуждением, что у него возникло подозрение, не порвал ли он брюки, когда она лягнула его.

Перед входом в отель Томас бросил поводья мальчику и, несмотря на протесты Кэт, снова взял ее на руки и понес в номер. Девушка затихла, видимо, опасаясь, что он уронит ее. Стараясь успокоить ее, Томас крепче прижал Кэт к себе и с удовлетворением отметил волнение, отразившееся на прелестном лице. Подойдя к ее комнате, он ногой открыл дверь и, войдя в комнату, поместил Кэт в мягкое кресло, затем вызвал Филдинг.

Когда служанка занялась распухшей лодыжкой Кэт, Томас спросил:

— Могу я еще чем-нибудь помочь?

Девушка посмотрела на него с мрачным выражением лица и глухим голосом поблагодарила за помощь.

Томас вернулся в свою комнату, не понимая, что происходит с этой девчонкой. Такое настроение нехарактерно для нее. Тот, кто рассчитывает на успешный дебют в обществе, не должен быть слишком восприимчивым к осуждающим комментариям. Томас попытался вспомнить, в какой момент повел себя неправильно. Он относился к ней с намеренной несерьезностью и дружеским пренебрежением, используя свои актерские способности. И она всегда воспринимала все это с юмором.

Он скрывал свой интерес к ней, решительно подавляя влечение, которое преследовало его бессонными ночами. Кэт не подозревала, какое напряжение он испытывал в своих чреслах, когда она появлялась перед ним в открытом платье. Она не знала, как у него захватывало дух, когда она смеялась, искренне реагируя на его остроумные реплики. Он готов поклясться, что не выказывал даже намека на свои чувства.

Томас умел скрывать свои желания. И достаточно преуспел в этом. Благодаря этому умению он и добивался успеха в делах. Если надо, он будет вести себя крайне сдержанно, скрывая неудовлетворенное желание, чтобы не отпугнуть Кэт от себя. Томас решительно стиснул челюсти.

— Кладите это вон туда! — с недовольным видом указала Филдинг посыльному.

Молодой человек, невидимый за горой коробок и свертков, застонал и свалил свою ношу на кровать, после чего, подмигнув служанке, поспешно удалился. Она нетерпеливо принялась развязывать веревки, скрепляющие упаковки вместе.

— О, миледи! — восторженно воскликнула она, извлекая прелестные кружева и атлас. — Я никогда не видела такой красивой вещи! Это сорочка, не так ли?

Кэт взглянула на нее без всякого интереса и поморщилась. Девушка встревожилась:

— Сильно болит? Может быть, следует вызвать местного лекаря, чтобы тот осмотрел ногу? Или воспользоваться морской водой? Я слышала, леди Ренвил…