Книга Экспансия-3. Аргентинское танго - Юлиан Семенов

— Ушиблись, Хэлен? — спросил он, склонившись над женщиной. — Больно?

— Страшно, — ответила та, протягивая ему горячую, податливую ладонь.

— Ну, это ерунда, это вы себе вбили в голову… Поднимайтесь… Вот так… Ноги трясутся?

— Еще как, — сказала Хэлен, не отпуская его руки.

— Пройдет. Постоим минуту, отдышимся, и поедете следом за мной, повторяя каждое мое движение, ладно?

— Какая-то я неспособная к этим чертовым лыжам…

— Таких нет. Все к ним способны… Только одни научились спускам, а другие не рискнули. В жизни надо рисковать раз шесть, от силы семь. И одним из этих семи раз должен быть риск на склоне… Если вдруг стало очень плохо, надо плюнуть на все, одолжить денег и уехать в горы… Поверьте, голова и сердце отдыхают, только когда спускаешься по склону… Ни о чем другом не думаешь, кроме того, как бы спуститься половчей… Такой отдых мозгу и сердцу необходим… И дают его горные лыжи, ничего больше. Отдышались?

— Вроде бы да.

— Ноги не трясутся?

— Перестали… Когда вы рядом — не страшно.

— Ну, валяйте за мной, повторяйте каждое мое движение, договорились?

— Не получится…

— Дам палкой по заднице — получится. Пошли, девочка, пошли!

…Остальные спустились без приключений; Чарльз, муж Мэри, разогнался, ехал деревянно, но, видимо, раньше занимался коньками; стойкость почти профессиональная; затормозил, точно скопировав манеру Штирлица.

— Поздравляю с боевым крещением, — прокричал Ганс, спустившийся последним, раскорякой. — Я поражен, как все лихо скатились! Вы наверняка тренировались перед поездкой в Барилоче, правда, Макс?

— Скатились они чудовищно, — ответил Штирлиц, — трусили, и особенно Чарльз, который более всего опасался выглядеть смешным…

— Ничего подобного, — сказал Чарльз, и какое-то подобие улыбки промелькнуло на его сухом лице. — Просто я не хочу, чтобы вы сопровождали мою жену в траурной процессии. К мужчинам вашего типа женщины льнут. Видимо, существует своя выгода в том, чтобы родиться хамом…

— Ну и неправда, — Штирлиц тоже улыбнулся. — Хорошо быть горнолыжником, особенно инструктором… Женщины любят инструкторов… Они вообще преклоняются перед теми, кто умеет делать то, чего не могут окружающие, правда, Хэлен?

Та вздохнула:

— Вы обратили вопрос не по адресу. Спрашивайте Мэри. А вот как я спущусь с этого ужасного крутого склона — не знаю. Лучше бы мне забраться наверх и вернуться в долину на фуникулере.

— А он вниз не везет, Хэлен, — сказал Штирлиц. — Так что придется катить за мной… Сейчас мы поучим с вами легкие повороты, главное — научиться тормозить и не разгонять скорость, как Чарльз. Все остальное — завтра…

…В долине, когда вернулись в домик Отто Вальтера, — счастливые, разгоряченные, мокрые, обгоревшие под солнцем — Штирлиц достал бутылку чилийской «агуа ардьенте»,[9]разлил по чашкам и стаканам, предложил выпить за Мэри и Хэлен — «будут кататься по первому классу» — и порекомендовал заказать обед у Манолетте: «Самая вкусная и при этом достаточно дешевая еда, никто не делает такую парижжю,[10]как испанский итальянец, да и вина у него отменные».

Предложение приняли, Штирлиц отправился к Манолетте, старик обрадовался — пять дней будет хороший заработок, ринулся разжигать угли для парижжю, позвонив при этом племяннику: «Гони что есть сил!»

— И пусть прихватит с собой какого-нибудь чико,[11]— попросил Штирлиц, — который хочет заработать пару долларов, но при этом умеет держать язык за зубами…

— Что нужно сделать чико? — поинтересовался Манолетте, передав племяннику просьбу друга.

— Знаешь, Ганс все-таки большая скотина, — ответил Штирлиц. — Он хочет взять всех моих учеников на себя… По-моему, он сегодня попрется в отель к этим «гринго»… Если не сегодня, то уж завтра наверняка, и возьмет с них деньги за обучение… А я не люблю, когда меня дурят, ты знаешь… Вот мне и надо, чтобы верный чико поглядел за Гансом… Сегодня, завтра, словом, все те дни, пока эти долбанные «гринго» живут здесь, а я дурю их на склоне…

…В отель после обеда Штирлиц проводил американцев сам; Чарльз надрался, на ногах не стоял, пришлось волочь его на себе до автобуса; Мэри вздохнула:

— Мэксим, а что мне с ним делать, когда этот чертов драндулет остановится? Чарльз обычно засыпает после крепкой поддачи. Давайте затащим его в номер вместе, а?

— С вами я готов затащить его даже в преисподнюю, — ответил Штирлиц и, сев рядом с нею в автобусе, сказал Гансу, который намеревался пристроиться рядом, чтобы тот протер лыжи и посушил инвентарь: «Завтра начнем кататься с самого утра».

— А ты разве не вернешься? — удивился Ганс.

— Дели всю выручку пополам — тогда вернусь, — усмехнулся Штирлиц и обратился к шоферу Пепе: — Трогай, парень. Не застуди этих янки, они платят хорошие деньги, поэтому их надо любить…

…Чарльза затащили не без труда; действительно, он уснул сразу же, как только автобус начал спуск в долину, к озеру, к тем двум островам, на которых день и ночь велось строительство атомного реактора штурмбанфюрера СС Риктера…

…В отеле разошелся Дик Краймер; остальные янки были довольно сдержанны, сразу же отправились спать; седой пригласил Штирлица в бар: «Мне нравится, что вы не увели к себе Мэри, она же отдается вам глазами! Молодец, вы мужчина! Только паршивые дачи[12]режут подошвы на ходу, вы ведете себя, как джентльмен; угощаю я; ужинаем вместе».

Именно за ужином, когда Краймер окончательно размяк, хотя головы не терял, мужик крепкий, Штирлиц и задал ему вопрос:

— «Куки» профинансировали вам поездку только в Аргентину?

— Да. Именно в Барилоче. Уникальный горнолыжный курорт, катают именно в те месяцы, когда у нас солнце, представляете, сколько сюда можно отправить людей на июньские, зимние катания?

— А если за одну и ту же сумму «Куки» предложат туристам поездку в две страны?

Краймер удивился:

— Какой смысл, Мэксим? За две страны надо брать именно как за две! Вы же сами говорили о вреде безвозмездности…

— А я и не предлагаю устраивать благотворительный тур. «Куки» должны уплатить нам за идею, а мне, в довершение ко всему, дать эксклюзивное право на обмен валюты своим клиентам.

— Что-то я вас не понимаю, — Краймер потер лицо ладонями.

— Ну и хорошо, что не понимаете. Значит, я не дурак, это только дурака можно понять сразу… Если хотите, завтра зайдем к адвокату и заключим сделку: «Куки» рекламируют тур в две страны за цену, которую брали за посещение одной, а я организовываю катания в двух странах… Деньги делим поровну. Первый взнос — пять тысяч долларов. Четыре — мне, одну — вам, точнее, вы мне платите четыре, потом сочтемся доходами.