Книга Сюжет - Джин Ханф Корелиц

–В смысле?

–Ну… Многих смущает это сочетание волос, намекающих на возраст, и«не возрастного» лица. Я заметила, некоторых это заставляет думать, что я старше своих лет, а других – что моложе.

–Так сколько же вам?– спросил Джейк.– Наверно, не стоило спрашивать.

–Нет, все нормально. Я вам скажу, но только после того, как вы скажете, на сколько я, по-вашему, выгляжу. Я нерисуюсь. Просто любопытно.

Она улыбнулась Джейку, и он снова окинул ее взглядом: бледный овал лица, серебристые волосы, спадавшие ниже плеч, перехваченные девичьей лентой, и льняную сорочку; мысленно увидел ее ноги в леггинсах и бежевых ботинках, и как она шагает в них домой по ухабистой лесной дорожке. Приходилось признать, что про возраст она сказала не зря. Не точтобы Джейк был экспертом в этом вопросе, но, глядя наАнну, он мог с равной вероятностью предположить, что ей двадцать восемь или все сорок. В итоге, он решил назвать цифру поближе к своему возрасту.

–Наверно, вам… слегка за тридцать.

–Правильно,– она улыбнулась.– Как насчет бонусной попытки?

–Ну, самому мне тридцать семь.

–Красота. Красивый возраст.

–А вам…

–Тридцать пять. Еще красивей.

–Согласен,– сказал Джейк; за окном пошел дождь.– Так почему радио?

–О, я знаю, это что-то несусветное. Работа на радио – это безумный выбор для двадцать первого века, но мне нравится. Ну, несегодняшнее утро, но большую часть времени. И ясобираюсь и дальше пытаться приглашать писателей. Хотя сомневаюсь, что многие окажутся такими покладистыми, как вы.

Джейк внутренне поморщился. Слово «покладистый» напомнило ему, каким он был когда-то, того Джейка, что покорно выслушивал претензии хамоватого гостя-писателя изКалифорнии: шумные трубы! невкусные сэндвичи! нерабочий камин! И самое незабываемое: каждый может быть писателем.

С другой стороны, если бы не все это, он бы не стал тем, кем стал. Так что не стоило ни очем жалеть. Несмотря на весь дурдом, творившийся последние месяцы – Опра! Спилберг!– и непрестанное изумление от неуклонно растущей армии его читателей, он действительно был счастливее в этот момент – рядом с девушкой с седыми волосами, в обшитой деревом кофейне – чем за долгое время.

–Большинство из нас,– сказал Джейк,– большинство писателей то есть, не так уж заморачиваются насчет продаж и наград, и рейтинга на«Амазоне». То есть нам не все равно, нам тоже надо кушать, но мы так рады просто оттого, что люди нас читают. Ну, самые разные люди. И несмотря на то, что твой босс сказал утром в эфире, «Сорока» уменя не первая книга. И даже не вторая. Мой первый роман прочитали, может, пара тысяч человек, хотя у него был хороший издатель и хвалебные отзывы. Но вторую мою книгу приняли еще прохладнее. Так что никогда нельзя быть уверенным, что кто-то будет читать твою книгу, какой бы хорошей она ни была. А если никто ее не читает, ее считай что нет.

–В лесу упало дерево[31],– сказала Анна.

–Весьма в духе северо-западной мысли. Но если ее читают, ты не перестаешь поражаться: человек, которого ты даже не знаешь, платит свои кровные деньги, чтобы прочитать то, что ты написал? Это поразительно. Невероятно. Когда я встречаю людей на этих мероприятиях и они протягиваю мне замызганные книги, которые уронили в ванную, или пролили на них кофе, или с заложенными уголками, это самое приятное. Даже приятней, чем когда у тебя на глазах покупают твою новую книгу,– он помолчал и добавил:– Знаете, я вдруг подумал, что вы тайная писательница.

–Да?– она взглянула ему в глаза.– Почему тайная?

–Ну, вы еще не сказали об этом.

–Может, не пришлось еще.

–Окей. Так что вы пишите? Художку? Мемуары? Поэзию?

Анна взяла свою кружку и опустила в нее взгляд, словно там был ответ.

–Поэзия – не мое,– сказала она.– Люблю читать мемуары, но мне не интересно ковыряться в своей грязи, чтобы делиться ей со всем миром. А вот романы всегда мне нравились.

Она подняла на него взгляд, неожиданно застенчивый.

–Да? Расскажите, кто у вас любимые писатели,– он вдруг подумал, что она может решить, будто он набивается ей в любимчики, и добавил с улыбкой.– Не считая присутствующих.

–Ну… Диккенс, конечно. Уилла Кэсер[32]. Фицджеральд. Люблю Мэрилин Робинсон[33]. То есть я бы мечтала написать роман, но вмоей жизни абсолютно ничего не позволяет рассчитывать на это. Где я возьму идею? Где вы свои берете?

Он чуть не застонал. Порывшись в мозговой картотеке подходящих ответов, он взял самый надежный, позаимствованный уСтивена Кинга.

–В Ютике.

–Простите?– Анна уставилась на него.

–Ютика. Это на севере штата Нью-Йорк. Кто-то спросил Стивена Кинга, где он берет свои идеи, и он сказал, вЮтике. Если это годится для Стивена Кинга, то, уж конечно, и для меня.

–Точно. Это забавно,– сказала она с таким видом, словно не видела в этом ничего забавного.– Почему вы вчера не дали такой ответ?

Он слегка растерялся.

–Вы были там вчера?

Она пожала плечами.

–Конечно, была. Я же ваша поклонница.

Он вдруг подумал, до чего поразительно, что эта хорошенькая женщина называет себя его поклонницей. И услышал, как она спрашивает его, хочет ли он еще кофе.

–Нет, спасибо. Мне скоро надо идти. Отис косился на меня, на радио. Думаю, вы наверно заметили.

–Не хочет, чтобы вы пропустили очередное выступление. Прекрасно его понимаю.

–Да, хотя я бы хотел иметь побольше времени. Я вот думаю… вы бываете на востоке?

Она улыбнулась. У нее была странная улыбка: она не размыкала губ, словно ей в лицо дул сильный ветер.

–Еще не бывала,– сказала она.

Когда они вышли на улицу, он подумал и тут же передумал поцеловать ее, и пока он мялся, она сама его поцеловала. Ее серебристые волосы мягко коснулись его щеки, а ее тело оказалось на удивление теплым. Или это было его тепло? Он так отчетливо представил, что может за этим последовать.

Но через несколько минут, сидя в машине, он получил первое из череды зловещих сообщений. Оно пришло через официальную форму на его авторском сайте (Спасибо, что зашли на мою страницу! Есть вопросы или комментарии о моей работе? Пожалуйста, воспользуйтесь формой!), примерно в товремя, когда он собирался выйти в эфир сРэнди Джонсоном, и дожидалось его, излучая токсичность, почти полтора часа. Теперь, когда он его прочитал, все хорошее, что случилось с ним в тоутро и завесь прошедший год, словно выпало у него из рук и грохнулось об пол, расколовшись жуткой кривой трещиной. Это ужасное послание пришло с адреса [e-mail], и, хотя оно состояло всего из двух слов, смысл его был предельно ясен.