Книга Пастух медведей - Андрей Белянин

Окликая давно ушедшее…

* * *

Один телефонный звонок, почти что из ниоткуда.

От той, что жила вдали бесчисленно много дней.

Обрывки случайных слов, осколки седьмого чуда

Упали в мою ладонь и тихо согрелись в ней.

Расплавились, как стекло, тягучей, прозрачной негой

Мгновений, где я вдыхал упрямство ее волос,

Где плыл аромат церквей, холодная ласка снега

И детская вера в то, что мир состоит из грез.

Мы оба играли гимн…Мечтая пленить друг друга

Кто внешностью, кто умом, кто формой, кто силой рук.

Для нас усмирялся дождь, о нас разбивалась вьюга,

Но вот наступил момент традиционно — вдруг!

Вдруг — обоженный взрыв, разом взломавший почву…

Установивший грань, как пограничный столб.

Мягкая тень греха пала меж нами ночью

И разлучила нас, к радости праздных толп.

Но в шестизначьи цифр нового телефона

Дышит среди мембран ложная жесткость фраз.

Истинны не слова — таинства полутона

Той, что прошла меж рифм, не поднимая глаз…

* * *

Черным мелом чертит вечер

Контур плеч на сером фоне…

Память стынет, время лечит,

Тонет облако в затоне.

Струны шепчутся о главном

Не открыто, а намеком.

Мир в неведенье бесславном

Прозябает одиноко.

Бесполезное занятье —

Сочинять стихи о светлом —

Муза ходит в черном платье,

Посыпая кудри пеплом.

Потому что слишком поздно.

Потому что век просрочен.

Потому что эти звезды

Не для нас смеялись ночью.

Да и ночь была чужою…

В хриплой трубке телефона

Гул неясный, по покрою

Поминального трезвона.

Все останется, как было:

Встреча, сон, полуулыбка…

Из трущоб плывет уныло

Чья-то пьяненькая скрипка.

Этот город постепенно

Все равно простит обоих —

Я целую след от Тени

На растресканных обоях…

* * *

В фужере плещут звезды,

Вино мадам Клико…

Все так безбожно просто

И дьявольски легко.

Но как отточен профиль —

Камеей на плите!

У женщины напротив

В скользящем декольте.

Отнекиваться глупо.

Где грань меж «нет» и «да»?

Распахнутые губы

Без капельки стыда…

Нежданная награда

В мелькнувшем сонме лиц,

И вечная прохлада

Под трауром ресниц.

В глазах звериный голод.

Неслышен сердца стук.

Какой могильный холод

Моих коснулся рук!

Я, с первым поцелуем,

Рванув одежды клок —

Серебряную пулю

Пустил себе в висок…

* * *

Не бывает любви условной…

В небе звезды застыли гроздью.

Бьет двенадцать, сегодня в дом мой

Обещала прийти гостья.

Длинноногая недотрога.

Кровь неровно стучится в венах…

Что-то стукнуло в раме окон

И прошло сквозняком по стенам.

Только свет зажигать не буду,

Даже если луна в тучах.

Если я не поверю чуду,

Хоть кому-нибудь станет лучше?

Я приму ее руки-тени

В ковш горячих моих ладоней.

Брошу все дела на неделе

Из-за глаз, что ночи бездонней.

Пусть не скажет она ни слова,

Я прочту сквозь ее молчанье

Отрицание — лобового,

Понимание — тонких тканей…

Озаренье иных мечтаний,

Неподвластного измеренья,

Разложение сочетаний,

Искажение точек зренья.

И она, улыбаясь тайно,

Мне напомнит, что все бывает…

Что уже остывает чайник,

Что уже шоколад тает…

На прощанье обернется,

Бросит взгляд на жилье поэта

И сюда уже не вернется.

И мы оба поверим в это…

* * *

Какая сказочная ночь!

Знак отрицанья и вопроса.

И темнота, как черный скотч,

В окошко тычет мокрым носом.

Веду безмолвный разговор

С чужою тенью. Дивный профиль…

Старинный мейсенский фарфор

Нам охлаждает горький кофе.

Стихи и белое вино,

Неспешный шепот рифм, усталость…

Все это было так давно,

Что, видимо, и не кончалось.

Все, что вершится — не во сне.

На зависть всем иным поэтам,

Пришли вы именно ко мне.

Я почему-то знаю это.

Движенье красок, нот и чувств,

То в небо ввысь, то вниз с откоса.

Как заслужил, чем расплачусь,

Я не настроен на вопросы.

В ночи сверкала бирюза

Меж звезд торжественно и броско…

Со свечки падала слеза,

Застыв немым комочком воска.

Рассыпался хрустальный смех

Сто лет назад. Но и поныне

Я вспоминаю это имя,

Но не для всех…

* * *

Я такой же предмет, как любая деталь интерьера.

Создаю антураж и коплю на поверхности пыль.

Мне присуща во всем утонченная гамма и мера,

Освещение, место, высокий классический стиль.

Я подчеркнуто вежлив, изысканно — официален,

Элегантен, улыбчив, доступен (на данный момент).

Если в голосе вдруг и мелькнет ощущение стали,

То и это зависит от веяния перемен.

Я могу объяснить все случайности этого мира

И указывать всем оптимальное время для гнезд.

Препарировать Сон. Разобрать по созвучиям Лиру.

Успокоить поэта, вдохнувшего Славы и Грез.

Я надежен как танк и трезвей, чем расчет дельтаплана,

И готов оплатить безналично представленный счет.

Мне почти ничего в этой жизни ни дико, ни странно,

Потому что Она сюда больше уже не придет.

Не войдет в старый дом, не поправит на окнах портьеры,

Не откроет рассвет, где в живую поют соловьи…

Я такой же предмет, как любая деталь интерьера

И я так же умру, не дождавшись Случайной любви…

* * *