Книга Если только ты - Хлоя Лиезе

сможет прийти к нам, учитывая, что время уже восемь вечера…

— Упомяни моё имя, и вероятность будет чертовски высока.

Этим я заслуживаю бесстрастно-раздражённый взгляд.

— Готье, ты горячий хоккеист, а не Джастин Бибер.

— Во-первых, приятно знать, что ты считаешь меня горячим.

Она устало вздыхает.

— Себастьян.

— Во-вторых, я чрезвычайно негодую из-за намёка, что я не на одном уровне с Джастином Бибером.

— Прошу прощения за оскорбление, — говорит она ничуть не раскаивающимся тоном. — Возвращаемся к насущному вопросу. Если чуда с инструктором не случится, план таков. Я зарегистрировала нас для подключения онлайн и виртуального участия, два места на занятие в шесть утра. Мы можем сделать несколько фото, опубликовать в инстаграм, разделаться с этим до завтрака, а потом я отправлюсь на тренировку.

— Шесть утра?

Зигги награждает меня испепеляющим взглядом.

— Прошу прощения, Себастьян, у тебя какие-то срочные дела на это время? Киснуть в унынии? Печь с утра пораньше? Примерять кашемировый плед другого цвета в качестве наряда на день?

— Ладно! Сделаю я это, ясно?

— Превосходно. Мы подключимся к онлайн-занятию йоги…

— У меня дома. Если мне придётся встать безбожно рано, то твоя жаворонковая задница может притащиться ко мне.

— Ладно, — ворчит Зигги. — Йога в шесть утра. Фотки в инстаграм. А потом пойдём выпить смузи на завтрак или типа того, чтобы нас увидели. Нормально?

— Йога с больной ногой за несколько часов до того времени, когда я обычно просыпаюсь? Звучит ужасно, — застонав, когда боль пронзает желудок (вот поэтому я не ем, потому что каждый раз это причиняет бл*дскую боль), я слезаю с капота машины. — Однако раз ты загнала нас в угол с Кохлером, я это сделаю, — я выдёргиваю из её рук стакан от молочного коктейля и выразительно трясу им. — Ты задолжала мне ещё одну порцию, между прочим.

Глава 8. Зигги

Плейлист: Lola Blanc — Angry Too

Самодовольное выражение в глазах Себастьяна, когда он открывает дверь, почти заставляет меня развернуться и уйти. Перед тем как направляться к нему, я написала, что инструктор всё же ответил. Юваль придёт в шесть ноль-ноль ровно. Я надеялась, что когда доберусь до его дома, Себ уже закончит со злорадством.

Я ошибалась.

— Говорил же, — произносит он, закрывая за мной дверь.

Я закатываю глаза и прохожу мимо него, держа под мышкой коврик для йоги и направляясь по коридору к запаху кофе.

— Ты раздражаешь.

В его горле рокочет удовлетворённый звук, когда он следует за мной, но этот звук резко стихает, когда я стягиваю с себя свою удлинённую толстовку. Ничего не понимая, я оборачиваюсь через плечо.

Себастьян ковыляет по кухне в своей ортопедической шине и сердито смотрит на кофейник так, будто тот нанёс ему личное оскорбление.

— В чём твоя проблема? — спрашиваю я.

Он бурчит, наливая две кружки кофе и подвигая одну ко мне.

— Себастьян.

— Сигрид. Пей свой кофе.

— Слушай, дружочек, — я наливаю в свою кружку щедрую порцию молока, которое он на удивление предусмотрительно оставил рядом. — Юваль придёт через пять минут, и он не поверит в нашу дружбу, если ты будешь бурчать на меня и сверлить сердитым взглядом.

Себастьян пьёт кофе и натягивает на лицо невозмутимое холодное выражение.

— Ничего я не сверлю.

— Сверлил. А ещё ты бурчал.

Он убирает кружку и сверкает ослепительной усмешкой.

— Кто? Я?

— Ты невозможный.

В дверь звонят. Мы с Себастьяном запрокидываем головы, тандемом осушая свои кружки кофе.

— Что ж, дорогая Зигги, — говорит он, жестом показывая мне идти перед ним. — Дамы вперёд.

***

Юваль здесь явно для одного и только для одного человека. Надо отдать Себастьяну должное, он был вежливым, но строго профессиональным, ни капли не флиртующим. Кто знал, что он на такое способен?

Громкая, сердитая музыка ревёт в его домашнем тренировочном зале, и после мягкой разминки Юваль прибавляет громкость. Звук вибрирует в моей груди, и я на удивление наслаждаюсь этим ощущением. Мне всегда было непросто со сложными звуками, и я полагала, что хэви-метал также будет смущать меня. Кто же знал, что я его полюблю?

Встав, я схожу со своего коврика и тянусь к воде. Делаю большой глоток, мысленно пиная себя за то, что выпила так много кофе утром, но я ужасно спала и в противном случае была бы зомби на агрессивной йоге.

Когда голос Себастьяна в его разговоре с Ювалем стихает, я кошусь в его сторону и обнаруживаю, что его взгляд прикован ко мне. Он приподнимает брови, и губы изгибаются в усмешке.

Он такой чертовски раздражающий, сидит тут в чёрных спортивных штанах и облегающей мышцы шалфейно-зелёной майке, которая подчёркивает его глаза. Его тёмные волосы собраны — только те пряди, что способны удержаться в хвостике, а остальные рассыпаются по уже потной шее и подбородку.

Я злюсь на себя за то, как остро осознаю его присутствие. Он мой притворный друг, безжалостно эгоистичный, самовлюблённый, и он воспринимает меня только как сестрёнку лучшего друга, которая заслуживает его внимания лишь потому, что доказала свою пользу в данном сезоне его жизни. Вот и всё. Только моё тело этого не понимает.

— Ладно, — говорит Юваль, широко расставляя ноги на своём коврике. — Готовы двигаться дальше?

Себастьян кивает.

Я выдавливаю улыбку и плюхаюсь на свой коврик.

— Ага.

— Мы ограничимся лёгкой нагрузкой, поскольку у Себа заживает нога, а ты, Зигги, и так будешь тренироваться позднее, — чёртов Юваль ведёт себя так внимательно, отчего сложно злиться на него за флирт с Себастьяном.

Не то чтобы мне было дело до того, кто флиртует с моим притворным другом.

Когда Юваль просит нас приступить к дыхательным упражнениям, которые требуют прилечь, я плюхаюсь на спину и сердито гляжу в потолок.

— И ты ещё читала мне нотации про бурчание и сердитые взгляды? — бормочет Себастьян уголком рта.

— Я просто устала, — шиплю я шёпотом.

— Взбешена ты, а не устала.