Книга Подонок. Я тебе объявляю войну! - Елена Алексеевна Шолохова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Захожу в ближайшую кабинку. Включаю воду и некоторое время просто наслаждаюсь тропическим душем. Запрокинув голову и закрыв глаза, подставляю лицо прохладным струям. Затем прибавляю горячей воды, потом снова делаю похолоднее. И вскоре гудящие от перенапряжения и усталости мышцы успокаиваются, а голова — проясняется.
Обернувшись полотенцем, слегка подсушиваю волосы феном и иду одеваться. Но едва я начинаю разматывать полотенце, как слышу хлопок двери, а затем шаги. А в следующую секунду заходит псих, на ходу снимая майку. Меня он пока не замечает.
Но я от неожиданности вскрикиваю и лихорадочно прижимаю к груди полотенце, которое уже почти размоталось и теперь висит с одного бока чуть ли не до щиколотки, а с другого — наоборот, почти не прикрывает.
Смолин от моего крика вздрагивает и несколько секунд тоже ошалело таращится на меня.
— Ты что здесь делаешь?! — Наконец ко мне возвращается дар речи. — Ты в своем уме? Ты зачем сюда вошел?
— Что я здесь делаю?! — взметнув брови, переспрашивает он. — В мужском душе?!
— Что? Как? Это мужской… — И всё моё возмущение моментально сметает жгучий стыд.
Он отбрасывает майку на скамейку и, сунув руки в карманы шорт, разворачивается ко мне, демонстрируя свой безупречный атлетический торс. Я же, судорожно вцепившись в полотенце, готова немедленно провалиться сквозь пол. Раствориться в воздухе. Исчезнуть. Только бы скрыться от его теперь уже наглого взгляда.
Первый шок его отпустил, и сейчас Смолин бесстыже разглядывает меня и развязно ухмыляется. Я прижимаюсь спиной к шкафчику, чтобы он не мог увидеть меня сзади, там-то даже полотенце меня не прикрывает.
— Выйди, пожалуйста, — прошу его как человека. А у самой лицо полыхает огнем.
— С чего бы? — хмыкает он и, сволочь, склонив голову набок, нарочито скользит оценивающим взглядом по моим голым ногам.
— Мне нужно одеться.
— Одевайся, — пожимает плечами он. — Кто мешает?
— Ты мешаешь!
— Ну охренеть! — издает он смешок. — Я тебе мешаю? В мужском душе?
— Я не знала, что это мужской…
— Твои проблемы, — глумится он. Подходит ближе, останавливается буквально в метре от меня, опершись плечом о соседний шкафчик.
Это ж надо было вляпаться в такой конфуз!
Я задыхаюсь от смущения и стыда. И не успеваю ничего ему ответить, как в душевую с шумом и смехом заходят остальные парни. Много парней! Целая толпа! Из нашего класса и из десятого. Пока они еще там, в предбаннике, разбирают полотенца, но через пару секунд будут здесь и увидят меня… И вот тут я осознаю весь ужас своего положения. Мне делается тошно. Меня трясет. Мысли панически скачут: боже, что сейчас будет? Что делать?
И вдруг Смолин поворачивается ко мне спиной, а лицом — ко входу, где уже показались Милош, Руслан и кто-то еще.
— Э, пацаны, тормозим, у нас тут гости. Подождем там пару сек.
Он вразвалочку шагает им навстречу и останавливается на пороге, преграждая собой путь.
— Стас, а кто? Кто там? Девка, что ли? Оу! А кто такая? — начинают галдеть еще громче и ломиться активнее. — Дай посмотрю…
— Тут подождем, говорю, — повышает голос Смолин, не давая никому пройти.
— А-а, это с тобой, что ли? Ну вы даете!
Даже думать не хочу, кто и что там нафантазировал. Как только Смолин выходит сам и выводит всех, я молниеносно выдергиваю халат из шкафчика, надеваю его и завязываю пояс потуже. На всё про всё у меня уходит буквально пять секунд.
Забираю оставшиеся вещи, натягиваю «покер-фейс» и, умирая внутри от стыда, иду на выход. Мимо толпы парней, которые с жадным любопытством разглядывают меня. Спасибо хоть без комментариев. Лишь когда выскакиваю в коридор, слышу из-за двери, как среди них начинается бурное оживление.
21. Женя
— Ну, расскажи, что там было? — пристает ко мне Полина.
Сегодня она сама подсела ко мне на обеде. Ее настолько разбирает любопытство, что она даже Сониного гнева не побоялась.
— Где? — спрашиваю я, хотя и так догадываюсь, о чем она.
— Ну… в душе. Кто что болтает… Рус говорит, что вы там со Стасом были…
— Со Смолиным? Да ты что? Бред какой! — возмущаюсь я нелепым намекам. — Это дурочки из десятого решили так остроумно пошутить и отправили меня в мужской душ. Сказали, что это женский. Я туда зашла, а следом — Смолин.
— И? — она подается ближе, как будто боится пропустить хоть слово. У нее аж глаза блестят. Но я, конечно же, не собираюсь рассказывать про свой вчерашний конфуз. Дай бог забыть его скорее.
— Ну… я просто вышла и всё.
— А-а, — слегка разочарованно тянет Полина. — И что, Стас ничего не сказал? Ничего не сделал?
— А что он должен был сделать?
Она пожимает плечами.
— От Стаса всего можно ждать…
Раз уж Полина сама затеяла разговор, да тем более речь зашла о Смолине, то и я, пользуясь случаем, спрашиваю ее о том, что меня интересует больше всего.
— Полина, а когда они с тобой… это сделали? — киваю я на пышный хвост, прикрывающий половину головы.
Она сразу сникает.
— В прошлый понедельник. В субботу была та чертова вечеринка, ну на которой мы с Шаманским целовались. Ну а в понедельник я пришла на уроки… а Соня уже всё знает. Блин, ужас такой… — Полина на миг закрывает глаза и тихонько содрогается. — На перемене она подошла ко мне и сказала, что надо поговорить. Велела прийти после уроков в спортзал. Я думала, мы просто объяснимся… ну, мы же дружили… Извинюсь, думала… Я же понимаю, что виновата. Но я никак не ожидала, что они там… что будет такое…
Я с понимающим видом киваю ей, а сама мысленно прикидываю: маму тоже увезли на скорой в понедельник. И Платонов говорил про спортзал. То есть он просил маму сказать, что плохо ей стало в спортзале. Совпадение? Вряд ли.
Сильно бомбить ее вопросами я опасаюсь. Полина запугана, чуть переусердствуешь — и она опять замкнется. Поэтому я пока просто сочувственно поддакиваю ей.
— Это кошмар, конечно. Вообще шок. Представляю, как тебе было страшно и плохо… Они втроем на тебя… на одну? Или еще кто-то был?
— Сначала втроем, потом Стас ещё пришел…
— Он что, тоже над тобой издевался? — изумляюсь я.
— Он… — начинает Полина и замолкает. — Я не хочу больше про это.
— Наоборот, выговорись, легче станет.
— С чего бы? — вдруг злится она. — Волосы, что ли, быстрее отрастут? Или я забуду, как они все в
