Книга На то они и выродки - Наталья Резанова

Короче, это было полезно, и ликвидация шофера пока что откладывалась. Так, чтоб совсем водилу помиловать — на это вряд ли дядя пойдет, не прощает он тех, кто против него попер даже по приказу, а вот пока полезен будет водитель, поживет.

Что касается дворецкого и повара, те все дружно валили на отсутствующего секретаря. Повар — тот вообще был совершеннейший старый пень. Бубнил что-то о том, что он-де еще дворцовой кухне служил, их величество, бывало, лично хваливал, никто лучше него, мол, не умеет воздушный пирог по-летнему приготовить, а также все соусы фекелешские, а там их только к мясу триста названий… а сейчас хозяева пошли такие, им бы только брюхо набить потяжелее, вот господин Ноготь был другой, натура утонченная, он в кулинарных изысках понимал, не то что некоторые. Вот и Летер, секретарь который, строил из себя невесть что, а на самом-то деле рагу а-ля маршал Рудо от запеканки по-пандейски не мог отличить…

Дворецкий отвечал на вопросы более конкретно: Шуме Летер, секретарь, занимался перепиской хозяина, а также звонил от его имени и принимал звонки, нанимал людей для разовых поручений. Ну, ведь ему по должности и положено, разве нет? И ездил он по городу иногда по поручению хозяина. Нет, не на хозяйском «лососе», у него своя машинка, поскромнее, «выдра» четвертой модели. А еще мотоцикл. Сколько работал у Ногтя? Года два, пожалуй, или чуть поменее. Откуда взялся, неизвестно. Его сам господин Ноготь привел. Тот еще пижон — с господином по клубам шлялся, да и сам, бывало, на всю ночь загуляет, и все прощается ему.

При том, что прочие слуги могли привирать, дабы выгородить себя (но это им не поможет — повар вот просто готовая фигура для шпионского процесса), заняться секретарем, который так своевременно исчез в ночь гибели Ногтя, а может, чуть ранее, следовало поплотнее. Уж очень подходил поганец на «тюремную пташку». Оставалось выяснить, кто его к Ногтю приставил — какая-то преступная группировка или конкурирующее ведомство. А для этого прежде всего надо найти самого Летера. Если он сидел — а было у Шерефа чувство, что сидел, — данные о нем обнаружатся, даже если он сменил фамилию. Особенно если он выродок. Ни шофер, ни повар, ни дворецкий, как показало обследование, выродками не являлись, но у секретаря больше возможностей такое скрыть.

Упомянутая «выдра» оттенка «кирпич на заре» стояла в гараже при особняке, а вот мотоцикла там не было. Однако регистрационный номер его шофер сообщил, от этого и будем плясать. Кстати, то, что Летер взял мотоцикл, а не автомобиль, наводит на мысль, что беглый секретарь еще в Столице или поблизости от нее. Конечно, при загородном бездорожье рассекать на мотоцикле легче, но климат у нас для дальних концов на мотоцикле неподходящий. Если, конечно, Летер не бросил транспорт свой где-то по дороге. Ладно, разберемся.

Тем временем младший дознаватель Шереф отрабатывал связи директора Цапфа. Шереф-юниор страсть как не любил сидеть за бумажками, потому выехал непосредственно на завод для опроса всех причастных. Подобная проверка там никого не могла удивить после ареста инженера Каргана как хонтийского шпиона. Несомненно, представителя ДОЗа на заводе ждали — кто с ужасом, а кто роняя слюни в предвкушении. Дознаватель опросил начальников отделов, секретаршу, представителей «патриотических бригад» среди рабочих, а самого господина директора оставил на сладкое.

Младший Шереф имел меньше следственного опыта, чем Сано и тем более дядя, и о положении дел на заводе в целом судить ему было трудно. Но он этим голову и не загружал и вопросами о том, сколько машин сходит с конвейера ежедневно и насколько уменьшились поставки министерству сельского хозяйства, не задавался. Его интересовали личные связи.

Тут дознавателю предоставили некоторое количество грязного белья. О том, что бывшая жена Каргана спит с директором, Шерефу уже было известно из показаний инженера. Как и то, что именно эта дама настучала на благоверного. Ее уже проверили и пришли к выводу, что для следствия она интереса не представляет. Никто из допрашиваемых понятия не имел, что шпионаж в данном деле уже не актуален, а Шереф не собирался им этого открывать. Поэтому ему пришлось выслушать, у кого из руководства жены-любовницы по крови хонтийки и пандейки и как ради них ответственные работники разоряют родное предприятие и тем наносят ущерб государству. А также где эти ответственные работники сбывают уворованное и пропивают неправедные деньги. Шереф это усердно протоколировал, поскольку статья «умышленное вредительство» не только находилась в непосредственном ведении ДОЗа, но и могла напрямую вывести на нужную кандидатуру.

Однако сам господин Цапф, который не мог не знать, что сотрудник Департамента Общественного Здоровья вооружен против него не только показаниями инженера (и должен сотню раз проклясть дуру-любовницу, которая его так подставила), но и сведениями об аферах, предоставленными другими сотрудниками, вел себя на удивление спокойно. На вопросы отвечал без смущения, в глаза смотрел прямо, чем раздражал юного Шерефа неимоверно. Ведь виновен же, скотина старая (Цапф был лет на двадцать его старше, начинал еще при прежнем режиме), не в одном, так в другом виновен, наверняка аферами с перепродажей запчастей дело не ограничилось, у крупного начальника и аферы должны быть покрупнее. А держится так, будто за ним стоит кто-то очень сильный, такой, кто его даже от самого Волдыря может прикрыть. А вдруг да стоит?

— Молодой человек… то есть господин следователь, — сказал Цапф. — Я прекрасно сознаю, что милой беседой в моем кабинете дело не ограничится. Последует комиссия из вашего Департамента, которая перетряхнет всю документацию завода, а возможно, и мои личные бумаги. Вероятно, меня вызовут на допрос. Так вот — умоляю вас не тратить время попусту. Комиссия здесь недавно уже была, причем из кругов… эээ… гораздо более компетентных в экономических вопросах. Если она нашла какие-то недостатки в работе, то они были нами учтены. И теперь я по поручению этих… кхм… кругов готовлю наше предприятие к исполнению проекта исключительной государственной важности. Какого именно — не могу сказать, я дал подписку о неразглашении. Могу только заверить, что он одобрен в самых высоких инстанциях.

Вот и все, и более ничего выжать из директора завода не удалось. Можно сказать, доверие старшего следователя юный Шереф не оправдал. Провалил задание. В машину он садился, дав себе слово, что вернется сюда в сопровождении следственной группы, которая и правда все здесь перетряхнет, а также непременно побеседует с директором в подвале у Сано, чтоб не выеживался. Но отъехать не успел — подскочила какая-то активистка из «патриотических бригад». Дознаватель уже беседовал с ней нынче. Это была одна из тех сушеных-перезасушенных баб, которым никогда не достается самого завалященького мужика, вот они за счет патриотизма и отрываются. Учетчица в сборочном цехе — вот! Запомнил. А больше там запоминать было нечего.

Сейчас занудная баба визжала, что, мол, вспомнила важную вещь, которую не успела господину следователю сообщить в кабинете. Пришлось выслушать. Но вся важная инфа заключалась в том, что, мол, инженер Карган не единственный, кто тут не по средствам живет. Вот старший экономист Зани тоже. Знающие люди видели, что он по кабакам ходит, да по каким еще дорогим кабакам! «Приятный отдых» — слышали? Это на его-то зарплату? Да еще по притонам! Нет, по каким притонам, она не знает, это где-то на фурштадте, а туда порядочные женщины ни за что не пойдут…