Книга Маршал веры. Книга первая - Виктор Васильевич Бушмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чезаре начал свою вендетту…
ГЛАВА XVII Первая кровь короля или несколько слов о Ламбере Кадоке
Наступал новый, 1199 год. На престол Римских Первосвященников уже год как вступил Лотарио ди Конти, из рода графов де Сеньи, приявший имя Иннокентия III. Это был деятельный и молодой предводитель католической церкви, тридцати семи лет от роду. Своё образование будущий папа Римский получил в Париже, где проникся духом великого Бернара Клервосского, и в Болонье, где великолепно изучил юриспруденцию. Он проникся идеями единства веры, величия папской власти, во многом схожие с взглядами короля Филиппа на королевство Французское. В день своей интронизации он избрал проповедь, начинающуюся словами пророка Иеремии: «Смотри! Я, поставил тебя, в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать…».
Этим, он не двусмысленно показал, что намерен всерьёз заняться борьбой с ересью, расцветшей на Юге Европы махровым цветом. Но, основной мечтой папа Римского был новый крестовый поход для освобождения Гроба Господня и Иерусалима.
Затянувшаяся и, честно сказать, неудачно складывающаяся война для Филиппа Французского, вынудила папу Иннокентия III пригрозить обоим монархам отлучением от церкви и интердиктами на оба королевства, что вынудило обоих королей заключить мир. Ришар, который уже практически разбил все силы Филиппа, скрипел зубами от ярости, но был вынужден примириться. А ведь король Филипп был уже практически в его руках, прижат к стенам Парижа, Дрё, Буржа и Орлеана.
Только несколько, относительно небольших, отрядов королевских сил продолжали упорное сопротивление. Почти полгода длилась осада Турне, город во главе с епископом Гильомом держался.
В землях Пуату, Марша, Лиможа и Ангулема буйствовал отряд де Леви, зашевелилась, непокорная и склонная к анархии, знать. Лузиньяны снова затеяли свою «частную войну» с графами де ла Марш, в Лиможе и Ангулеме местные графы и епископы стопорили приказы короля Ришара, задерживая поступления налогов и присылку воинов для его нужд.
Ещё на севере королевства, на границах с Нормандией и Мэном нагло и активно сопротивлялся большой отряд рыцарей и наемников под руководством кондотьера Ламбера Кадока. Жизнь старается немного уравновесить силы противников, вот и у короля Филиппа появился свой «Меркадье».
Вообще-то, Ламбер Кадок был очень интересная фигура для того времени. Он, как и провансалец Меркадье, становились предтечами нового явления в жизни феодальной Европы. Это были профессионалы своего дела, военного дела. Маргиналы до мозга костей, люди, не знающие никакой другой родины, кроме той, что исправно платила им деньги и награждала за храбрость и верность.
Короли Англии и Франции сквозь пальцы смотрели на «похождения» своих наемников, ставших на их жалованье и исправно уничтожавших друг друга.
Моральный кодекс рыцарства того времени, воспитанный на балладах о паладинах Карла Великого, не позволял, даже в бою, поднять меч на персону королей, помазанников Божьих.
Даже в плен их мог забрать только дворянин очень высокого ранга, не меньше графа или герцога. Да и то, только тот, что не был, даже косвенно связан с ним вассальной присягой, то уже подтвердил Бодуэн IX, граф Фландрии и Эно, когда в одном из столкновений с силами короля Филиппа не смог решиться взять его, практически окруженного в плен.
А знатных французов, воевавших за королей Англии и Франции и не имевших владений у того и другого, было крайне мало. Ведь это были потомки тех искателей приключений, которые вместе с Гильомом Завоевателем в 1066 году захватили земли несчастного короля Гарольда Английского.
У наемников же не было четкого морального кодекса.
Во время осады Гайонны Ламбер Кадок уже ранил, правда, вскользь и легко, арбалетным болтом короля Ришара Кёрдельон, первым перешагнув ту хрупкую этическую грань, делавшую феодальную войну из группы турниров между рыцарями в кровавое и беспощадное побоище.
Король Ришар Кёрдельон был так шокирован и расстроен фактом выстрела в него, помазанника Божия, каким-то безродным наемником, что тут же написал гневное и, несколько истеричное, письмо королю Филиппу, жалуясь на «нарушение неписанного кодекса рыцарства» со стороны какого-то «грязного рутьера» без роду и племени.
Король Филипп лишь выразил «сожаление» по поводу «случайного инцидента», только и всего, намекнув при этом недвусмысленно, что и у короля Англии имеется подобные люди.
Ришар, после кровавого подавления бунта знати в Перигоре, произвел Меркадье в рыцари и вручил ему земли и замок убитого самим же Меркадье мессира Адемара де Бейнака.
Кадок был более меркантилен и менее экзальтирован, чем Меркадье. Его интересовали больше реальные и звонкие деньги, нежели титулы и прочие пожалования, которые нельзя было тут же ощутить в виде звонких ливров и денье. Война стала принимать угрожающий характер.
Филипп, прекрасно осознавая, что людей, денег и земель у него в пять раз меньше, чем у Ришара, все же решил сопротивляться до конца, пусть и ценой гибели его династии. Он был уперт и настойчив…
Но и Ришар Кёрдельон был до безумия настойчив на этот раз.
А когда 13 июля 1198 года Германским императором был избран Оттон Брауншвейгский, племянник короля Ришара. То и вся практически Германия зашевелилась и стала готовиться к войне с Францией.
Ришар перекупил вероломного Бодуэна IX, графа Фландрии и Эно. Начинались робкие доклады агентов тайной службы, докладывающие королю о переговорах его лучшего друга детства, Рено де Даммартен, графа де Булонь с эмиссарами короля Ришара. Филипп, поначалу, отказывался верить…
Ришар женил Раймона VI Тулузского на своей сестре Жанне. Таким образом, Ришар, словно волка, обложил короля Филиппа со всех сторон…
Но, папа Иннокентий решил все по-своему… был заключен мир, сроком на пять лет. Короли дали обещание снарядить рыцарей в крестовый поход не позднее 1204 года.
ГЛАВА XVIII Лиможское графство
В это самое время взбунтовался граф Эмар Лиможский. Он и так постоянно сдерживал и тормозил действия короля Ришара, сегодня же открыто перенес свой оммаж королю Филиппу.
