Книга Этот бессмертный - Роджер Желязны

Но робот тоже был на ногах и снова двинулся на меня. Мы быликак два пьяных моряка, затеявших драку на корабле, который трепал страшныйшторм.

Робот сделал выпад, но я успел отойти. Через мгновение яударил его прямым левым и, пока он пытался схватить меня за левую руку, я нанесему сильный удар правой рукой. А затем я снова отступил.

Он опять бросился на меня, но я удерживал его на дистанциикороткими ударами. Бокс был для него то же самое, что четвертое измерение дляменя он был просто не в состоянии постичь его. Но робот продолжал наступать,отражая и пропуская мои удары, я же пятился назад к стоящей позади меняпалатке.

Земля все еще дрожала. Где-то далеко кричала женщина. Янанес удар правой ниже пояса, надеясь выбить ему мозги. И наконец я увидел то,что хотел увидеть – здоровенный камень, которым я хотел разбить рацию. Я сделалложный выпад левой, затем, схватив робота за плечо и бедро, поднял его высокона головой, отклонился назад и швырнул его прямо на камень.

Он ударился о него животом. Затем робот вновь сталподниматься, но теперь уже медленнее, чем прежде. Поэтому я успел ударить егоногой в живот, после чего робот грузно опустился на песок. Странное жужжаниепослышалось из его туловища.

Земля затряслась снова. Робот сник, вытянувшись, иединственным признаком того, что он еще функционирует, было то, что пальцы еголевой руки продолжали шевелиться. Они сгибались и разгибались, делаяпричудливые движения.

Я медленно повернулся и увидел, что они стоят здесь –Миштиго, Элен, Дос Сантос, Рамзес, «Рыжий Парик», Гассан, Джордж и триоблепленных пластырями египтянина.

Я сделал шаг в их направлении, и они снова разошлись посторонам.

Лица их были искажены ужасом. Но я покачал головой.

– Нет, теперь я уже пришел в себя, – сказаля. – Только оставьте меня в покое. Я хочу спуститься к реке, чтобывыкупаться…

Сделав несколько шагов вперед, я почувствовал, что землявокруг меня завертелась, и внезапно наступила темнота…

 

***

 

Все последующие ночи были одной сплошной пыткой огнем икаленым железом. Дух, который был вырван из моей души, оказался погребенглубже, чем любая из мумий, лежавших под этими песками. Говорят, что мертвецызабывают свое прошлое в царстве Аида. Но я надеялся, что Кассандра меня незабудет!

Время лечит, и вот по истечении нескольких дней я сновавозглавил экспедицию. Правда, Лорелл предложил мне передать руководствокому-нибудь другому, а самому отправиться в отпуск. Но я не мог так поступить.Что бы я стал делать, предоставленный самому себе? Сидеть и думать окаком-нибудь из Древних мест? Нет! В таких случаях всегда очень важнопродолжать что-то делать, чтобы хоть чем-то заполнить образовавшуюся пустоту.Поэтому я остался гидом, и свои мысли переключал на те маленькие тайны, ккоторым мы прикасались во время путешествия.

Я разобрал робота и осмотрел регулятор. Он был, как я ипредполагал, сломан – это сделал я сам на ранней стадии единоборства, либоГассан, чтобы охладить мой разрушительный пыл. Если это сделал Гассан, тозначит, он хотел, чтобы я был не просто избит, а забит до смерти. Однако в этомслучае возникает вопрос: зачем? Интересно, известно ли его работодателю, чтокогда-то я был Карагиозисом? Если это так, то для чего ему хотелось убитьоснователя и первого секретаря его собственной партии, человека, которыйпоклялся, что он не потерпит, чтобы при его жизни Земля была распродана ипревращена в место для развлечения банды синих пришельцев.

Человека, который поклялся бороться за освобождение Земли допоследнего.

Человека, который организовал вокруг себя ядро единомышленников,систематически снижавших до нуля стоимость собственности на Земле,принадлежащей веганцам, и который даже пошел на то, чтобы уничтожитьпроцветающее агентство тэллеритов по покупке недвижимости, основавшееся наМадагаскаре.

Человека, идеалам которого он был сам предан, хотя внастоящее время и старался направить свою деятельность в более мирное законноерусло.

Почему ему вдруг захотелось, чтобы этот человек погиб?

Следовательно, он либо изменил делу Партии, либо не знает,кем я являюсь на самом деле, и на уме у него было что-то другое, когда онпоручал Гассану прикончить меня.

Или, может быть, Гассан подчиняется приказу кого-то еще?

Но кто мог быть этим его таинственным хозяином? И опять же –для чего ему моя смерть?

Ответа у меня не было. И я решил, что его надо найтинемедленно!…

 

***

 

Первым меня стал утешать Джордж.

– Очень жаль, Конрад, – сказал он, стараясь несмотреть на меня.

Говорить что-нибудь человеческое всегда было для неготрудно. Он расстраивается и старается побыстрее покончить с этим. Вряд ли моя сЭлен выходка прошлым летом привлекла его внимание. Все его страсти прекращаютсяза пределами биологической лаборатории. Я помню, как он делал вскрытиепоследней собаки на земле. После того, как он в течение четырех часов чесал ееза ухом, вычесывал блох из хвоста и умилялся ее лаем, он повел Вульфа к себе влабораторию. Вульф медленно плелся, волоча в зубах кухонное полотенце, скоторым он очень любил забавляться. В лаборатории Джордж сделал укол животномуи произвел вскрытие. Ему, как он потом говорил, было очень интересно сделатьвскрытие, пока Вульф был еще здоров.

Скелет любимца Джорджа до сих пор стоит у него влаборатории. Поэтому вряд ли у этого человека было особое желание снять с менямерку для деревянного спального мешка подземного рода.

Если бы он и желал моей смерти, то это должна бытьутонченная, быстрая и экзотическая смерть. Однако к подобной экзотике – спомощью робота – он не питал особого пристрастия.

В этом я был уверен.

Элен же, хотя и способна была на сильные чувства, по сутиведет себя, как неисправная кукла с автоматическим взводом. Что-то всегдазаскакивает в ее механизме как раз перед тем, как ее чувства должны вырваться,а на следующий день ее столь же страстно влечет к чему-нибудь другому.

Ее соболезнование звучало, насколько я помню, приблизительнотак:

– Конрад, вы даже не представляете себе, как яудручена! В самом деле! Хотя я даже не встречалась с вашей женой, но я такпонимаю ваши чувства!

Ее голос то поднимался, то опускался, принимая всевозможныеоттенки, и я знал, что она свято верит во все, о чем сейчас говорит. И за это ябыл ей благодарен.