Книга Медитация без гуру: Путь к сердцу практики - Кларк Стрэнд

на озеро, но его вода не показалась мне аппетитной. К тому же, когда я еще был скаутом, наши бесчисленные воспитатели и вожатые внушали нам, что мы ни в коем случае не должны пить из водоемов. Но моя подружка Салли быстро сбросила с себя одежду и нырнула в озеро. Она уходила под воду на двадцать-тридцать секунд, каждый раз выныривая в новом месте. Наконец она показалась из воды метрах в трех от противоположного берега и крикнула: «Вот он».

Не совсем понимая, что она имеет в виду, я разделся и поплыл к ней. Она взяла меня за руку, и мы проплыли метра три, как вдруг волна прохладной воды ударила мне в лицо. Салли нашла источник, питавший своими водами это озеро.

Спустя годы я открыл для себя, что наш ум подобен такому озеру. Нередко поверхность выглядит мутной и темной, а в глубине скрывается нечто чистое и ясное. Салли обнаружила источник, поскольку плыла в направлении все более прохладной воды. Точно так же и вы можете найти чистоту и ясность во время медитации.

Заметив, что вас одолевает сонливость, просто оставайтесь с мыслью о сонливости. Та часть ума, которая в данном случае реагирует, по определению является самой бдительной. После недолгого размышления над своей сонливостью, вы обнаружите, что ваш ум стал более живым и ясным. Это во многом напоминает процесс черпания чистой воды со дна замутненного озера.

Не верь

Теперь мне, вероятно, уже не нужно напоминать вам о том, что медитация происходит в данный момент, а не в будущем или в прошлом. Большинство людей легко соглашаются с тем, что нельзя медитировать в будущем, поскольку оно еще не наступило. Гораздо труднее понять, что медитация не должна проходить в прошлом. «Как, — спросите вы, — можно медитировать в прошлом?» Из личного опыта мне известны два способа.

Первый способ заключается в том, что мы вызываем в памяти свой прошлый опыт — особенно тот, который касается медитации. И тогда мы погружаемся в ностальгическую мечтательность, которая (поскольку речь идет о воспоминании медитации) может вызвать у нас иллюзию, будто мы действительно медитируем сейчас. Чаще всего это случается, когда нам бывает трудно оставаться сосредоточенными.

Нас начинает искушать мысль о том, как хорошо нам удавалось медитировать в прошлом. Таким образом, настоящее противопоставляется прошлому, что и составляет проблему. Я называю это явление феноменом «золотого века».

После того как вы позанимаетесь медитацией месяц или больше, у вас тоже появится ощущение «золотого, века»: того особого времени, когда мир был свеж, а медитация, казалось, случалась сама по себе. Противопоставляя таким образом один опыт другому и отмечая один из них как позитивный, а другой как негативный, мы забываем главное назначение медитации: присутствовать во всем, что происходит сейчас, независимо от содержания переживаний. Мы забываем о том, что медитация имеет дело с умом в целом, а не с его состоянием.

Второй способ медитации в прошлом обусловлен вашей эрудицией. Такое случается, когда вы изучаете определенную традицию медитации, связанную, например, с буддизмом, йогой или христианским созерцанием, и при этом соотносите себя с историями о великих Мастерах прошлого. В процессе медитации вы повторяете их слова и мысленно переживаете эпизоды из их жизни. Такую медитацию я называю «замещающей» и предполагаю, что нечто подобное может вызвать у вас и эта книга, если какая-то из приведенных в ней историй сильно вас впечатлила.

Однажды один из моих друзей, который также был учеником Дэ Чжуна, спросил его о просветлении Будды. Дэ Чжун наклонился к нему и шепнул: «Не верь!» Хотел ли он этим сказать, что просветление Будды было ненастоящим? По-моему, нет. Очевидно, он думал, что эти мысли мешают моему другу.

Я с удовольствием вспоминаю этот совет Дэ Чжуна, когда ловлю себя на том, что слишком увлекаюсь какой-нибудь историей о прошлом. «Что бы в ней ни было, — говорю я себе, — не верь, независимо от того, правда это или нет».

Комнатная муха

Как-то ночью я медитировал один в той комнате, где обычно пишу. Не могу сказать, чтобы прошедший день запомнился мне чем-то особенным. Я работал над книгой, и все было совершенно как всегда.

Помедитировав какое-то время, я обнаружил, что пристально смотрю на комнатную муху, которая сидела на стене. Я перестал считать и следить за дыханием. Кажется, я вообще ничего не делал. Я просто смотрел на муху.

Муха сидела совершенно спокойно. Все то время, пока я наблюдал за ней, она не двигалась. Собственно говоря, я даже не сознавал, что наблюдаю за ней. Просто, кроме этой мухи, на гладкой белой стене больше ничего не было, и она, естественно, привлекла мое внимание.

Потом она внезапно улетела. Когда она исчезла, я продолжал смотреть на… На что? Не на стену. Действительно, не на нее. Я перестал смотреть на стену, как только заметил муху, а когда она исчезла, возник провал, как будто что-то оборвалось. Возможно, этот обрыв произошел во мне. Не знаю, как долго длилось это мгновение, но полагаю, оно было очень коротким. Во всяком случае, в том промежутке ничего не было. И все же… Я заметил его.

Конечно, словами это трудно описать. Если я скажу, что там ничего не было и никто ни на что не смотрел, и все же этот «никто» был я, который смотрел… на «ничто»… — все это покажется безнадежно запутанным. На самом деле случилось лишь то, что я в течение какого-то момента смотрел на муху, которая сидела на стене моего кабинета, а в следующий момент она улетела. И все.

Когда я описываю впечатления, подобные этому, многие люди, вероятно, подумают: «Ну и что? Большое дело!» И, возможно, они окажутся правы. Но с моей стороны было бы упущением не упомянуть о том, что после той ночи я стал медитировать совершенно иначе. Находясь в самом центре житейских забот, я всегда оставался невозмутимым, постоянно осознавая, что человеческая жизнь — это всего лишь сон и мне в нем спокойно.

Я говорю об этом, поскольку вы должны знать: чтобы преуспеть в медитации, не нужно стараться увидеть перед собой какой-то яркий свет или сияющих божеств. Достаточно будет и мухи.

Забывание

На языке, который мы используем для описания медитации, забыванием называется та ее стадия, на которой нам уже не нужны ни тема, ни метод, ни какая-либо техника. Оно основывается на понимании того, что, сознательно или нет, мы уже присутствуем в настоящем