Книга Хит - Тара Мосс

— И что за дела я должен обсуждать с человеком, который настолько труслив, что даже не называет своего имени? — со злостью произнес Джек. Хотя он внимательно прислушивался, но голоса собеседника не узнавал. Впрочем, как ему показалось, он уловил легкий ирландский акцент на фоне типично австралийского произношения.

Ответа не последовало.

Джек терпеливо выждал несколько секунд:

— Я вешаю трубку…

— Я бы на твоем месте не делал этого, Джек. — Голос вернулся на линию.

Джека не покоробили ни тон, ни фамильярное обращение. Помимо семьи, очень немногие называли Каванага-старшего Джеком. Любой, кто работал на него, обращался к нему исключительно «мистер Каванаг». Даже Джой, которая служила ему уже тридцать один год, не осмеливалась называть его по имени.

— Я жду, — сказал Джек.

— Перейду к делу. У меня есть компрометирующая видеозапись. На ней ваш сын с несовершеннолетней девчонкой, которая сейчас находится в морге. Вы ведь не хотите, чтобы это видео увидел кто-то другой. Все затраты обойдутся вам всего лишь в два миллиона баксов, и я буду счастлив забыть обо всем. После этого и я, и ваша проблема исчезнут, — произнес незнакомец. — Два миллиона — сущие крохи для человека вашего масштаба.

Джек воспринял сказанное скептически, однако невольно встревожился. Его сын был сплошным разочарованием, но в то, о чем говорил незнакомец, как-то не верилось. Дэмиан никогда не опускался так низко.

— Почему я должен вам верить? — холодно проговорил Джек.

— Спросите у вашего сына, есть ли ему что скрывать, — прозвучал зловещий ответ. — Даю вам время подумать до завтра, время то же. Если вас не устраивает цена, не сомневаюсь в том, что СМИ заплатят мне гораздо больше. Думаю, сюжет им понравится.

— Довольно, — произнес старик. — Как с вами связаться?

— Я сам с вами свяжусь.

Незнакомец закончил разговор, не дожидаясь ответа.

Джек оторвал трубку от уха и медленно опустил ее на рычаг. Из верхнего ящика стола он достал скрученную вручную кубинскую сигару, надрезал верхушку и поджег. Сигара была предназначена для празднования подписания транспортного контракта, но сейчас она ему понадобилась, чтобы подумать. Минут десять Джек сидел в кресле, сложив на груди руки, задумчиво пыхтя кубинской сигарой и глядя на облака, проплывающие за окном. Когда ему удалось собраться с мыслями, он подвинул к себе личный телефон и набрал номер:

— Алло, Боб? Это Джек. Я тут подумал, не заглянешь ли ты ко мне в офис…

ГЛАВА 10

— Только в это время я чувствую, что живу…

В пятницу, в четыре часа сорок девять минут пополудни, Макейди Вандеруолл сидела в своей гостиной напротив Бренды Бейл, подруги Лулу, выслушивая путаный монолог этой рыжеволосой женщины, озабоченной психологическим самоанализом. Мак, облаченная в черный брючный костюм простого кроя, который она всегда надевала в преддверии встреч с Брендой, считая его своеобразной униформой психолога, заерзала на диване. Она слегка отвлеклась от пациентки, мысленно переключившись на то, что ее сейчас волновало в большей степени: отъезд Энди; свою новую работу; совместную жизнь отца и его любимой Энн в Канаде; безумное увлечение Лулу очередным музыкантом.

Дом, который арендовали Мак и Энди, был старым — постройки начала 1900-х годов, — и в нем иногда ощущался застарелый запах плесени, от которого Мак никак не могла избавиться. Она смотрела, как солнечный свет струится в потускневшее окно, из которого открывался вид на залив. Лучи продвигались осторожно, едва касаясь мебели, тут же отбрасывавшей тени; все менялось, мир не стоял на месте.

— …как будто без этого я не могу существовать.

Мак кивнула, ожидая, пока Бренда продолжит.

Это была их девятая встреча, но Мак вовсе не была уверена в том, что эти сеансы хоть сколько-нибудь продуктивны. Проблема заключалась в том, что Мак была судебным психологом — причем даже не практикующим — и не специализировалась на делах такого рода. Бренде, скорее, подошла бы терапия от клинического психотерапевта, скажем такого, как подруга отца, доктор Энн Морган, или даже известного сексопатолога, доктора Рут.

— Вы существуете здесь и сейчас, Бренда. Вы здесь. Вы живая, — сказала Мак, констатируя очевидные факты.

— Я знаю, я знаю. Вы правы. — Бренда закусила губу и, со следами красной помады на передних зубах, стала похожей на вампиршу.

— Вы чувствуете себя сильной, когда играете роль в чужом сценарии, — пояснила Мак.

— Да, — согласилась Бренда.

В этом не было ничего удивительного. Бренда Бейл, как выяснилось, работала несколько вечеров в неделю высокооплачиваемой женщиной по вызову для садомазохистских утех. Каждую пятницу она приезжала на сеанс к Мак изысканно одетой: костюм, туфли на каблуках, сумочка в тон, волосы, тщательно зачесанные в конский хвост, — само воплощение корпоративного стиля. Единственное, что выдавало тайное занятие Бренды, — это неестественно красные волосы и алые губы — отсюда и ее рабочий псевдоним: Алая Женщина. Только на втором сеансе Мак удалось выудить из нее эту информацию, которая оказалась ключом к проблемам Бренды. Лулу заранее не предупредила Мак, но, хорошо зная свою безумную подругу, Мак не слишком удивилась нетрадиционной карьере Бренды Бейл. Казалось, все знакомые Лулу были личностями нетрадиционными.

— Но, помимо работы, есть другие возможности почувствовать себя сильной. Мы уже говорили об этом, — напомнила ей Мак.

Бренда Бейл в свои сорок два года была моложавой и сексуальной женщиной, умной и успешной. Раньше она работала в известном агентстве по оказанию сексуальных услуг садомазохистского характера, а теперь была на вольных хлебах, занимаясь тем же, но на дому, где у нее имелся собственный арсенал необходимой амуниции и преданный «раб» по имени Хулио, который обеспечивал ее безопасность. Но в последнее время Бренда была озабочена раздвоением личности; ей казалось, что с каждым днем она становится «все меньше Брендой и все больше Алой Женщиной». Макейди предположила, что этот психологический сдвиг, возможно, произошел из-за переноса работы на дом. В результате границы между Брендой Бейл и Алой Женщиной становились более размытыми, и оставалось только ждать, кто из них победит.

Выслушав мнение Мак, Бренда покачала головой, явно недовольная собой, и ее ярко-красный конский хвост взметнулся на затылке.

— Я пыталась ходить на занятия по скалолазанию, как вы советовали, но почувствовала себя там не в своей тарелке, — произнесла она в отчаянии.

— Это нормально. Возможно, вам потребуется время, чтобы найти себе занятие, которое бы связало вас с внешним миром помимо той роли, которую вы играете на своей работе. Чем активнее вы будете развивать свои контакты и связи, тем более насыщенной станет ваша личная жизнь. Это как во всем: чем больше вы вкладываете, тем больше отдача.

— Я понимаю… Вы правы…