Книга Возвращение блудного Покрышкина - Марта Игоревна Гримская

Но вот как раз к нему самому у заказчиков мало-помалу возникали вопросы. Следить-то он за Покрышко следил, но как-то формально и дипломатическую помощь ему оказывал довольно вяло. Шахназара Потаповича начали подозревать в игре на двое ворот. Никто из «двенадцатки» ведь и подумать не мог, что дело было вовсе не в стратегиях и игре, а в обыкновенной профессиональной деформации под названием «великоокраинский пофигизм». Миллиардеры понятия не имели, что это такое. Они-то никогда не теряли своего интереса и работали на совесть, наращивая капиталы, без остановок.

А Шахназар Потапович Перекупкин, сам того не желая, взял курс на постепенное торможение. А почему? Да потому, что его пофигизм все прогрессировал и прогрессировал как осложнение после перенесенной чиновником тяжелейшей коррупции. Редко у кого в Окраине коррупция протекала в такой тяжелой форме. Вообще-то ею в стране болели время от времени все правительственные чиновники, заражая друг друга как воздушно-капельным, так и рукопожатным путем. Поговаривали, что инфекцию занесли из Великолоссии, но она настолько прижилась в Окраине, что стала казаться всем чем-то наподобие местного специалитета. Никто не усматривал в этом чего-то страшного. Дети, учителя, рабочие ею не заражались – и ладно.

Некоторые полагали коррупцию естественной болезнью грязных рук (убираться в чиновничьих кабинетах было достаточно сложно из-за кипы бумаг); некоторые – особой формой аллергии на неценные бумаги. Во всяком случае, иного лечения, кроме как народными методами – крепкий алкоголь, да чеснок, травки, да мед, да банька, да с девушками, – никто в Великой Окраине в подобных случаях и не пробовал. Считалось, что болезнь уйдет сама собой после того, как заболевший как следует отдохнет. Рецидивы, как предполагалось, еще могли случаться, у некоторых наблюдалась хроника. Но чтобы такие тяжелые осложнения, как у Шахназара Потаповича, – с такими случаями медицина Великой Окраины еще не сталкивалась, и препаратов от пофигизма не было.

Нет-нет, никого из коллег Перекупкина не смутило, когда случайно обнаружилось, что он скупил львиную долю окраинных угодий. Многие подумали: это у него пройдет. Шахназар Потапович буквально купался в роскоши: в загородном дворце у него была золотая ванна и платиновое биде, которым, впрочем, он пользовался лишь по праздникам и по выходным.

И в знаменательное воскресное утро было весьма трудно оторвать свой центр тяжести от всех этих удобств и ехать на встречу с Покрышко и активистами ПСИХО. «Всех нафиг», – вяло думал Перекупкин, а в это время амбициозный генерал Юсуп Комбезович Суповой-Наборский уже командовал мини-армией, размещенной на ближайшем от Выкиня полигоне. Лучшие военные инженеры уже закрепили установку «Пхукет» с особой ракетой четкого наведения, а лучшие офицеры занимались баллистическими расчетами, готовясь выстрелить. Лучшие солдаты, сгорая от любопытства, переминались с кирзового сапога на сапог на сиротливом плацу.

У ракеты был пугающе обтекаемый серебристый корпус и какие-то ангельские крылышки, которые лишь подчеркивали смертоносность новейшего оружия. Крылышки могли показаться инородными, приставными – если бы не грозная уверенность военачальника в необходимости ее проверки на людях. Юсуп Комбезович умел заразить своей уверенностью подчиненных. Азарта и вполне логичной бесчувственности по отношению к любым человеческим жертвам ему было не занимать.

День обещал быть жарким.

Глава 31

Сослагательное наклонение

Когда актив ПСИХО наконец-то собрался в полном составе (среди самых горячих сторонников и преданных помощников Василя Покрышко были две школьные учительницы, четыре менеджера по продажам, один врач, шесть спортсменов, директор автобазы и восемь комиков из Клуба веселых и настойчивых), время уже близилось к полудню.

Сторож детского садика, расположенного рядом с особняком партии, в это время еще мирно храпел в обнимку с пустой бутылкой, а пациенты крупного столичного психоневрологического диспансера, по иронии судьбы тоже находящегося неподалеку, в это время как раз получали назначенные им успокоительные уколы. Они кричали, брыкались, умудрялись развязывать рукава своих смирительных рубашек и потом волочили их по полу, сонными табунами слоняясь по коридорам. Когда лекарство окончательно действовало, пациенты падали и засыпали где придется.

Среди психбольных были в основном уволенные госслужащие, представители так называемой творческой интеллигенции и даже несколько бывших деятелей оппозиции. Бывших-бывших (в Окраине уже давно не было никакой настоящей оппозиции – а существующая фейковая питалась из той же самой кормушки, что и партия власти: режим Метелицы, когда вступил в силу, сразу же перенял лайфхаки соседней могущественной Великолоссии). Пышнотелые медсестры с недовольными лицами и шуршащими юбками и блаженно улыбающиеся медбратья с огромными кулаками и косыми саженями в плечах сновали тут и там.

А генерал Юсуп Комбезович Суповой-Наборский вместе со своими подчиненными все возился с новой ракетой. Это не была ракета местного изготовления. Ведь Окраина уже с десяток лет как была не в состоянии обеспечивать собственное производство оружия – оно тайно закупалось за границей и выдавалось за свое, чтобы народ верил в свою безопасность и не боялся войны. Подчиненные генерала полагали, что инженеры-изобретатели Великой Окраины работают на совесть и именно они поставляют ему ракеты и танки для учений; население страны было уверено в военной мощи государства – а эмигранты, как и положено, критиковали правительство Окраины за чрезмерное вкачивание средств в военно-промышленный комплекс.

Ах, если бы это действительно было так! Ах, если бы этот комплекс действительно производил хотя бы патроны! На заводах, когда-то выпускавших танки, с конвейеров давно уже выходили лишь докторская колбаса и дешевая косметика для внутреннего рынка. Никто не мешал местным умельцам прилеплять к самопальным баночкам крема этикетки с именитыми лейблами «Лама в коме» или «Живи вошь». Все это, конечно, было мерзко, но не критично (одно дело, когда личики окраинных девушек покрывались прыщами, и совсем другое, когда защищать их, по существу, никто не планировал).

А ракеты в Окраине точно никто уже делать не умел. Положение Юсупа Комбезовича, правда, позволяло ему покупать что угодно и по любым ценам на благо Великой Окраины, а по существу – для собственного удовольствия (уж очень уважаемый генерал любил пострелять по живым мишеням). Разумеется, об этом прекрасно был осведомлен Клим Шатковалко, в прошлом – соотечественник Супового-Наборского и эмигрант поневоле, а затем – один из богатейших людей планеты, напрямую влиявший на всю политическую окраинную петрушку совместно с одиннадцатью друзьями-мультимиллиардерами.

Шатковалко был тем единственным из всей компании олигархов, кто понимал происходящее в Окраине во всех нюансах. Перенесенные прежде тяготы (а возможно, просто удачное положение светил при рождении) сделали его и самым креативным мультимиллиардером в мире. Все-таки это именно он изобрел бескрылую ракету, а потом создал проект по ее НЕВНЕДРЕНИЮ в военное производство Умерики – не просто так, разумеется, а из собственной выгоды. Проект обернулся блокировкой развития новых, более