Книга Пятиозерье - Виктор Точинов

— А если не выйдут? — кисло поинтересовался предназначенный на роль живца Укроп.

— Придумаем че другое. Лишь бы приперлись нынче...

Дронту больше всего хотелось взять толстый березовый кол и повстречать обидчиков на полпути между лагерями. Разобраться спокойно, без оглядки на возможных свидетелей.

Но он знал, что компаньоны этот план не одобрят — кому охота торчать в темном лесу, не зная, по какой из дорог пойдут «бриганы» и пойдут ли сегодня вообще...

05 августа, 21:39, ДОЛ «Варяг», комната Астраханцевой

— Открыто! — прозвучало из-за двери. Света вошла. Ленка жила одна в двухместной комнате на первом этаже БАМа; в лагере личного состава — вожатых, воспитателей и обслуги — как всегда не хватало.

Народу в небольшой, освещенной двумя свечами и пропахшей сладковатым дымком комнате оказалось много. Ленка; Масик, забравшаяся с ногами на кровать с панцирной сеткой; Клайд — высокий парень с длинными, давно не мытыми волосами; приятель Клайда — маленький, худосочный, пробормотавший свое имя так, что Света не расслышала; парочка, забившаяся в самый темный угол, куда не доставало колеблющееся мерцание свечей, и абсолютно не реагирующая на окружающую действительность.

А еще там был Пробиркин, которого Света впервые видела в этой компании. Выглядел Доктор, с учетом освещения, романтично. Живописно растрепанные черные волосы и горящий взор делали плаврука похожим на начинающего поэта, подражающего внешности лорда Байрона (сходство дополнялось торчащей из кармана свернутой в трубку потрепанной рукописью).

Впрочем, причиной сверкания глаз Доктора могли быть три пустых стеклянных фляжки из-под коньяка, стоявшие на столе среди разнокалиберных стопок, рюмок и стаканов. Коньячные эти емкости слегка удивили Свету. Ленкины приятели редко бывали при деньгах и обходились обычно более прозаическими напитками.

Встретили ее радушно.

Пробиркин засуетился, придвигая к столу табуретку, а Клайд обрадовано извлек из своей объемистой черной сумки еще одну фляжку, судя по сопровождавшему сие действие звяканью — не последнюю.

Света пригубила налитый щедрой и не вполне твердой рукой Клайда коньяк и подсела на кровать к Масику, благо единого разговора в комнате не велось: Доктор, неимоверно общительный от выпитого, пытался что-то втолковать Клайду, сопровождая речь бурной жестикуляцией — тот слушал невнимательно; Ленка и безымянный приятель вполголоса беседовали, улыбаясь друг другу как люди, понимающие друг друга с полуслова.

...Масик была на редкость красивой девушкой. И давно, но безуспешно с этим боролась, Мечтала, чтобы окружающие реагировали не только на ее наружность... Увы, тщетно. Внешние данные Масика били наповал, вызывая у мужчин любого возраста мысли сугубо сексуального направления, а у большинства женщин затаенную неприязнь, густо замешанную на банальной зависти. И никто не обращал внимания на ее безуспешные старания сделать карьеру грамотного и не зависящего от сексапильности профессионала...

Сейчас, после краха очередной подобной попытки, она искала утешения у своей старшей подруги Ленки. Та, лишенная в характере зависти, не относилась к подавляющему большинству представительниц прекрасного пола, — к тем, что испытывали при виде Масика подсознательный страх за своих мужей, любовников и кавалеров. Впрочем, в женское меньшинство, проявлявшее отнюдь не платонический интерес к Масику, Астраханцева тоже не входила...

Света подсела к Масику на кровать, но, судя по всему, та уже изрядно успокоилась и утешилась — зрачки ее блестящих сильнее обычного глаз сузились, она часто облизывала влажные губы и на большинство вопросов отвечала бессмысленным, но удивительно красивым и мелодичным смехом...

05 августа, 21:48, ДОЛ «Варяг», другое укромное место

Кулак врезался в губы смачно, звучно и эффектно — рот сразу наполнился горячей соленой кровью...

...А ведь началось все удачно. Укроп вихляющей походкой подошел к мелкому и невзрачному, на голову его ниже, пареньку из «Бригантины». И, наступив тому на ногу, с возмущенным всхлипом: «Чего толкаешься?!» — ткнул пареньку тремя сложенными пальцами в солнечное сплетение, со стороны незаметно, но на редкость болезненно.

Окружающие, ритмично подергивающиеся под мелодию команды с дурацким названием «Хенде хох», не обратили внимания на короткую мизансцену.

Глаза на бледном, худощавом лице парнишки зажглись смертной злобой. Увидев такое, лучше сразу бить наповал или уносить ноги, пока цел. Укроп, не отличавшийся по жизни наблюдательностью, не заметил ничего. И предложил выйти для серьезного мужского разговора.

Паренек и его приятель, тоже по кондициям заметно уступавший даже Укропу, потянулись к выходу.

Слон, разглядев, с кем собираются сводить счеты компаньоны, демонстративно сплюнул и удалился.

А Дронт и Миха, нехорошо улыбаясь, надвинулись на пришельцев, которые отнюдь не казались испуганными. Причина их спокойствия выяснилась очень скоро, когда со всех сторон показались темные фигуры по меньшей мере двух десятков «бриганов». Незатейливый план — использовать живца и заманить извечных врагов в подходящее местечко — пришел этим вечером в голову не одному Дронту.

Они не побежали, как Укроп, — ломанувшийся через непролазный колючий кустарник и проскочивший сквозь кольцо окружения. Дронт и Миха дрались жестоко и молча, не пытаясь вступить в переговоры, — отмахивались, стоя спиной к спине, и на какую-то секунду противники приостановились, никто не решался первым подставиться под удар, а потом бросились все разом.

Произошло все быстро.

Дронт хрустко вмазал кому-то в челюсть, нырками ушел от нескольких нацеленных в голову ударов; не опуская глаз, пнул ногой в чью-то голень, удовлетворенно отметив краем сознания щенячий визг пострадавшего; попытался нокаутировать следующего — промахнулся, рука скользнула между сплетенными телами, в нее сейчас же вцепились, пытаясь выкрутить, он освободился отчаянным рывком и тут же едва устоял на ногах от неожиданной подсечки сзади; летящий в лицо кулак заметил, когда ничего уже не успевал сделать — левый глаз взорвался вспышкой оранжевого пламени, выбросившей во все стороны слепящие протуберанцы. Удары сыпались отовсюду, вторая подсечка оказалась удачнее — Дронт тяжело рухнул на землю...

...Невысокого, ладного паренька с приятным лицом (в лунном свете оно казалось вурдалачьей маской), одетого поприличнее остальных «бриганов», Дронт встречал и раньше. Даже слышал его прозвище, теперь напрочь вылетевшее из головы — вроде название какой-то рыбы... Он пытался вспомнить это прозвище, словно оно действительно было сейчас важным и нужным...

Паренек неторопливо, с гаденькой улыбочкой на лице подошел к поставленному на колени Дронту и коротко, без замаха, вмазал кулаком по губам.

Дронт рванулся, но пять или шесть «бриганов», вцепившихся в плечи, в волосы и в заломленные назад руки, удержали его.