Книга Пасынки Бога - Александр Юдин

— Что ж, вот вам номер моего наркома, — заявил он напоследок, скорее для собственного успокоения, нежели с расчетом на какой-либо результат. — Если вспомните еще что-нибудь, особенно касательно Инвойса, сообщите…

Кабинет Исполнительного директора, являвшегося одновременно руководителем Службы внутреннего контроля, располагался на восьмидесятом этаже, в самом сердце офисной Пирамиды. Что, безусловно, уже само по себе свидетельствовало о значимости его хозяина.

Директорский статус С. Репо подчеркивало еще и то, что вместо обычной секретарши в его приемной размещался целый штат из шести помощников. Оглядевшись, Георгий подошел к женщине лет тридцати — тридцати пяти, ближе остальных сидевшей к двери хозяйского кабинета. «СпИд Ю. О. Бачкала» — прочел он на табличке, прицепленной к лацкану пиджака помощницы. Не самая удачная фамилия, особенно для женщины, мельком подумал он. И что еще за «СпИд» такой? Но тут же догадался, что аббревиатура расшифровывается как «Старший помощник Исполнительного директора».

— Добрый день, — негромким, хорошо поставленным голосом произнесла СпИд Бачкала, — вы к Субвенцию Грантовичу?

— Если фамилия Субвенция Грантовича — Репо, — пожал плечами Георгий, — тогда к нему.

Женщина подняла на него серо-стальные глаза и пару секунд изучающе сканировала. Несмотря на ее внешнюю миловидность и застывшую на губах доброжелательную улыбку, аль-Рашид внутренне поежился: было во взгляде помощницы нечто… мертвящее, нечто злокозненное. Так, пожалуй, может смотреть богомол на свою жертву. И еще у Георгия родилось невольное ощущение, будто он только что сморозил какую-то глупость.

В свое время аль-Рашид поимел определенный опыт общения с подобным типом женщин. Точнее, особей женского пола — с рыбьим сердцем и однополюсными мозгами. Всецело отдаваясь служебной карьере, они тем не менее сохраняли порою наружные половые признаки и даже весьма эффектные. Но уж кого-кого, а Георгия этот антураж обмануть не мог, он считал, что видит их насквозь, до самого глубинного естества — скользкого и отравного. Согласно его собственной классификации, они числились в особом разряде «особей». И при всей внешней значимости, по его мнению, являлись существами бесполыми и примитивными — сродни тем морским анемонам, которые весь отпущенный им срок жизни с механистическим упорством тратят на исполнение одной только функции, в полной убежденности, что важнее этого на свете и быть ничего не может.

Даже курицы вроде Романовой вполне подходили если не для продолжительных отношений, так хотя бы для одноразового секса. А вот особей, по его твердому убеждению, следовало избегать в любом случае.

— Господин Репо звонил мне сегодня утром, — пояснил аль-Рашид, — и назначил встречу.

Особь перевела взгляд на монитор, стремительно стрекотнула клавишами.

— Георгий аль-Рашид? — уточнила она. Георгий молча кивнул. Помощница доложила о нем по громкой связи. В ответ раздалось милостивое: «Просите!»

Помещение, куда зашел Георгий, было выдержано в стиле высокой готики. И, как он отметил про себя, весьма достоверно: стены обтянуты гобеленами темного колорита, которые окаймляли орехового дерева рамы, покрытые тонкой резьбой. Выступающие потолочные балки образовывали ряд кессонов. При этом все детали интерьера были искусно состарены и смотрелись какими-то… потертыми, что ли? Точно омытые током бесчисленных веков и сглаженные касаниями множества ушедших поколений.

По обе стороны облицованного мрамором камина стояли красивые лари драгоценного дерева и великолепной работы, доверху набитые какими-то папками и распечатками. У тускло мерцающей жаровни возвышался дрессуар в форме этажерки, украшенный антикварной посудой, и креденец, заставленный серебреными жбанами. В умышленно приглушенном освещении даже ярко сверкающие предметы лишь слабо поблескивали; все здесь, как на полотнах старых голландских мастеров, казалось темным — лицо хозяина кабинета в том числе.

«Мрачноватый, однако, кабинетец, — отметил про себя аль-Рашид, — вот уж не хотел бы работать в таком месте… Но до чего тонкая работа! Здесь бы какому-нибудь саксонскому курфюрсту обретаться, а не корпоративному сидельцу протирать штаны. Нет, не по Сеньке шапка!»

Сам «Сенька», он же господин Репо, поднявшийся навстречу посетителю из высокого кресла сандалового дерева, выглядел так, как и полагается выглядеть топ-менеджеру могущественной Корпорации: крепко сбитый, но не полный, с мелкими, но правильными чертами лица, с короткими, но не торчащими, а, напротив, гладко зачесанными волосами, ухоженными и блестящими.

Однако, несмотря на многообещающую внешность собеседника, разговор у них вышел довольно пустым. Репо поинтересовался причинами и целями расследования, спросил, чем может быть полезен лично, дежурно предложил всемерное содействие в случае надобности… Конечно, полюбопытствовал, есть ли уже какие-нибудь результаты. Но как-то формально, без настойчивости. Георгий благоразумно пожал плечами. Делиться с этим уклончивым субъектом своими выводами он так и так не собирался.

А вообще, учитывая, что просьба о встрече исходила от Субвенция Грантовича, было не вполне ясно, чего тот, собственно говоря, хотел. Прощупать почву? Держать руку на пульсе?

— Скажите, господин Репо, — на всякий случай спросил Георгий, заранее понимая, что на этот вопрос ответа ему не получить, — Омаров, я знаю, был кремирован, а какова судьба тел предыдущих «усыновленных»?

— Это закрытая информация, — улыбнулся, как бы даже с сожалением, руководитель СВК.

— Так и я не любопытствующий журналист.

— Простите, но на раскрытие подобных сведений требуется прямой прокурорский запрос. И я полагаю, вам об этом известно не хуже меня.

— Да-да, разумеется… Я просто не совсем понимаю, как… то есть для каких таких надобностей могут быть востребованы их тела. Имея в виду строгости нашего биоэтического законодательства.

— На обычную трансплантацию органов и донорство биоэтические запреты не распространяются, — пожал плечами Субвенций и тут же, рассмеявшись, шутливо погрозил Георгию. — А вы хитрец! Не мытьем, так катаньем, да?

Уже перед уходом Георгий внезапно остановился и, пристально глядя в лицо Субвенцию, спросил:

— Ах да, совсем позабыл! Раз уж вы любезно предложили свое содействие, так не затруднит вас прояснить одно обстоятельство? Касательно процедуры «усыновления».

— Я весь внимание.

— Зачем Корпорации проверять репродуктивные качества претендентов?

Дежурная улыбка сползла с аккуратных губок Субвенция Грантовича, взгляд сразу как-то заледенел. Но он тут же взял себя в руки, кашлянул и ответил, с трудом подбирая нужные слова, однако с прежней улыбкой:

— Согласитесь, господин Георгий аль-Рашид, было бы крайне несправедливо, если бы «сыны Муна», получая благодаря Фонду столь обширные… возможности, не могли использовать их, ну-у… в полной, так сказать, мере. Я имею в виду, потреблять все, гм… все земные радости. В общем, жить полной жизнью, во всех ее проявлениях… Я доступно излагаю? Надеюсь, я ответил на ваш вопрос. А вы что подумали?