Книга Царьград. Битва за империю - Андрей Посняков

– Моих, – скромно признался протокуратор.

С неожиданной радостью староста хлопнул его по плечу:

– Славно! Славно, что я в тебе не ошибся. Помнишь, ночесь дело одно тебе предлагал?

– Ну?

– Так вот оно, дело-то, – Епифан кивнул на парней, отпустивших наконец мужичка восвояси, и, перехватив взгляд беглеца, поспешно добавил: – Ты не думай, мы не тати. Просто место тут, на Черном болотце, удобное. В лесах окрест много чего можно спрятать и самим от татар да Москвы укрыться.

– Тот-то я и гляжу, как вы скрываетесь, – ухмыльнулся Алексей. Влезать в межкняжеские распри ему не особо улыбалось, но, судя по всему, деваться ему сейчас было некуда. Да, не получилось в эту грозу уйти, так будет и другая – удаляться далеко от болота было никак нельзя.

Чуть помолчав, староста потянул беглеца за рукав:

– Ну идем, идем, паря. Стало быть, с нами теперь дуешь. А?

– Да, похоже, придется, – махнув рукой, молодой человек невесело улыбнулся. – Ты хоть скажи, что у вас надобно делать-то?

– Обскажу, – довольно кивнул Епифан. – Все как есть обскажу. Токмо не сейчас – к ночи ближе. А теперь идем. Увидишь, как тут у нас все устроено.

Устроено, что и говорить, было неплохо. Лагерь разбойников – как именно лучше именовать людей старосты Алексей пока для себя еще не решил – представлял собой отлично замаскированные ряды шалашей и землянок, располагавшихся по дальнему краю болота, к которому вели тайные стежки, да можно еще было пройти от Литовского шляха по идущей вдоль ручья тропе, а дальше – гатью. Путь опасный и, как заметил на ходу староста, только самым верным людям известный.

– Настоящих-то татей мы тут давно извели, – ухмыльнулся Епифан. – Помнишь, ты про девчонку одну, Ульянку, спрашивал?

– Ну? Ты ж вроде сказал, сгибла она.

– Не сгибла, – староста понизил голос. – Честно скажу – много она нам помогает. Но про то – многим знать нечего. А про дело твое не забывает – не раз и не два к старому пню жемчуга клала. То мои люди видели, доложили. Твое поручение?

– Мое.

– Да ты, похоже, язычник! Ладно, ладно, – замахав руками, Епифан хохотнул глухо, как филин. – Верь в кого хочешь, хоть приноси жертвы трухлявому пню, нам-то что? Лишь бы человек был верный! Одно только спрошу, не обижайся…

– Спрашивай.

– Правду говорят, на месте этого пня в старые времена Перунов идол был?

– Правда, – пряча усмешку, кивнул протокуратор. Затем, сурово насупив брови, добавил: – Более про то ничего не скажу!

– А я и не спрашиваю, – отмахнулся староста. – И другим накажу – не спросят.

Алексей открыто улыбнулся – не потому, что ему было хоть какое-то дело до какого-то там языческого идола, приятно другое – знать, что Ульянка жива и даже четко выполняет порученную ей когда-то давно просьбу. Честная и добрая девушка, то есть давно уже женщина, мать. Кстати, такие люди встречаются не так уж и редко. Правда, и не очень часто, что правда, то правда.

Люди Епифана отнеслись к новому соратнику радушно – усадили к костру, накормили пахучей ушицей, показали место в шалаше, где спать. Соседом, кстати, оказался тот самый пастушок, белоголовый, веснушчатый, кого чуть было не запытал любитель пирогов Емельян. Увидав Алексея, парнишка обрадовался:

– Вона! И ты убег, господине?! А мы того ката поймали, что меня пытал!

– Что?! – Протокуратор тряхнул головой. – И где ж он?

– В поруб кинули – пущай до утра посидит. Утром ужо казним – в болоте утопим!

– Как это в болоте?

– А так. Камень на шею – и в трясину…

– Нечего сказать, ловко придумали! – Алексей закусил губу: вся эта затея с казнью почему-то пришлась ему не по нраву. Может быть, потому что он как-то уже привык к повару-палачу, можно даже сказать, сроднился? Эх, жаль парня – не такой уж он и злыдень, опять же – с татарами помог.

– А я б так его не казнил, – неожиданно произнес отрок, звали его, кстати, Герасимом. – Не так уж и сильно он меня и бил. Крови, правда, много – а вот, поди ж ты – уже и не болит почти.

– Так это он, верно, неопытный – бить не умеет.

– Как раз опытный! Что б так бить и не поранить сильно, большое уменье надоть!

– Да-а-а… Жалко его тебе, что ли?

– А и жалко – дак что ж?

Протокуратор прищурился: ну надо же! Потом спросил словно бы невзначай:

– А что, ежели вырвется он, убежит?

Герасим расхохотался:

– Да куда бежать-то? Тут везде болотины, а троп он не знает! Ката этого и не стерегут-то особо…

Не знает… Зато он, Алексей, хорошо знает гать. Ну выйдет беглец не к мосту, а к сгоревшей деревне – какая ему разница?

Сосед вскоре засопел, заворочался… вот вскрикнул, видать, неловко повернулся, а спина побаливала.

– Что-то не спится, – негромко бормотнув, протокуратор осторожно вылез из шалаша. Невдалеке, за деревьями, горел небольшой костер, и сидевшие вокруг него люди лениво дохлебывали ушицу. Предложили и Алексею:

– Будешь?

Тот не отказался, похлебал, затем, поблагодарив, попросил у разбойников нож – нарубить лапника, а то сквозь крышу в шалаше звезды видно.

– Так взял бы топор – оно сподручнее!

– Да ну, скажешь тоже! Как зачну стучать на весь лес – живо все проснутся.

– И то верно, – тот, что предлагал уху – молодой мордатый парень – задумчиво почесал за ухом и, отвязав от пояса нож, протянул Алексею. – Бери, пользуйся. Только вернуть не забудь.

– Не забуду.

Оранжевые зарницы костра выхватывали из темноты лишь рядом стоявшие деревья, однако ночь нынче выдалась светлой, звездной… да и вообще, небо на востоке уже захолонулось алым – скоро рассвет.

Срубив несколько еловых лап, протокуратор незаметно подошел к забросанной жердями и ветками яме – той, что указывал Епифан. Постоял, прислушиваясь, – и в самом деле, как и сказал пастушонок, никто узилище не охранял, если не считать сидевших у костра парней. Вообще-то, грамотно они костерок разложили – тут и к мосту тропинка, и по Черному болоту – гать. Оттуда кто придет… или туда… уж никак сторожей не минует.

– Емеля! – чуть помолчав, шепотом позвал Алексей. – Емеля! Да откликнись ты, чертов кат. Это я, Олексий.

– Олексий?! – Голос из ямы донесся глухо, но неожиданно громко, или это просто так казалось, что громко.

Тем не менее протокуратор сразу же цыкнул.

– Тсс! Не ори так. Глубоко там?

– Да не особо. Выбраться можно. Кабы не руки-ноги…

– Жди…

Раздвинув ветки, Алексей проворно нырнул в узилище… едва не на голову Емеле, и, быстро перерезав путы, сунул нож за пояс.