Книга Квиллифер - Уолтер Йон Уильямс

вместе с основными силами на Коровий остров и продолжая в поисках новых жертв патрулировать береговую линию небольшими группами галер.

Один принадлежавший Спеллманам полубаркас сожгли, другой похитили, и Кевин очень волновался по поводу третьего корабля, ожидая его возвращения из Варселлоса, он опасался, что пираты захватят его раньше, чем команда осознает грозящую им опасность. Он нервно шагал взад-вперед, но слабость и плохое самочувствие мешали мне составить ему компанию.

Пока Кевин вышагивал по площади, Гриббинс громогласно предложил сложить погребальный костер и кремировать умерших, но Кобб возразил, ссылаясь на преждевременность этой меры.

– Они собираются подождать, пока вороны наедятся до отвала, – с отвращением заявил Кевин.

– Лично я не намерен сжигать останки родных в общем костре, – сказал я. – Тем более ждать воронов. Или пока семейка сэра Таусли Кобба придет к единому мнению.

Мы с Кевином вернулись на улицу Принцессы и позаимствовали грузовую тележку соседей, разводивших бойцовых петухов – их петухами пообедали, а самих забрали экои. Я сбросил на землю петушиные клетки и сиденье кучера, и мы дотащили ее туда, где я оставил тела родных под саванами. Останки подмастерьев отца уже куда-то исчезли – видимо, их забрали родственники.

В полном молчании Кевин помог мне перенести тела моих родных на тележку, затем мы впряглись вместо лошадей и потащили ее сначала к Северным воротам, а потом к городу мертвых на северной окраине Этельбайта, в заброшенном поселке выше по реке.

На пустынном кладбище порывистый северный ветер вздыхал и стонал среди разваливающихся старых склепов и покосившихся надгробных камней, заросших мхом и стоявших безмолвными часовыми над могилами давно съеденных червями мертвецов.

Здесь часто паслись коровы и овцы, поэтому из-под выщипанной ими травы проступали древние курганы, осколки погребальных урн и даже обнажившиеся и вышедшие на поверхность земли старые кости. Здесь, в тени фамильной каменной гробницы пресекшегося аристократического рода, находился скромный участок семейства Квиллиферов, где начиная с основания нового Этельбайта хоронили всех наших родственников. Проезжая мимо одной из лавок на Королевской улице, я прихватил пару лопат, собираясь временно похоронить семью в одной могиле с дедушкой, пока не смогу организовать им настоящее погребение. Но, увидев старый склеп, я задумался.

Под осыпавшейся штукатуркой склепа виднелись неровные очертания серых каменных блоков. На каждый из четырех углов почему-то нанесли одну из геометрических фигур: сферу, куб, тетраэдр и конус.

Я разбил проржавевший замок тремя ударами лопаты. Гробница за десятки лет успела врасти в мягкий слой почвы, и мне пришлось некоторое время откапывать нижний край железной двери, чтобы ее открыть. Древние петли заскрипели, заставив взлететь птиц, сидевших на соседних памятниках.

Из могилы пахнуло сырой землей. Под изъеденными временем саванами лежали печальные останки аристократов, впервые за многие годы увидевших бледный свет солнца. Я отодвинул их в сторону лопатой, и мы с Кевином перенесли в полутемное убежище останки моей семьи. Отца мы положили на каменное ложе, под его рукой нашлось место для маленькой Элис, а мать, Корделию, я устроил рядом с другой сестрой, Барбарой. Все тела я накрыл неотбеленным муслином.

– Я построю для вас отдельный склеп, – пообещал я своим родным. – Клянусь.

Кевин кивнул.

– И я тому свидетель, – подтвердил он.

И тут мы услышали топот копыт. Меня посетило абсурдное предположение, что мне суждено быть арестованным за осквернение могилы, и это после всего случившегося. Стараясь остаться незаметным, я выглянул из двери склепа.

По ведущей к Северным воротам дороге мимо кладбища ехала карета, запряженная четверкой уставших лошадей. Я узнал экипаж по дородным лакеям на козлах и геральдической эмблеме на дверях.

– Судья Траверс, – сказал я, – прикатил на выездное заседание суда. А в городе его ждет кошмар со спорящими Коббами и Гриббинсами и бушующим в порту пожаром.

– Да, – подтвердил Кевин. – Ему будет чем заняться. Вряд ли дело дойдет до кражи реки – и не важно, виноват в ней сэр Стенли Мэттингли или нет.

Мы вышли из склепа, и я закрыл дверь, засыпав ее снизу дерном и камнями. Расправив затекшие в неудобной позе плечи, я посмотрел на склеп с геометрическими фигурами. А взглянув чуть выше ржавой железной двери на расположенный над ней камень, прочитал вырезанное на нем имя.

Я улыбнулся. Где-то пропела птица. Откашлявшись, я пропел:

– Та-са-ран-ге. Та-са-ран-ге-ко.

Кевин удивился, но почти сразу присоединил свой голос к моему в песне Воинов моря. Мы пошли вокруг склепа, наше пение зазвучало громче – слова столь древние, что никто не помнил их значения. Но я прекрасно знал, что они имели смысл для отца, и потому этой песней провожал его к синекожему богу Пастасу, ведь ему он служил всю жизнь и разделил с ним пищу в день своей смерти. Не забыл я и последней поправки, внесенной отцом:

– Рен-фар-эль-ден-са-фа-ю.

Медленно обойдя пять раз вокруг склепа, мы закончили песню.

На фестивале с этого момента вступали Воины моря, но я решил, что одного раза достаточно, и смолк. На кладбище воцарилась тишина. Я чувствовал, как у меня понемногу улучшается настроение, и заметил странное движение в душе, словно мне удалось прикоснуться к чему-то божественному: быть может, сам бог с синей кожей прошептал мне на ухо еле слышно несколько слов, встречая мою семью в их новом жилище.

Я стер с глаз обжигающие слезы, выдохнул и обернулся к городу.

– Как ты думаешь, нам следует вернуть тележку? – спросил Кевин.

– Она еще может пригодиться, – ответил я. – Наши жизни лежат в руинах, и все же в ближайшее время нам предстоит перевезти много вещей.

Мы опять впряглись в тележку и потащили ее обратно в Этельбайт.

Я прихрамывал, сухожилие заявляло мне протест при каждом шаге. От боли ломило и руки, и плечи, но особенно мучительно ныла спина.

«Здесь меня больше ничего не держит, – подумал я. – Моя семья мертва, дом разрушен, наставника пленили. Кевин предлагал мне работу, но мы говорили о ней до того, как бизнес его семьи был уничтожен».

Я возьму деньги, доставшиеся мне в наследство, и отправлюсь в Селфорд – столицу. Небольшой суммы в шкатулке хватит на жизнь в течение двух или трех лет, если я буду тратить деньги разумно, а за это время я наверняка найду работу, стану адвокатом в суде или членом городского самоуправления, или судьей, прославившимся своей мудростью… или всем сразу, как сказал Кевин.

Но сейчас мне больше всего хотелось стать адмиралом флота, чтобы экои смогли почувствовать на своих шкурах мои ярость и гнев.

По пути мы прошли мимо книжной лавки Крука. В поисках денег грабители ворвались даже сюда. Они