Книга Веледар - Александра Вайцеховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Будет тебе работа, — кивнула Демира. — Как стемнеет, на реку идти надо, костры складывать да разжигать. Люди купаться потянутся, так все готово должно быть. Только живым огнем разводить требуется[10]. Справишься?
— Сестрица моя справится. Батюшка ее, дай бог ему здоровья, часто по походам ходил в рядах войска Агвидова. Вот и научил дочь. Она это ловчее любого мужика умеет.
Ведьма перевела взгляд на меня, и я тут же радостно кивнула, подтверждая слова «братца».
— Что ж, вдвоем ступайте, — согласилась Демира. — Быстрее управитесь…
Дальнейший разговор перетек в невинное русло: Вель байки травил, выдумывая на ходу, ворожея хохотала звонко, запрокинув голову, демонстрируя лебединую шею, а рядом с ней сидел на лавке Дмитрий, прильнув взглядом к красивому лицу.
Вскоре закипела вода в большом чугуне, и бугровщик вскочил с лавки, полез на шесток за глиняными чашками.
— Мить, ты бы сходил в чулан за тимьяном, — повернулась к нему Демира, отсмеявшись после очередной шутки Веля, — Уж больно он в чай хорош.
— Схожу, — мужчина закивал так, что я невольно забеспокоилась: шею бы не свернул. — Это такие беленькие цветочки?
— Да нет же, — ведьма закатила черные глаза. — Сто раз тебе, бестолковому, объясняла!
На лице бугровщика отразился ужас, как у ребенка, которому медовый пряник показали, а потом на его же глазах в выгребную яму швырнули.
— Прости, — проблеял он, тряся короткой бородой. — Не разбираюсь я, не могу запомнить…
— Я с ним схожу, — кажется, лучшего повода улизнуть из-под пронзительно-черного взгляда ведьмы и представиться не могло. — Я недурно в травах разбираюсь.
— Что ж, поди, — кивнула она. — Может, заодно этого дурня научишь, наконец, тимьян от таволги отличать. Митя, проводи девушку. А я пока сахар колотый поищу…
Ведьма изящно поднялась с лавки и скрылась за печью, загремела посудой. Вставая, я оперлась рукой о плечо Веля, слегка сжала, и он тут же накрыл мои пальцы широкой, теплой ладонью. Потом будто опомнился, отдернул руку, вопросительно на меня взглянул. Я стрельнула глазами в сторону стола, где кувшин с квасом стоял, и качнула головой, напоминая, чтоб пить ничего не смел.
Мы с Дмитрием вышли в сени, и он подвел меня к неприметной дверце в смежной с горницей стене, распахнул ее. Внутри оказалась небольшая комнатка, в которой царил прохладный сумрак. Единственное маленькое оконце было тканью льняной затянуто, чтобы солнечный свет трав не портил. По стенам — полки, а на них пучки, связки, холщовые мешочки, глиняные горшочки и прочая утварь. И пряный запах сушеных трав.
Я оглянулась воровато на дверь в горницу, а затем ухватила бугровщика за ткань рубахи и втянула в чулан. Он покачнулся, приложился спиной об одну из многочисленных полок и с возмущением на меня взглянул. Открыл рот…
— Заткнись, — тут же велела я. — Помнишь меня?
Дмитрий приказу внял, со стуком захлопнул челюсти, а потом просто молча покачал головой.
— Мать твою как зовут?
— Кого? — бугровщик уставился на меня с таким недоумением, будто я обозвала его огневушкой-поскакушкой и горшок с золотом искать велела.
— Ясно все. Сильно тебя Демира заморочила… Как же ты попал-то к ней, дурень?
— Я не помню, — и на лице мужчины снова смолой растеклась блаженная улыбка от одного только упоминания ведьминого имени.
— Что ж делать-то с тобой, а? — лихорадочно соображала я, бегая взглядом по полкам с травой.
— Научи меня, как тимьян от таволги отличить, — послушно ответил Дмитрий.
— Да вот твой тимьян, — я раздраженно схватила с полки нужный пучок и швырнула ему в руки. — Слушай сюда! Мне вещь ее нужна, личная. У тебя же есть, я вас, замороченных, знаю.
Бугровщик с готовностью полез за пазуху и извлек на мутный свет серебряную серьгу с бирюзой, бережно уложил на ладонь, погладил смуглыми пальцами. Я потянулась, было, за украшением, но он тут же его в кулак зажал, а кулак за спину спрятал.
— Отдай, — велела я, протягивая руку, но он яростно головой замотал и даже попытался от меня попятиться, да опять в полку спиной уперся.
— Отдай по-хорошему, а то Демире скажу, что ты стащил ее серьгу.
— Не отдам, — бугровщик упрямо сжал губы. — Не отберешь!
— Ты мне серьгу, а я взамен Демиру попрошу, чтобы она тебя поцеловала, — голос мой стал медовым, вкрадчивым, и Дмитрий повелся на глупое обещание, как ребенок, медленно кулак из-за спины вытянул, разжал пальцы… Украшение тут же исчезло в складках моего платья.
— Пошли. Заждалась, небось, твоя ведьма…
В горницу бугровщик влетел молодым оленем, неся тимьян перед собой на вытянутых руках, будто хлеб-соль для ярла подавал, споткнулся о половик, бухнулся…
— Экий ты, неуклюжий, — недовольно протянула Демира, даже взглядом его не удостоив. — Ну, ничего, от тебя я мигом избавлюсь. Тут более достойная замена нашлась.
До меня не сразу дошел смысл ее слов, а когда дошел, я взглянула, наконец на наемника, который сидел на лавке спиной ко мне, слишком прямо, будто аршин проглотил.
— Вель… — неуверенно позвала я, но он не откликнулся, не вздрогнул даже от звука собственного имени.
— Приглянулся мне твой братец, — тем временем молвила Демира, вставая с лавки и обходя стол. Рука ее легла на крепкое плечо наемника и заскользила змеей, наглаживая, лаская. — Сильный, ловкий и собой недурен. Оставлю его себе. А ты ступай, куда шла, покуда цела. А о братце не кручинься, я хорошо о нем заботиться стану…
Рука ее все скользила по плечу наемника, и он, к моему ужасу, повернул голову и к этой самой руке губами прижался, исподлобья глядя на ведьму.
Туманным взглядом.
С поволокой.
Глава 10
Затылок обожгло страхом, который теперь медленно растекался по позвоночнику, сковывая, обездвиживая, лишая воли. В горле было горько и жарко, как в печной трубе, а воздух вокруг сделался вязким, не желающим проникать в легкие.
Я смотрела в глаза Веля и думала, что куда лучше было видеть в них насмешку, издевку, презрение… Что угодно, только не это слепое, безудержное обожание.
Я только успела подумать о том, что говорила же этому дурню ничего здесь не пить, как взгляд зацепился за его мокрую на груди рубаху. И лицо было мокрое, бликовало в закатном солнце, в окна льющемся.
В лицо плеснула, дрянь такая…
Словно прочитав мои мысли, Демира молвила:
— Братец твой не так прост оказался, как Митька. Заподозрил что-то. Видать, не первый раз с ворожеей сталкивается…
Да уж, не первый. Взят в плен, продан ведьме, как животное и идет на привязи кровавого договора