Книга Таинство, слово и образ. Православное богослужение - Александр Владимирович Мень

который разрушен алчностью и бездушием, старик Порфирий и его племянница вдруг осознают, что их жизнь была лживой и преступной. Наступает позднее, мучительное раскаяние. Совершается оно на фоне службы двенадцати Евангелий. «На Анниньку эта служба всегда производила глубоко потрясающее впечатление. Еще будучи ребенком, она горько плакала, когда батюшка произносил: „И сплетше венец из терния, возложиша на главу Его, и трость в десницу Его“, – и всхлипывающим детским дискантом подпевала дьячку: „Слава долготерпению Твоему, Господи! Слава Тебе!“ А после всенощной, вся взволнованная, прибегала в девичью и там, среди сгустившихся сумерек… рассказывала рабыням „страсти Господни“. Лились тихие рабьи слезы, слышались глубокие бабьи воздыхания. Рабыни чуяли сердцем своего Господина и Искупителя, верили, что Он воскреснет, воистину воскреснет. И Аннинька тоже чуяла и верила. За глубокой ночью истязаний, подлых издевок и покиваний, для всех этих нищих духом виднелось царство лучей и свободы».

Годами Иудушка-Порфирий «выслушивал евангельское сказание, вздыхал, воздевал руки, стукался лбом в землю, отмечал на свече восковыми катышками число прочитанных Евангелий и все-таки ничего не понимал. И только теперь, когда Аннинька разбудила в нем сознание „умертвий“, он понял впервые, что в этом сказании идет речь о какой-то неслыханной неправде, совершившей кровавый суд над Истиной…».

В Великий четверг литургия совершается по чину св. Василия, а вечером на утрени – служба Страстей Христовых, когда читают из Евангелий 12 отрывков, которые охватывают события от Тайной вечери до Погребения Спасителя. Молящиеся стоят с зажженными красными свечами, хор поет: «Слава Страстем Твоим, Господи», «Слава долготерпению Твоему, Господи».

Великая пятница

В этот день литургию не служат. Сам Божественный Агнец приносит Себя в жертву. Содрогаются небо и земля. Солнце скрыло свой лик. Тьма надвигается на Голгофу. В одиночестве, с высоты Креста, встречает Он мрак. Внизу люди, глумящиеся и встревоженные, равнодушные и плачущие. Он один. «Изъязвлен за беззакония наши и мучим за грехи наши». Он умирает, умирает вместе со всеми пережившими муки и смерть, делит с миром последний ужас конца…

* * *

После полудня в храмах служится вечерня, и в конце ее под пение стихиры «Тебе, одеющегося светом, яко ризою…» выносится плащаница. На ней изображен Христос, лежащий во гробе. Ее полагают посреди храма на особом возвышении, которое обычно украшают цветами, и молящиеся, подходя к ней, с благоговением прикладываются к изображению.

Поздно вечером (или ночью) совершается утреня, и священники, стоя перед плащаницей, читают погребальные стихи. В конце утрени процессия, символизируя погребение Господа, несет плащаницу вокруг храма. Этот момент запечатлен в известном стихотворении Бориса Пастернака «На Страстной».

Еще кругом ночная мгла,Еще так рано в мире,Что звездам в небе нет числа,И каждая, как день, светла,И если бы земля могла,Она бы Пасху проспалаПод чтение Псалтири.Еще кругом ночная мгла:Такая рань на свете,Что площадь вечностью леглаОт перекрестка до угла,И до рассвета и теплаЕще тысячелетье.Еще земля голым-гола,И ей ночами не в чемРаскачивать колоколаИ вторить с воли певчим.И со Страстного четвергаВплоть до Страстной субботыВода буравит берегаИ вьет водовороты.И лес раздет и непокрытИ на Страстях Христовых,Как строй молящихся, стоитТолпой стволов сосновых.А в городе, на небольшомПространстве, как на сходке,Деревья смотрят нагишомВ церковные решетки.И взгляд их ужасом объят,Понятна их тревога.Сады выходят из оград,Колеблется земли уклад:Они хоронят Бога.И видят свет у царских врат,И черный плат, и свечек ряд,Заплаканные лица —И вдруг навстречу крестный ходВыходит с плащаницей,И две березы у воротДолжны посторониться.И шествие обходит дворПо краю тротуара,И вносит с улицы в притворВесну, весенний разговор,И воздух с привкусом просфорИ вешнего угара.И март разбрасывает снегНа паперти толпе калек,Как будто вышел человек,И вынес, и открыл ковчег,И все до нитки роздал.И пенье длится до зари,И, нарыдавшись вдосталь,Доходят тише изнутриНа пустыри под фонариПсалтирь или Апостол.Но в полночь смолкнут тварь и плоть,Заслышав слух весенний,Что только-только распогодь,Смерть можно будет поборотьУсильем воскресенья.

Великая суббота

Христос во гробе. Вместе с Ним ученики похоронили свою надежду и веру, но не любовь. Для них смерть Учителя была неожиданной, несмотря на все Его предупреждения. Они до конца не хотели расставаться с прежними мечтами. «Мы думали, Он Тот, Кто избавит Израиля…» Но Он не только не основал вечного Царства, но погиб, как преступник, от рук палачей. Если Он был бессилен, значит нет правды в мире, значит они жестоко обманывались. Суббота – день покоя. В этом вынужденном бездействии еще яснее становился ужас совершившегося. «Мы думали, Он Тот…» Как поторопились они делить места у Его трона!..

Вместо царской короны – терновый венец, вместо престола – позорный крест.

Евангелисты молчат о том, что пережили и передумали ученики в ту пасхальную субботу. Но само их молчание красноречивей всяких слов. Апостолы «пребывали в покое». Страшный покой, покой отчаяния. А женщины? Они ждали, когда кончится суббота и можно будет отдать последний долг любви: возлить ароматы на тело Усопшего…

Спускается ночь. Дремлет стража у опечатанного гроба. Внезапно подземный удар сотрясает холм. С грохотом отваливается камень. Блеск, подобный молнии, бросает воинов на землю.

Гроб пуст.

В ужасе бегут стражи. Сошедший во мрак смерти Христос остается необоримым. Испивший до дна чашу сынов человеческих, Он возносится над Иерусалимом и Пилатом, над Кайафой и блюстителями Закона, над страданием и самой смертью.

* * *

Литургия Великой субботы прежде совершалась на закате дня, и поэтому ее начинают с вечерни. Читается 15 паремий. Это те пророчества о Христе, на которые Он Сам указывал ученикам (Лк. 24: 27).

Перед чтением Евангелия поется прокимен: «Воскресни, Боже, суди́ земли, яко Ты наследиши во всех языцех!» В это время священники облачаются в белые ризы и звучат евангельские слова о явившемся на гроб светоносном ангеле.

Вместо «Херувимской» на литургии поется песнь:

Да молчит всякая плоть человечаИ да стоит со страхом и трепетом,И ничтоже земное в себе да помышляет:Царь бо царствующих и Господь господствующихПриходит заклатисяИ датися в снедь верным.Предходят же Сему лицы АнгельстииСо всяким началом и властию,Многоочитии херувимиИ шестокрилатии серафими,Лица закрывающе и вопиюще песнь:Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.

От Пасхи до Пятидесятницы

Светлое Христово Воскресение

Торжественный звон проносится в весеннем воздухе. Вереницы людей тянутся к храмам по улицам больших городов, по проселочным дорогам, по платформам и мостам. Темные ручейки вливаются в церковные дворы. Повсюду мелькают белые узелки: это несут по старинному обычаю освятить пасхальную трапезу.

Идут старые и молодые, верующие и колеблющиеся. До вечера обходят священники столы, на которых разложены золотистые куличи, творожные пасхи, крашеные яйца…

Спускаются сумерки. Храмы и дворы церквей полны. В эту ночь сюда тянет даже тех, кто относится к вере с презрением и насмешкой. Многие заражаются каким-то особым торжественным настроением, словно ждут чего-то.

В храме еще полутемно. Совсем недавно черные пелены напоминали о скорбных днях Страстной недели. Еще остается на амвоне плащаница. Только